— Батте! Оставь меня в покое! Ты слышишь меня? Не хочу больше тебя видеть! Пугай кого-нибудь другого! Ты меня слышишь, Фесперман?

Давя кювету каблуками, он злобно вогнал ее в гравий.

Ангелы-хранители, скитающиеся вокруг, дети, сидящие рядом с землянкой, яркий свет, привидения, разговаривающие друг с другом… Когда же это кончится?

Он бросил пить, он бросил играть, он бросил все только ради Мэгги Флетчер, ради чертовой шахты, называемой Проклятой Дырой!

Ярость затмила его ум, когда он отшвырнул кювету каблуком ботинка, проклиная тот день, когда он родился.

Тень скользнула возле него, и он посмотрел вверх. Мэгги стояла возле реки, наблюдая эту сцену. Ее глаза пробегали по его вздувшимся венам на шее к лицу, искаженному гневом.

Т.Г. взял себя в руки, остановив на полпути занесенную ногу.

— Да?

Пытаясь улыбнуться, она пробормотала:

— Обед готов.

Пиная в очередной раз кювету, он избегал взгляда Мэгги.

— Хорошо.

Она продолжала смотреть на него, как будто можно было еще что-то сказать. Но он не обирался встречаться с ее взглядом.

— Я хочу побыть немного один, сказал он.

— С тобой все в порядке?

— Да. Никогда не чувствовал себя лучше, первый класс!

Направляясь к землянке, она оглянулась, чтобы удостовериться, что он идет за ней.

Бормоча что-то себе под нос, Горди отфутболил кювету в реку и последовал за Мэгги.

После ужина Вильсон пытался заплести кошке хвост, и у Мэгги появилось несколько свободных минут.

То, что она увидела сегодня, сильно обеспокоило ее. Т.Г. вел себя как-то странно. Она молилась, чтобы Т.Г. снова не начал пить. Ей не хотелось верить, что он может пожертвовать ее и Вильсона благополучием ради чего-то столь тривиального и бессмысленного. Даже сейчас, когда казалось, что их битва проиграна, Т.Г. не покидал Мэгги. Каждый день она ожидала ухода Мосес и «хулиганок». Золота едва хватало, чтобы удержать их. Постоянные задержки становились опасными. Мэгги уже начинала думать, что это связано не просто с невезением, а с чем-то похуже.

Остановившись возле палатки Т.Г., она тихо позвала:

— Горди, ты не спишь?

Полог палатки приподнялся, и она увидела Т.Г. Ее взгляд остановился на распахнутой до пояса рубашке. Он нахмурился, когда понял, что она стоит на сильном ветру.

— Что-нибудь случилось?

— Могу я войти?

Войдя, Мэгги сразу направилась к огню. Девушка сняла косынку и ее волосы рассыпались по плечам. Он смутился. Окинув взглядом ее молодое соблазнительное тело, Т.Г. явственно почувствовал разницу между ними. Она была юна и способна предложить мужчине многое. Он был на двенадцать лет старше и ничего стоящего женщине предложить не мог.

— Где Вильсон?

— Вильсон заплетает Джелибину хвост.

— Как ему это удается?

Она пожала плечами. Это не легко, но он очень старается.

Согревая руки у огня, девушка произнесла:

— На улице делается все холоднее. Тебе, наверное, одному холодно в палатке.

Склонившись над пламенем, Т.Г. подбросил еще одно полено.

— Думаю, пора мне перебираться в лагерь.

Он бы давно уехал, если бы не она. Все, что он ни делал, он делал для нее.

Неизбежность его отъезда огорчила Мэгги. Без него жизнь в шахте станет невыносимой.

Т.Г. уже знал ее мысли так же, как и свои. Их взгляды встретились.

— Ничего не изменится, Мэгги. Я буду здесь каждый день.

— Но тебя не будет здесь ночью. Я буду скучать по нашим беседам.

— Мы продолжим наши разговоры, — мягко сказал он.

Они не поняли, как это случилось, но она вдруг оказалась в его объятиях. Он убрал прядь волос, упавшую ей па щеку.

— Я странная?

— Нет. Я думал о выражении твоего лица сегодня, когда ты увидела меня возле реки. Это было странно.

Ее взгляд затуманился.

— Т.Г., из-за чего это случилось?

Все периодически теряют контроль над собой. Но то, что случилось сегодня, не было простым приступом злобы.

— Из-за Батте Феспермана.

— Т.Г.! — воскликнула она. Они не собирались возобновлять этот разговор.

— Хорошо. Не верь мне. Что привело тебя сюда в столь поздний час?

Вздохнув, она положила голову ему на плечо, гладя его рубашку на груди.

— Ты все еще настаиваешь, что здесь есть привидение?

— Я вижу его каждый день.

— Ты уверен, что это Батте Фесперман, а не кто-нибудь, мистифицирующий тебя?

— Это Батте Фесперман.

Вздыхая, она подняла глаза:

— Если это правда, то почему я не могу видеть его? Ведь я владею шахтой. Если он хочет кого-то напугать, то почему он не пугает меня?

Вдруг палатка стала казаться слишком маленькой. И девушка оказалась очень близко к нему. Ее взгляд потеплел.

Гордон прижал девушку сильнее к груда и зарылся лицом в ее волосы.

— Может быть, он не любит мучить хорошеньких барышень?

Она прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Им было очень хорошо друг с другом.

— Батте Фесперман говорил, почему он является только тебе?

— Это имеет какое-то отношение к ангелам-хранителям. Я понимаю, насколько безумно это звучит, Мэгги. — Он сам начинал понимать абсурдность своих слов.

Она прижалась к нему, отчаянно пытаясь поверить его словам, несмотря на то, что даже мысль о привидении ужасала ее. Если старый шахтер действительно существует, ее будущее выглядит достаточно туманным. Она пристально посмотрела ему в глаза:

— Ты думаешь обо мне? Особенно после той ночи, когда мы поцеловались.

Вдруг он почувствовал себя неловко. Что вообще делает она в его объятиях? Он не помнил, чтобы приглашал ее.

— Почему ты задаешь этот вопрос? Мы говорили о привидениях.

— Но сейчас мы говорим о другом. Мы говорим о тебе… обо мне… и о поцелуях, — улыбнулась она. — Ты думаешь обо мне?

Уже давно она не могла ни о чем думать, кроме него.

— Я думаю о тебе сейчас.

Всем телом он ощущал ее флюиды. Он почувствовал ту же лихорадку, которую она в нем всегда вызывала.

— Значит, тебя влечет ко мне?

Это открытие одновременно напугало ее и сияло камень с души. Если он испытывал то же влечение, что и она, тогда нет другого выхода, как удовлетворить их общую жажду.

— Да, влечет, — признал он, несмотря на растущее в нем дурное предчувствие.

Т.Г. привлек девушку к себе с такой силой, что сопротивляться было бы бесполезно. Он устал бороться с чувствами, которые больше не контролировал. Его голос стал глухим и хриплым.

— Мэгги, я не хочу, чтобы это произошло.

С того момента, когда он поцеловал ее, он понял, что это неизбежно.

— Почему ты так боишься своих чувств? — прошептала девушка. Она своих чувств не боялась, она хотела полностью раствориться в них.

— Я жил хорошо, пока не встретил тебя. Я не хочу влюбляться, Мэгги. Мне нечего предложить женщине.

Она снова взглянула на него, осознавая как тяжело дастся ему борьба со своими чувствами.

— Разве ты не думаешь, что это должна решать женщина?

— Нет. Я уже все решил. Я не хочу усложнять наши отношения. Ты молода и красива. Тебе нужен человек, подходящий тебе по духу.

— Я его уже нашла.

— Ты молода и впечатлительна. Ты обо мне ничего не знаешь.

— Расскажи о себе, Горди Меннинг. Какие мысли кажутся тебе ужасными?

— Это глупые мысли. Я слишком прост, чтобы так думать.

— Не могу сказать, что ты простак, — уверила она его.

Он колебался, пытаясь преодолеть смущение.

— Ночью, прежде, чем я все пустил на самотек, я поймал себя на мысли, что ты слишком любишь батат и сандвичи.

Смеясь, она прильнула к его мускулистой груди. От него пахло дымом костра и чистым горным воздухом.

— Я ожидала чего-то более романтичного.

— Это недостаточно романтично?

Он начинал чувствовать себя совершенно беззащитным перед ней.

— Нет. Попробуй еще.

— Я не умею говорить романтичных вещей. Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Произнеся это, он сильнее прижал ее к груди.