— Да я ничего…

— Постарайся заснуть.

— Нет, Сара. Жить — это так прекрасно, что я намерена до дна испить чашу чудесного ощущения.

Я заметила, как дрожат ее руки, и вновь обратила внимание на мертвенную бледность лица. Поежившись при воспоминании о пережитом ужасе, я вдавила голову глубже в мягкую подушку.

— Господи, как приятно все-таки, когда твое тело находится в тепле! Должно быть, я проторчала на той скале не меньше часа. Если бы только она позвала помощь…

— Она?! — вскричала Сара, встревожившись еще больше. — О чем ты говоришь, Дженни?!

Она смотрела на меня так странно, будто считала, что я помешалась.

— Через пару минут после того, как я смогла уцепиться за скалу, я увидела ее силуэт на берегу.

— Тебе, должно быть, это привиделось, Дженни.

— Нет, не привиделось. Она стояла на дороге, которая вела к мысу Хедленд-Пойнт. Когда я крикнула ей, она ушла.

— Наверное, она не расслышала тебя.

Я слушала Сару и чувствовала по ее тону, что она автоматически продолжает этот разговор, не веря ни единому моему слову.

— Я видела ее, и если меня расслышал тот рыбак с собакой, значит, расслышала и она. Тогда еще не окончательно стемнело, и она смотрела в мою сторону.

— Но были уже сумерки. Ты не могла рассмотреть ее лицо с такого расстояния.

— Да, я не рассмотрела ее лица. Видела только силуэт, но видно было, что она смотрит на ту скалу, где я лежала.

— Ну, хорошо, милая. А теперь все-таки постарайся заснуть.

Желая убедить ее, я воскликнула:

— Я рассмотрела, что на ней было надето. Это было пальто с капюшоном. И я знаю, кто это.

Сара потрясенно уставилась на меня, и я заметила, как испуг стал закрадываться ей в душу.

— Дженни! Хватит об этом! Тебе это все померещилось. И в этом нет ничего удивительного, принимая во внимание то, что тебе пришлось пережить. Ты была в том состоянии, когда человеку невозможно провести границу между реальностью и фантазиями. Только не говори об этом никому, умоляю. Не говори!

— Мне это не померещилось, и я знаю, кто это был.

— Дженни, будь благоразумной. Ты сама говоришь, что смогла рассмотреть только силуэт в сумерках. Откуда же ты могла узнать этого человека?

— Это была Рейчел Фицпатрик, — уверенно сказала я.

Какую-то секунду в глазах Сары не было никакого выражения, а потом она подошла к огню, горевшему за решеткой камина, и протянула навстречу теплу руки.

— Это была галлюцинация. Наверняка. Так что забудь об этом. Если бы там была дочь Фицпатрика и если бы она видела тебя на скале, то сразу пошла бы за помощью.

— Это была она, — уверенно повторила я. — Я встретилась с ней в городе за час до того кошмара. К тому же дорога ведет прямо к дому, где она живет. И на ней было пальто с капюшоном.

Сара повернулась ко мне лицом:

— Понятно. Она была последним человеком, которого ты видела, перед тем как упала в море. Поэтому и подумала сразу о ней. У тебя был шок.

— Нет, Сара, если ты думаешь заставить меня изменить мое мнение, то это бесполезно, — горячо возразила я. — Ты никогда не убедишь меня в том, что мне это только померещилось. Это была Рейчел. Скажу больше: она бросила меня, потому что желала моей смерти.

Лицо Сары не выражало никаких чувств, когда она сказала:

— Я не верю в это, Дженни. Зачем ей было тебя бросать в такой ситуации?

— Она любит Джефа.

— Ты хочешь сказать, что… Это же квалифицируется почти как убийство! — потрясенно проговорила Сара.

— Верно. И свою статью она написала только для того, чтобы поссорить меня с Джефом.

— Чепуха, Дженни.

— Это правда. Она сама мне в этом призналась. Она не остановится ни перед чем, чтобы заполучить Джефа.

— Дженни, милая, выслушай мой совет. Не повторяй то, что ты сейчас мне рассказала, никому. Никто тебе не поверит. Люди подумают, что этой историей как раз ты хочешь поссорить его и Рейчел. Наконец, она может подать на тебя в суд за клевету.

— Ты все еще не веришь мне, Сара? — устало спросила я.

— Не знаю… Честное слово, не знаю. Скорее всего тебе это показалось, привиделось. Но если даже там была она, то она просто, должно быть, не услышала твоих криков о помощи. А теперь все же постарайся заснуть. Я пока приготовлю тебе поесть чего-нибудь горяченького.

Я в изнеможении закрыла глаза. Если уж Сара не верит мне, то вряд ли вообще найдется кто-нибудь, кто поверит. Собственно, я и не хотела никому об этом рассказывать, просто была встревожена и напутана. Я поняла, что Рейчел Фицпатрик является по-настоящему опасной соперницей. У нее действительно нет никаких сдерживающих мотивов.

На вид она так холодна. Но кто знает, какой вулкан бурлит под этой ледяной оболочкой?

Я боялась ее.

Мысли становились все более и более беспорядочными, образ Рейчел расплывался в тумане. Я была слишком утомлена, чтобы рассуждать трезво, чтобы думать о чем-то спокойно и взвешенно. Наконец сон одолел меня и вытеснил из моего сознания всю боль и страх.

Сара меня разбудила примерно через час. Горячий бульон издавал аппетитный аромат, но я заснула опять, не выпив его до конца.

Весь следующий день я оставалась в постели. Утром на ферму приехал вконец расстроенный Джеф. Он услышал о несчастье, которое приключилось со мной прошлым вечером, только когда приехал, и ему пришлось долго ждать, так как я спала и Сара не хотела меня тревожить.

— Господи, Дженни, слава Богу, что с тобой все в порядке! — повторял он снова и снова, сидя у моей постели.

Он порывисто обнял меня и зашептал:

— Дженни, я так тебя люблю, я так тебя люблю!..

— И я люблю тебя, Джеф, — просто ответила я.

Я знала это и раньше, но только в те минуты, когда я прощалась с жизнью на скале и кричала в ночь его имя, я поняла окончательно, что люблю Джефа. Теперь я была уверена, что и он испытывает ко мне такое же чувство.

Несколько минут мы молчали. Нам было хорошо вдвоем. Рейчел уже не стояла между нами, теперь я смеялась в душе над своими страхами. Я думала не о Рейчел, а о том ощущении счастья, которое меня переполняло. Оно казалось удивительно тонким и в то же время прочным.

Когда Джеф ушел, я ощутила пустоту.

Через некоторое время меня зашел проведать Кевин. Лицо у него было исполнено тревоги. Я сжала его руку и заверила, что со мной все нормально, каким-то чудом мне удалось избежать даже обычной простуды.

Он тут же расслабился:

— Да, выглядишь ты в самом деле неплохо. Только не вздумай подниматься с постели, пока тебе не позволит доктор Райян.

— Господи, ты такой же, как Сара, — сказала я, шутливо надув губы. — Она все еще не может найти себе места от тревоги.

Он кивнул:

— Она сама не своя.

— Представляю, какой она испытала шок, когда рыбаки принесли меня.

— Страшное потрясение! Я как раз шел спать, когда они пришли. Сара подумала, что ты погибла.

— Бедняжка! Ей и так в жизни пришлось столько пережить, что моя смерть, думаю, была бы той каплей, которая переполнила чашу.

— Именно так. Она тебя очень любит.

Я удивленно посмотрела на него:

— Ты действительно так считаешь?

— Конечно, а ты что, не веришь?

Опустив глаза, я покачала головой:

— Я уверена, что она пыталась вызвать в себе это чувство, но… безуспешно. Я думаю, она вообще утратила способность любить.

— Если бы ты видела ее лицо, когда она смотрела, как тебя вносят в дом, ты бы так не говорила. Я никогда не видел человека в таком расстройстве чувств. Она едва сама не умерла от горя.

— Охотно верю, что ей вчера было очень не по себе, но думаю, что это был всего лишь шок.

— Сколько времени ты пробыла в море?

— В самой воде — минут десять, не больше, но на скале пришлось проторчать не менее часа. Вокруг меня собирались сумерки, когда я увидела… — Не договорив, я резко осеклась.

— Когда ты увидела… Что ты увидала, Дженни?

— Человека, который стоял на берегу и смотрел на меня.

— Ты имеешь в виду Пэта Мерфи из рыбачьего поселка?