Генерал Хэн Соло выбрался из четырехместного челнока, доставившего его на борт «Отважного». Хэн выглядел несчастным в своей жесткой генеральской форме, которую он напрасно пытался сделать более удобной. А за два месяца регулярного питания в семье он еще и потолстел, что делало ношение мундира еще более мучительным. Он повторял про себя слова Лейи: «Ты выглядишь просто прекрасно, дорогой. Этой твоей голове неудобно в этом мундире, а не твоему телу».
Персонал полетной палубы во главе с лейтенантом уже стоял у трапа, ожидая его.
— Лейтенант, разрешите зайти на борт?
— Генерал Соло, сэр, добро пожаловать! Я не знал, что вы придете нас проводить.
Хэн быстро спустился по лестнице.
— Я не провожать вас прилетел. Я участвую в вашем походе. Пусть кто-нибудь из ваших транспортных пилотов перегонит эту посудину обратно на станцию, пока вы не отчалили.
— Есть, сэр. Жаль, конечно, что вы не на «Соколе». Я так хотел его увидеть!
— Я сам был бы рад его видеть. Где генерал А’Бат?
— Сейчас генерала нет на борту, сэр. Мы ждем, что он вот-вот прилетит. Капитан Морано на мостике. Я буду рад проводить вас.
Хэн бегло осмотрел ангар авианосца.
— Выглядит как тесная коробка.
— Да, сэр. Такой дизайн позволяет взять на полдюжины больше Е-истребителей.
— Убедитесь, что вы способны быстро выпустить их по тревоге, иначе они будут только балластом.
— Да, сэр. Проводить вас на мостик?
— Пока будет достаточно, если вы проводите меня к моей каюте. И дайте мне знать, когда генерал А’Бат будет на борту.
Хэн, с радостью сняв мундир, лег на койку в каюте, которая еще недавно была каютой корабельного врача. Ботинки он тоже снял и поставил под койку. Ему очень хотелось немного поспать. Но ему также не хотелось предстать перед А’Батом в заспанном и помятом виде. Изо всех сил он пытался не заснуть.
Но его тело радовалось покою, его глаза нуждались в отдыхе от яркого света, а его разум хотел освободиться от неприятных мыслей, которые грызли его.
А мысли были действительно неприятные — улетать куда-то от Лейи и детей, да еще одному, без Люка и Чубакки, злость на Лейю за то, что она знает, что он не может ей отказать, и злость на самого себя за свою неспособность сказать «нет». Похоже, он действительно потерял независимость, которая когда-то была самым ценным его богатством. И что хуже всего, он знал, что сделал это добровольно.
Нет. хуже всего то, что он здесь.
Генерал А’Бат выпрыгнул на палубу из поранджийского джампера с ловкостью, необычной для его возраста. Вахтенный приветствовал его:
— Генерал, мы рады видеть вас, сэр. Капитан Морано сейчас на совещании с командирами кораблей, входящих в оперативную группу, на мостике сейчас старший офицер.
А’Бат указал на джампер:
— Спасибо, Марти. Найдите в ангаре место для джампера.
— Есть, сэр.
А’Бат заметил в поведении офицера — в голосе, или выражении лица — что-то не совсем правильное. Потом он заметил, что половина персонала ангара не работает, а смотрит на него. На лицах у них было какое-то похоронное выражение.
— Марти, что случилось?
Офицер глотнул.
— Сэр, генерал Хэн Соло пару часов назад прибыл на борт.
А’Бат задумчиво произнес:
— Вот как…
— Да, сэр. Я думал, что он прибыл проводить нас, но он сказал, что летит с нами.
— Вот как…
— Да, сэр. И… генерал, говорят, что Соло явился, чтобы принять у вас флот.
А’Бат спокойно сказал:
— И где же он сейчас?
— Я могу найти его для вас. Он просил, чтобы его предупредили, когда вы будете на борту.
— Хорошо, найдите его. Но позвольте, я сам сообщу ему о своем прибытии…
Выражение беспокойства на лице Марти сменилось улыбкой.
— Да, сэр.
Хэн, разбуженный резким шумом, в ужасе вскочил, выпучив глаза, и первое, что он увидел, была высокая фигура в генеральской форме, стоявшая над ним. Слегка успокоившись, Хэн заметил, что это дорнеец, которому, судя по линиям возраста на лице, не менее ста лет. Полосы на груди его мундира сообщали, что это генерал А’Бат.
— Генерал Соло… Не желаете объяснить, в чем дело?
Хэн попытался надеть рубашку, но так как он еще не совсем проснулся, это удалось ему лишь с третьей попытки.
— А в чем дело? Вы по-прежнему командуете 5-м флотом. Ничего не изменилось.
— Вы здесь. Вот что изменилось.
Хэн пожал плечами и начал застегивать пуговицы.
— Генерал, я знаю, что вы не хотите видеть меня здесь, да я и сам не хотел здесь появляться. Может быть, если мы оба не будем перекрывать друг другу кислород, а попытаемся друг друга понять, это будет не так уж и плохо?
А’Бат сказал:
— Возможно, я даже слишком вам доверяю, учитывая вашу репутацию.
— Что вы имеете в виду?
— У дорнейцев мужчина сам знает, когда пора оставить семью и взять в руки оружие, но быть принужденным к этому женщиной…
Хэн разозлился.
— Да ладно, скажите это тому, кто об этом беспокоится. Я слишком много сражался с врагами Республики, чтобы думать о подобных вещах.
А’Бат засмеялся.
— По крайней мере, у вас достаточно зубов, чтобы огрызаться. Могу я посмотреть ваши документы и инструкции?
— Я не дипломат, у меня не было времени для формальностей. Я здесь не затем, чтобы заменить вас. Я умею управлять одним кораблем, но группа кораблей — это для меня слишком много.
— Так зачем вы здесь, если не затем, чтобы заменить меня?
— Я здесь по особому распоряжению президента.
— Ну да, конечно, я же не пользуюсь особым доверием принцессы.
— Вот именно. А я пользуюсь. И если я скажу ей, что все в порядке — она поверит этому.
А’Бат сказал:
— Понятно… Она не может найти законное основание отстранить меня от командования. И раз вы здесь не затем, чтобы меня заменить, значит, вы здесь, чтобы найти такое основание.
Хэн вздохнул.
— Я здесь затем, чтобы помочь вам не наделать глупостей. Если все будет нормально, и вам не понадобится моя помощь, это будет прекрасно. Я высплюсь как следует, поиграю в барлаз, и не буду ни во что вмешиваться.
— Она боится конфликта с йеветами…
— Можно сказать и так.
— А что вы думаете насчет Черного флота?
Хэн ответил:
— Это вне моей компетенции.
— А еще говорите, что не дипломат.
Хэн усмехнулся.
— Видимо, это Лейя оказывает на меня больше влияния, чем я думал.
— В вас осталось достаточно от солдата.
— Я никогда не был солдатом, даже когда был одет как солдат. Я слишком независимо мыслю. Исполнение приказов — не моя стихия. Я был повстанцем.
— А сейчас?
— Сейчас? Я патриот. Если так можно назвать того, кто думает, что Новая Республика полностью превзошла старую Империю.
А’Бат сказал:
— Хорошо. Тогда я прошу патриота Хэна Соло разделить со мной точку зрения солдата, зачем мы идем в Хатаву и Фарлаз.
— Ладно, если это может немного подождать, пока я полностью проснусь.
А’Бат улыбнулся.
— Это может подождать. Вы завтракали?
— Я ничего не ел с тех пор, как улетел из дома.
— Тогда я предлагаю пойти в кают-компанию, и мы сможем там подкрепиться, пока капитан Морано выводит флот в прыжок. Если, конечно, ваш желудок не возражает против сочетания еды и гиперпространства.
— Не возражает. С удовольствием, генерал, очень любезно с вашей стороны.
А’Бат усмехнулся.
— Ну, это не столько любезность, сколько долг службы. Потому, что вы старше меня по званию — и особенно потому, что вы — Хэн Соло, в команде ходят всякие слухи, и мне это не нравится. И, если вы позволите, я представлю вас как нашего почетного гостя, и воспользуюсь вашим присутствием, чтобы подчеркнуть серьезность нашей миссии.
Хэн кивнул.
— Ладно. В конце концов, я здесь не для того, чтобы вам мешать.
Между парой глотков дорнейского бренди они почувствовали, как корабль вышел в гиперпространство. 5-я оперативная группа отправилась на задание, поиск Черного Флота начался.