— Надевай пальто, Вильсон. Тетя Фионнула, Гвендолин и Милдред устали.

Собирая все, что может пригодиться для постели, Мэгги устраивала им ночлег.

Когда Мэгги закончила, она надела пальто и зажгла фонарь.

— Здесь вам будет тепло, — пообещала она. Лес прямо за дверью.

Они удивленно переглянулись.

— Вильсон, пойдем. Мы вернемся утром.

— А во сколько завтрак? — спросила Гвендолин.

— Когда скажешь, Гвендолин.

Закрывая дверь в землянку, Мэгги сильнее закуталась в пальто. Ветер усилился, началась метель.

— Ха, — сказал с усмешкой Вильсон. Он прижимал к себе сильнее Джелибин, пытаясь защитить ее от сильного ветра. — Тетя Фионнула проделала весь этот путь, чтобы завладеть шахтой с привидением. Пусть забирает ее, Мэгги, привидение проучит ее.

— Да, — пробормотала Мэгги, — мы проучим ее.

«Завладеть нашей шахтой? Ну, это мы еще посмотрим!»

Согнувшись в три погибели, они брели против ветра по замерзшей земле к палатке Горди, где горел тусклый свет.

Глава 23

— Т.Г., пусти нас!

Мэгги и Вильсон бросились в палатку, Гордон ошарашенно отступил.

— Мне казалось, ты говорила, что Горди ушел, — захныкал Вильсон, глядя обескураженно на Мэгги.

— Я сказала это только для тети Фионнулы.

Глаза Гордона встретились с глазами девушки. Два дня, которые они не виделись, показались им вечностью.

— Тетя Фионнула? — спросил Горди.

— Да, — сказал Вильсон. Его глаза заблестели, а в голосе послышались уверенные нотки. — Она бы нас не отпустила, если бы знала, что Горди здесь.

— Твоя тетя Фионнула не отпустила бы тебя сюда? — озадаченно спросил Гордон.

— Это правда. И она еще хочет, чтобы Гвендолин и Милдред стали совладельцами шахты. Она говорит, что ее адвокат легко опротестует завещание.

Мэгги меряла шагами палатку.

— Кто?

— Гвендолин, Милдред и тетя Фионнула. Что мне делать?

Т.Г. пытался понять, о чем они говорят.

— Ты хочешь сказать, что она написала, что хочет, чтобы Гвендолин и Милдред стали совладелицами шахты?

— Нет, она здесь.

— Здесь, в Колорадо? Ты шутишь!

— Здесь, в землянке. Что мне делать?

Мэгги дрожала, она говорила скорее сама с собой, чем с Т.Г.

— Я знаю, что мы сделаем. Мы перепишем шахту на тебя, Горди.

— Что?

— Да, — промурлыкал Вильсон. — Давай отдадим шахту Горди.

— Она не получит шахту. Я не позволю ей. Мы слишком много сил вложили в шахту.

— Разве я не говорил тебе, что она попробует ее отобрать? — сказал Вильсон.

— Ты пытался сказать об этом, Вильсон. Но я тебя не слушала. Тетя Фионнула не имеет никаких прав на наше наследство. Если бы тетя Сисси хотела, чтобы Гвендолин и Милдред владели ее имуществом, она бы включила их в завещание. Сумасшедшей она не была, напротив, она хорошо знала тетю Фионнулу и пыталась защитить нас. Мы не позволим Фионнуле завладеть шахтой. Мы перепишем шахту на имя Т.Г., а когда она уедет, он перепишет ее обратно.

— Отдадим Т.Г. нашу шахту?

— Не навсегда, только на время, — сказала Мэгги.

— Стоп, — сказал Т.Г. Он не совсем понимал — о чем они говорят, но, если это касалось Проклятой Дыры, он не собирался в этом участвовать.

— Т.Г. — Мэгги остановилась и прямо посмотрела ему в глаза. — Ты должен нам помочь.

— Нет. Я один раз помог — и видишь, к чему это привело.

Его не только перестало удовлетворять бесцельное течение жизни, но теперь он еще и страдал от безысходной любви.

— Горди, я в отчаянии. Тетя Фионнула здесь, и она угрожает опротестовать завещание.

— Да, Горди. Сегодня Хеллоуин, и на пороге нашего дома появилась ведьма.

— Вильсон, — строго проговорила Мэгги. — Ты должен выказывать тете Фионнуле почтение независимо от ее намерений.

— Я говорил о Гвендолин.

— Завещание тети Сисси? — спросил Т.Г., все еще пытаясь угнаться за быстроразвивающимся разговором.

— Да. Тетя Фионнула уверена, что тетя Сисси выжила из ума, когда оставила нам Проклятую Дыру. Она утверждает, что Гвендолин и Милдред были забыты. Она проинструктировала своего юриста опротестовать завещание.

— Отдай ей шахту, Мэгги.

— Отдать мою шахту?

— Нашу шахту, — напомнил Вильсон.

— Отдайте ее, — повторил Т.Г. — Подумай об этом, Мэгги. Что может быть лучше? Отдать ей шахту и все связанные с ней проблемы. Через месяц она бросит ее. И еще какой-нибудь болван начнет претендовать на нее. Потом он тоже бросит ее, и так будет продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь не взорвет эту шахту и не запрет в ней Батте Феспермана навсегда.

— Да, пусть тетя Фионнула владеет шахтой и привидением, Мэгги! — согласился Вильсон.

— Никогда! Мы вложили туда слишком много труда. Я ничего не предприняла, когда она заграбастала деньги мамы и папы. Я не позволю ей забрать последнее, что у нас осталось.

— Мэгги, будь разумной. Шахта не принесет дохода! Мне понадобятся недели, а может быть, и месяцы для того, чтобы восстановить ее. Даже если мы и найдем рабочих, то мы ничего не добудем. Батте Фесперман ни за что не отдаст своего золота!

— А! Значит, ты знаешь, что золото там есть.

— Даже если я поставлю на карту всю свою жизнь, мы все равно не добудем ничего.

Мэгги подумала об упорстве своего отца. Это придало ей решительности. Она гордо подняла голову:

— Мне на это наплевать. Плохая или хорошая, но Проклятая Дыра моя, и никто не отберет ее у меня.

— Наша, — вставил Вильсон в нерешительности. Может быть, Мэгги и права.

— Ты и Батте… — произнес Т.Г. угрюмо.

— Что — я и Батте? — Брови Мэгги взметнулись.

— Говорите очень похоже.

Вдруг ей пришла идея:

— Т.Г., а Батте здесь?

— Я не знаю.

— Но он может быть здесь?

— Я не знаю, где он. Мы давно не контактировали.

Батте не появлялся после их стычки.

— Попроси его появиться. Прямо здесь и прямо сейчас.

Если привидение действительно существует, то лучшего момента для того, чтобы он доказал это, не будет.

Вильсон от удивления выпучил глаза. И он сильнее прижал к груди Джелибин.

— Забудь об этом. Он никому, кроме меня, не показывается.

— Но если он действительно существует, он может нам помочь. Он может прекратить это бессмысленное насилие и позволит нам работать на шахте.

— А он не собирается ничего прекращать.

Мэгги заметила фляжку, металлическую фляжку, лежащую около огня. Это сильно разочаровало ее.

Проследив за ее взглядом, Гордон наклонился и поднял фляжку:

— Не волнуйся, я из нее еще не пил. Я смотрю на нее уже второй день.

Мэгги воспряла духом. В ней снова затеплилась вера.

— Что ты решил?

Их взгляды встретились.

— Я не пришел еще ни к какому решению.

Она посмотрела на него взглядом, полным любви. Два бесконечно длинных дня она не была в его объятиях.

— Я надеялась, что сегодня ты будешь знать, чего ты хочешь.

— Мэгги, а что делать с тетей Фионнулой? — Голос Вильсона вернул их к реальности.

Взгляды Мэгги и Т.Г. опять встретились.

— Я подписываю бумаги в пользу Т.Г.

— Нет, не надо. Пока я такой, не надо.

— Какой?

— Пока я не могу трезво мыслить. — При этом он взглянул на фляжку.

— Пока ты видишь привидения?

Он не ответил.

— Я тебе верю.

— Не будь дурой.

Он не верил сам себе. Если бы он все-таки выпил, он не отвечал бы за свои действия. Он мог бы запросто проиграть шахту или, что еще того хуже, пропить ее.

— Я переписываю шахту на тебя. Когда тетя Фионнула узнает об этом, она ничего не сможет поделать. Когда же она уедет, ты сможешь переписать шахту обратно.

— Возвращайся вместе с тетей домой. Отдай Проклятую Дыру ей и возвращайся в Англию. Здесь вам нечего делать.

— Я не согласна.

— Значит, ты еще большая дура, чем я ожидал.

Вынув бумагу из пальто, она приблизилась к свету.

Когда Т.Г. понял, что она собирается делать, он резко сказал: