— Это твоя первая ошибка, — оборвал он ее. В глазах Фреда плясали веселые чертики, когда он провел грязным пальцем по ее щеке. — Никогда ничего не надо предполагать заранее. Каждый раз будешь оказываться в дурацком положении.

Явно довольный собой, он сделал еще шаг вперед, вплотную наступая на нее и не оставляя ей другого выбора, как-либо отступить, либо оказаться прижатой к его груди. Покраснев, Дора охнула и все-таки отступила, вскинув руки к запылавшему лицу. Под пальцами она ощущала грязную полоску, оставленную им… и жар от его прикосновения. С сильно бьющимся сердцем она смотрела, как Фред, насвистывая, прошел на кухню, спрашивая себя, как это ему удалось лишить ее дыхания одним простым прикосновением пальца.

— Эй, леди!

Все еще пребывая в состоянии ошеломления, Дора наконец оторвалась от, своих мыслей и обнаружила его стоящим в дверях кухни с хитрой улыбкой на лице, яснее ясного показывавшей, что он видит, как она смотрит на него. Краска у нее на щеках стала еще ярче, Дора попыталась сбросить с себя оковы его очарования, но это оказалось делом абсолютно безнадежным.

— Что?

— Умойся. У тебя грязь на лице, — ухмыльнулся Фред и исчез на кухне.

В следующую секунду туфля Доры уже врезалась в кухонную дверь с оглушительным грохотом. Как же он ее достает, подумала она, смеясь про себя. И что ей с ним делать?

В течение всего остального вечера Дора задавала себе этот вопрос еще как минимум дюжину раз. После того, как он закончил с краном в ванной, она обнаружила его полирующим дверцу шкафа в гостевой комнате, а потом ремонтирующим перила балкона на втором этаже.

С ищущим легких развлечений Казановой, Дора наверное, смогла бы справиться, но как поступить с этим брызжущим весельем, щедрым, заботливым человеком, который, казалось, делал все от него зависящее, чтобы снять с ее плеч груз ненужных проблем? Она пыталась напомнить себе, что если он даже разломает весь дом и построит его заново, то все равно останется не кем иным, как очаровательным ковбоем с родео, который скоро уедет на очередную скачку. Хватит уже сердцу останавливаться каждый раз, когда он только взглянет на нее. Но ничего поделать с этим Дора не могла.

Погруженная в мысли, она была очень тихой за ужином, а потом ушла посидеть на качели у крыльца, в то время как Фред привлек Бетси к мытью посуды. Ей нужно было подумать, но не успела Дора поудобнее устроиться на сиденье, как услышала скрип двери, и к ней присоединился отец.

— Мне показалось, что тебе хочется от всех спрятаться, а нам не так часто приходится встречаться. Что происходит?

— Ничего. Все в порядке, — ответила она непринужденно, слегка качнувшись взад и вперед и продолжая вглядываться в ночь. — Просто мне захотелось посидеть здесь и отдохнуть от всего. В городе не найдешь такого покоя, а там-то я в последнее время и провожу большую часть времени. Если я не в медицинской школе, то мы с Бетси на автостоянке, а там такая суета!

За скрипом качелей им слышалось пение сверчков и редкое кваканье лягушек где-то в болоте. Но самым главным звуком был смех, доносившийся с кухни. Хихиканье внучки заставило Дэна Стивенса усмехнуться.

— Фреду доставляет искреннее удовольствие общаться с девочкой. Не помню уже, когда она так много смеялась.

— Да, Бетси очень привязана к нему.

— А как насчет ее матери? — усмехнувшись, спросил он. — Она тоже к нему привязана?

— Папа…

Он только еще раз усмехнулся, несмотря на ее предупреждающий тон, и молча обнял ее.

— Знаю, знаю. Мужчина — последнее, что тебе нужно, а мне надо заниматься собственными проблемами. Но ты же знаешь, что я неспособен к подобным глупостям и никогда не мог этого делать. Кроме того, моя главная проблема — это ты. Разве моя дочь еще этого не поняла? Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я и так счастлива.

— Э, нет, ты просто не несчастлива, — мягко поправил ее отец, потрепав по плечу. — В этом-то вся разница, и когда-нибудь найдется человек, который покажет тебе ее.

Вглядываясь в него в темноте, она тихо спросила:

— И ты думаешь, Фред, как раз такой человек? Блеснув зубами в ночи, он пожал плечами.

— Понятия не имею. И меня это мало касается. Тебе нужен мужчина. И мне очень не хотелось бы, чтобы какой-то подонок из твоего далекого прошлого застил тебе глаза и не давал видеть то, что находится прямо перед носом.

Довольный тем, что поставил вопрос прямо, он взъерошил ей волосы и поднялся с качелей.

— Ладно, для одного вечера проповедей хватит. Пожалуй, пора и спать. Спокойной ночи, дорогая.

— Ты так рано собираешься спать?

— Да, — усмехнулся он. — Когда становишься старым, тебя тянет поспать, особенно если ложишься с петухами и с ними же встаешь. Увидимся утром, радость моя.

— Поспи подольше! — крикнула она ему вслед. Отец кивнул в знак согласия, но Дора знала, что у него ничего из этого не получится. Он был фермером и всю жизнь вставал так, как положено фермерам. И не стоит ждать, что Дэн Стивенс изменит своим привычкам только потому, что постарел.

И куда уходит время? — спросила она себя, опять толкнув качели. Дора ничего не сказала отцу о своем разговоре с врачом и плохо пока что представляла, как преподнести ему этот сюрприз. Ей самой было трудно осознать, что он стал стариком, а с его, Дэна Стивенса, точки зрения, он был крепок, в здравом уме и твердой памяти, как и в то время, когда она только появилась на свет. И ему не доставит радости, если кто-нибудь заявит, что это вовсе не так. Господи, что же делать?

Глава пятая

Дора не собиралась намеренно вводить отца в заблуждение, но так уж получилось, что, когда следующим утром для предварительного разговора на ферму явилась Джесси Хексли, он был в городе, отправившись туда за кормом для скота. Теперь ее грызла совесть, хотя она и пыталась убедить себя, что так даже лучше — не придется расстраивать его раньше времени, пока они с миссис Хексли не придут к какому-нибудь соглашению. А чтобы достичь его, этой женщине придется согласиться на унизительно низкую зарплату, на что она, по всей видимости, не пойдет. С какой стати? В любом другом месте за такую работу платят гораздо больше.

Уже приготовившись к отказу, Дора попыталась уверить себя, что на худой конец найдет кого-нибудь вместо миссис Хексли. Но уже через пять минут после того, как она познакомилась с этой пожилой женщиной, она стала ломать голову, как бы найти денег, чтобы нанять именно ее. Для такой работы та подходила как нельзя лучше.

Крупная, сухопарая, ничуть не заботившаяся о своей фигуре вдова, живущая одна и уставшая от одиночества, она говорила, что думала, и ждала того же от других. Джесси Хексли считала, что одному Господу известно, сколько жизни отведено человеку на земле, и у него просто не может быть времени на пустопорожнюю болтовню. Она была грубовата, резка и не терпела чепухи. И ей хватило одного взгляда на Бетси, игравшую во дворе, чтобы растаять как сахар.

— Ах уж эти дети, — сказала миссис Хексли, глядя на забавы девочки, и от улыбки на ее лице резче обозначились морщинки. — Разве это не самая ужасная вещь на свете? Могу поспорить, что она невероятная сластена. Я приготовлю ей мои особые шоколадные пирожные с орехами. Я еще не встречала ребенка, которому они не нравились бы.

Так, значит, она уже планирует, как приняться за работу. Дора попыталась не дать ее мечтам взлететь слишком высоко. Они еще пока не обсудили вопрос с зарплатой.

— Миссис Хексли, что касается работы…

— Зови меня Джесси, милочка, — прервала она Дору. — Я не тот человек, который придерживается формальностей. И никогда не могла понять, как это люди, живущие под одной крышей и сидящие за одним столом, могут называть друг друга не по имени. Не знаю, как ты, но для меня это чересчур старомодно.

— Я абсолютно с вами согласна, — быстро ответила Дора. — Так вот, насчет работы, Джесси…

— У вас есть какие-то семейные блюда, которые вы предпочитаете видеть на столе? — опять оборвала ее миссис Хексли. — Я готовлю уже сто лет и теперь могу приготовить все, что угодно, — просто дай мне рецепт. А если есть что-нибудь, чего вы не любите, тоже скажи мне, и этого никогда не будет на столе.