Вдруг Мэри-Бет почувствовала, как чьи-то холодные пальцы прикоснулись к ее локтю. Он резко развернулась: вино в бокале всколыхнулось, грозя перелиться через край.

— Клаудио, — облегченно вздохнула Мэри-Бет, — вы меня напугали.

— Мэри-Бет, не уделите мне несколько минут?

— Конечно, — улыбнулась девушка. — Знаете, после того, что вы для меня сделали, думаю, нам стоит перейти на ты.

— С удовольствием. — Подхватив девушку под руку, Клаудио вежливо, но настойчиво увлек ее в дом. — Думаю, здесь нам никто не помешает, — произнес мужчина, входя в музыкальную комнату.

— Хорошо.

Мэри-Бет хмурилась: ей не нравилось прикосновение его руки, но она посчитала невежливым отстраняться. Надеясь, что разговор будет коротким, не стала присаживаться. Мужчина остановился рядом.

— Итак, что ты хотел обсудить, Клаудио?

— Знаешь, Мэри-Бет, то, что я хочу сказать, причиняет мне боль. — Мэри-Бет лишь удивленно вскинула брови, и Клаудио продолжил: — Но я просто обязан это сказать.

— Что именно? — поторопила его девушка, когда пауза уж очень сильно затянулась.

— Это относительно Энцо. Понимаешь, он очень плохо обращался со своей женой.

— Прости?!

— Настолько плохо, что она даже покончила жизнь самоубийством. Это очень большой грех, но Амели просто не могла больше оставаться с Энцо.

— Она могла развестись, — заявила Мэри-Бет, желая узнать, куда ее может завести этот разговор.

— Она хотела, но Энцо ее не отпускал.

— А тебе откуда это известно?

— Она сама мне говорила.

— С чего бы такая откровенность? Или, может быть, вы были любовниками?

— Нет!

— Неужели? — скептически заметила Мэри-Бет.

— Я любил Амели, но она твердила, что не может согласиться на адюльтер, ведь тогда Энцо отберет у нее детей. А она их так любила.

Мэри-Бет посмотрела на мужчину, гадая, то ли Клаудио действительно верил в правдивость своих слов, то ли он был искусным лицедеем. Холодно улыбнувшись, девушка произнесла:

— А вот мне известно, что вопрос развода никогда не поднимался. А что касается детей, то в Амели не было ни капли материнской любви. Но это лишь мои сведения. Меня же волнует другое, почему вы решили мне это рассказать? — перешла на официальный тон девушка.

— Все просто. Ты мне очень понравилась, Мэри-Бет, — сказал Клаудио, по-видимому, не обратив никакого внимания на некую прохладцу, появившуюся между ними. — И то, что ты девушка моего друга, было препятствием, но мне удалось переубедить свою совесть. — Мэри-Бет боролась с желанием сказать, что его совесть уже не первый раз идет на компромисс. — А вчера я окончательно понял, что ты должна быть моей.

— Решили? Даже не спросившись моего мнения?

— Я буду любить за двоих.

Клаудио рванулся вперед и, схватив растерявшуюся Мэри-Бет за плечи, прижался к ее губам. Отклонив голову в сторону, девушка влепила ему пощечину. Ладонь обожгло огнем, но так приятно было видеть красное пятно, расплывающееся на щеке мужчины.

— Вы с ума сошли, синьор Росси?! — воскликнула Мэри-Бет, отталкивая настойчивого поклонника. — Или просто пьяны? Если первое, обратитесь к специалисту, а если второе — пойдите и проспитесь. Я собираюсь выйти за Энцо замуж, и это не обсуждается. Наши семьи породнятся через брак Франчески, и лишь поэтому я никому не расскажу о вашем поступке. Но, впредь следите за своим поведением.

Все еще кипя праведным гневом, Мэри-Бет стремительно покинула комнату, и даже ее каблучки возмущенно стучали по плитке на полу.

***

Пока Мэри-Бет беседовала с Клаудио в библиотеке, Винченцо подошел к сестре и пожелал ей счастья.

— Мне помнится, ты не очень радовался моему выбору, — усмехнулась Франческа, прижимаясь покрепче к жениху.

— Не мне оценивать твой выбор, Чичина.

— И все же? — не отставала девушка.

— Просто для меня это стало неожиданностью. Я знаю, что Андж — честный человек и преданный друг. И надеюсь, он позаботится о моей самой любимой сестричке.

— Я твоя единственная сестра, — напомнила Франческа.

Но, казалось, мужчины не обратили никакого внимания на ее слова. Они, пожимая друг другу руки, обменивались пристальными взглядами. Наконец, Анджело усмехнулся и сказал:

— Я люблю твою сестру, Энцо, и обещаю, что позабочусь о ней.

— Рад это слышать, — тоже усмехнулся Энцо, хотя глаза его оставались серьезными.

— А как твои успехи? — вклинилась между мужчинами Франческа. — Или американка до сих пор морочит тебе голову?

— У меня все замечательно.

— Ты хочешь сказать, что…

— Да, — расплылся в искренней улыбке Винченцо. — Она согласилась стать моей женой.

— И вы молчите?!

— Пусть это будет только твой праздник.

— И она согласилась?

— Да. Это была идея Лайзы.

— О какой идее ты говоришь, Энцо? — поинтересовалась Мэри-Бет, обнимая мужчину за талию.

— О нашем решении сохранить кое-что в тайне.

— Ах, об этом, — вздохнула девушка.

— Где кольцо?

— Кольцо всегда со мной, — сказала Мэри-Бет, настороженно глядя на сестру своего возлюбленного.

— Тогда надевай его побыстрей, — сказала Франческа. Хлопнув в ладоши, она громко произнесла: — Минуточку внимания.

Но в пылу веселья практически никто не услышал ее, и девушка направилась к музыкантам, желая убрать хоть один из источников шума.

— Может, не стоит? — с сомнением спросила Мэри-Бет.

— Не волнуйся, mio tesoro, все будет хорошо.

Анджело с усмешкой наблюдал за тем, как Винченцо легонько чмокнул девушку в губы, а его пальцы, пробежавшись по ее шее, нырнули под ткань. Мужчина достал тонкую цепочку, расстегнул ее, вытянул оставшуюся часть из-под ворота платья. Ему на ладонь скользнуло кольцо.

— Руку, — потребовал Винченцо.

Мэри-Бет улыбнулась и протянула левую руку.

— Я люблю тебя, — прошептал Винченцо, надевая девушке кольцо на палец.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала Мэри-Бет.

Франческа, увидев, что манипуляции с кольцом завершены, отобрала у музыкантов микрофон и громко произнесла: