— Домой?!

— У нас особняк в нескольких километрах от города, — пояснил мужчина.

— Я хотела бы поселиться в отеле.

Мэри-Бет с тревогой ожидала взрыва, но его не последовало.

— Как тебе будет угодно.

— Правда?!

— Конечно. Только, если ты не возражаешь, мы сначала заедем ко мне домой, я очень соскучился по своей семье, оттуда мы забронируем тебе номер, а потом я помогу тебе добраться до города.

— Спасибо, — улыбнулась девушка.

Винченцо вернулся в машину и, невидящим взором глядя на бескрайние поля, побарабанил пальцами по рулю. Лайза явно не ожидала, что он будет столь покладист. Но мужчина понимал, что прояви он строптивость, все обернется жарким спором на обочине дороги, который даст фору хорошей ссоре в наилучших итальянских традициях. Но зачем было изливать на девушку свое красноречие, если Евангелиста Бальдуччи справится с этой задачей лучше и намного быстрее.

Лайза, конечно, упряма, но его мать возвела это качество в культ. И она никогда не позволит гостье, переступившей порог ее дома, отправиться в отель.

Винченцо усмехнулся, завел машину. Впереди красной стрелой летела компактная «мазда», а та, что управляла ею, и не подозревала, что мчится в ловко расставленную ловушку.

Гл. 25

Проселочная дорога вилась змейкой, но Мэри-Бет не боялась потеряться, ей казалось, что конечный пункт здесь должен быть один. Она свернула еще несколько раз и проехала через открытые ворота. На резной арке, высившейся над ними, значилось «Castello dei Colaianni».

Раздумывая, каким образом, семейство Бальдуччи поселилось в «Кастелло Колаянни», девушка осторожно вела машину. Еще несколько поворотов по усыпанной гравием аллее и вот кипарисы уступили место тщательно подстриженным кустам, классическим статуям и… восьмиугольному фонтану.

Мэри-Бет вылезла из автомобиля, удивленно вертя головой. Даже многочасовой осмотр архитектуры Флоренции не подготовил девушку к тому, что явилось ее взору.

Немного выцветшая под ярким тосканским солнцем штукатурка все же позволяла установить ее первоначальный цвет — оранжево-розовый. Решетки из кованого железа, прикрывавшие окна первого этажа, казались черным кружевом, сплетенным причудливым мастером-великаном. Ставни на верхнем этаже уже были закрыты заботливой рукой хозяйки, ограждая помещение от жары.

Этот дом и окружавшая его обстановка казалась декорацией к какому-то историческому фильму. Так легко было представить, что сейчас появится толпа народу во главе с оператором, а сердитый режиссер станет вопить, что ему испортили замечательную сцену.

Разве это место может быть домом для обычных людей? Хотя Винченцо Бальдуччи нельзя назвать обычным мужчиной…

Винченцо, позабыв о чемоданах, легко взбежал по двойной каменной лестнице с массивными перилами, быстро пересек широкую каменную террасу и, рванув полированные деревянные двери, ворвался в дом, что-то громко выкрикивая по-итальянски.

Девушка медленно поднялась по лестнице и на мгновение остановилась, осматривая огромную террасу, по периметру которой были расставлены терракотовые вазы с лимонными деревьями. Она подошла к двери, осторожно провела пальцем по львиной голове, являвшей собой медный молоток, и тоже вошла в дом.

Из гостиной слышались мягкие переливы итальянской речи, прерывавшиеся веселыми детскими визгами. Мэри-Бет, испытывая смущение, все же осторожно проскользнула в комнату и замерла у двери.

Винченцо как раз обнимал пышную женщину в летах: легкая проседь посеребрила ее черные волосы, туго затянутые в пучок. Сначала Мэри-Бет подумала, что это его мать, но простое синее платье и туфли на низком каблуке выдавали в ней экономку.

Потом Винченцо обернулся к двум маленьким дьяволятам, прыгавшим вокруг него. Мужчина опустился на колено и притянул сыновей к груди. Улыбка, озарившая его лицо, лишь подтвердила ее догадку, что расставание с детьми каждый раз было тяжелым испытанием.

Мэри-Бет смотрела на щебечущих мальчиков, а глаза ее наполнялись слезами. Вот так и ее малыш мог встречать свою горячо любимую мамочку, если бы ему суждено было родиться. Девушка часто-часто заморгала, пытаясь прогнать непрошеные слезы. Она реагировала подобным образом на маленьких детей.

Вдруг один из мальчиков заметил ее. Его голубые, словно тосканское небо, глаза удивленно распахнулись. Он подергал смеющегося отца за рукав, и спросил:

— Pap;, questa ; la nostra nuova mamma*?

Второй мальчик оторвался от отца и тоже посмотрел на нее, но ничего не сказал. Зато не смолчала женщина, во все глаза смотревшая на Мэри-Бет:

— Questa ; la tua sposa, Enzo**?

Винченцо с надеждой посмотрел на Мэри-Бет, но она была непреклонна, и мужчина уже собирался отрицательно ответить, как в гостиную вошел пожилой мужчина, похожий на Винченцо. И если у девушки еще были хоть какие-то сомнения по поводу их родственных связей, то вопрос, заданный мужчиной, полностью их опроверг.

— Ti sposi, figlio mio***?

Винченцо молчал, и Мэри-Бет судорожно вспоминая нужные слова, произнесла по-итальянски:

— Здравствуйте, меня зовут Мэри-Элизабет Декруа. И я — просто знакомая Энцо. Он так расписывал мне прелести Тосканы, что я решилась приехать и посмотреть.

Легонько пожав ее руку, мужчина сказал:

— Что ж, просто знакомая, я — Рафаеле Бальдуччи, отец этого внезапно онемевшего парня.

— Рада с вами познакомиться, синьор Бальдуччи, Думаю, его удивило мое произношение.

— Пожалуйста, называйте меня Рафаеле.

— Хорошо, Рафаеле. А вы меня — Мэри-Бет.

— Скажу вам откровенно, Мэри-Бет, вы чудесно говорите по-итальянски.

— Правда? Теперь мне понятно, в кого пошел ваш сладкоречивый сын.

И они дружески рассмеялись.

— Лайза, я не знал за тобой подобного таланта.

— Он очень ограничен, Энцо, поверь мне. — Заметив немного удивленное лицо главы рода Бальдуччи, Мэри-Бет пояснила: — Дело в том, что Энцо не нравится мое имя, поэтому он предпочитает называть меня Лайза.

— Даже так!

— Папа, я очень рад тебя видеть.

— Я тоже, сынок, я — тоже.

Отец и сын обнялись — серьезно, по-мужски, но сердечно и по-семейному.

— Мама дома?

— Она поехала навестить подругу в городе и скоро уже должна вернуться.

Винченцо надеялся, что пророчество отца сбудется, и мать действительно скоро вернется, ведь в противном случае его кампания против Мэри-Бет провалится, даже не успев начаться.

— Лайза, пошли я познакомлю тебя с остальными.

Едва они развернулись, как едва не налетели на женщину и мальчиков, стоящих по бокам от нее. Троица с нескрываемым интересом взирала на Мэри-Бет.