А потом он сместил рот на дюйм влево.

- Ну-ка, вернись назад! - задыхаясь, завопила я. – Вернись назад. НАЗАД!

Морелли поцеловал внутреннюю часть бедра:

- Еще не время.

Я просто обезумела от ярости. Я была так близко!

- Что значит, по-твоему: еще не время?

- Слишком скоро, - пояснил Морелли.

- Ты издеваешься? Какое же это «слишком скоро»? Да я годы ждала!

Морелли выпрямился, сгреб меня в охапку, отнес в спальню и швырнул на свою кровать. Стянул свою футболку и шорты, все время поглядывая на меня глазами с расширенными зрачками, одни черные зрачки из-под бахромы черных ресниц. Руки действовали уверенно, но дыхание было неровным. А потом и трусы полетели в сторону, и он остался обнаженным. А я уже не испытывала уверенности, что все получится. Прошло много времени, а он выглядел ужасно огромным. Больше, чем я запомнила. Больше, чем когда чувствовала его через одежду. Он вынул презерватив из коробки, а я, струсив, отодвинулась к передней спинке кровати.

- При зрелом размышлении…

Морелли схватил меня за лодыжки, стянул вниз и развел мои ноги.

- Никаких зрелых размышлений, - произнес он, целуя меня. А потом положил палец прямо на то самоеместо. Немного подвигал пальцем, и сейчас я уже думала, что он вполне подходяще выглядит. И совсем на самом деле не огромный. Сейчас я уже подумывала о том, как бы найти способ заполучить эту чертову штуковину внутрь. Неплохо бы еще посмотреть, но мне, в самом деле, толку никакого, если она тут вот так просто болтается сама по себе.

Я крепко схватилась и попыталась направить эту штуку, но Морелли уклонился.

- Еще не время, - сказал он.

Да что это такое, все время «еще не время»!

- Думаю, я готова.

- Не совсем, - возразил Морелли, спустившись пониже и творя своим языком еще более ужасную пытку.

Ну, ладно, ежели он, в самом деле, этого хочет, то прекрасно, потому что вообще-то мне такое сильно нравилось. Фактически, я уже была там. Еще секунд тридцать, и я улечу в великое запределье, вопя как баньши.

А потом он сдвинулся на дюйм влево… опять.

- Ублюдок, - произнесла я… в общем-то нежно. Я приподнялась и погладила его, услышав, как его дыхание сбилось от моего прикосновения. Я провела пальчиком по маленькой щели на вершине его штуковины, и Морелли весь замер. Уж тут-то я привлекла его внимание. Потом наклонила голову вниз и лизнула.

- Боже, - задохнулся Морелли, - не делай так. Я же не Супермен.

То-то же, будешь еще со мной шутить. Я отправилась в более решительную экспедицию по испробованию его на вкус, и вдруг Морелли возбудился и приступил к действиям. Мгновенно я оказалась на спине, а Морелли устроился сверху.

- Еще нет, - сказала я. – Еще не время.

Он натянул презерватив.

- Черта с два не время.

« Хе-хе-хе», - подумала я.

* * * * *

На следующее утро я проснулась в спутанном клубке из влажных простыней и теплого Морелли. Мы проделали солидную дыру в запасах презервативов, и я чувствовала себя расслабленной. Морелли рядом заворочался, и я крепко его обняла.

- Ммм, - произнес он.

Спустя два часа в коробке стало несколькими презервативами меньше, а мы с Морелли лежали лицами вниз, раскинув усталые конечности по кровати. Я думала, какая же все-таки превосходная вещь – секс, но, наверно, больше мне не будет ее нужно лет десять или пятнадцать. Я прикидывала расстояние от кровати до ванной и размышляла, смогу ли пройти так далеко. Зазвонил телефон, и Морелли передал его мне.

- Я вот тут думаю, во что одеться вечером, - произнес Салли. – Как ты думаешь, мне кем лучше стать: мужчиной или женщиной?

- Мне все равно, - ответила я. – Мы с Лулой собираемся быть женщинами. Ты хочешь подождать нас на месте или желаешь, чтобы я за тобой заехала?

- Я встречу вас там.

- Вас понял, прием. - Я повернулась к Морелли: - Ты сегодня работаешь?

- Может, полдня. Нужно поговорить с парочкой людей.

- Мне тоже.

Я вытащила себя из постели.

- Насчет обеда вечером…

- Даже не вздумай меня подвести, - предупредил Морелли. – Я тебя выслежу, найду и превращу твою жизнь в ад.

Я мысленно скривилась и, настроившись, потащилась в ванну без заметного хныканья или мычания. Сексуальная «богиня» немножечко побаливала этим утром, ощущая себя чуток нанизанной на шампур.

Я приняла душ, оделась и неторопливо спустилась на кухню. Никогда не видела Морелли поутру и не уверена, что именно я ожидала увидеть, но оно не было получеловеком, полузверем, которое читало газету и пило кофе. Морелли был одет в уродливую футболку и мятые шорты. А однодневная щетина уже переросла в двухдневную, и волосы, которые уже несколько недель нуждались в стрижке, он не причесал.

Ночью это было сексуально. Утром смотрелось устрашающе. Я налила кофе, наполнила чашку хлопьями и уселась напротив него за маленький столик. Задняя дверь была распахнута, и проникающий в кухню воздух веял прохладой. Через час прохлада обернется жарой и духотой. Уже вовсю пели цикады. Я вспомнила о своей кухне, о бедной обуглившейся квартире, и мое горло сжалось. «Вспомни, что тебе говорил Морелли», - подумала я. Сосредоточься на положительных моментах. С квартирой все будет в порядке. Новый современный ковер и краска. Лучше прежнего. А что он говорил насчет страха? Сосредоточься на работе, а не на страхе. «Ладно», - подумала я. Я могу это сделать. Особенно сидя напротив мужчины моей мечты.

Морелли допил кофе и продолжил чтение газеты.

Я обнаружила, что мне хочется снова наполнить чашку кофе. И на этом я не хотела останавливаться. У меня возникло желание приготовить Морелли завтрак. Горячие лепешки, бекон и свежевыжатый апельсиновый сок. Потом бы затеять для него стирку и перестелить простыни на кровати. Я оглянулась вокруг. Кухня ничего, но могла бы быть и поуютнее. Свежие цветы, может быть. Банка для хранения печенья.

- Охо-хо, - подал голос Морелли.

- Что «охо-хо»?

- У тебя тот самый взгляд… словно ты собираешься перестроить мою кухню.

- У тебя нет банки под печенье.

Морелли посмотрел на меня, словно я марсианка какая-нибудь.

- Это то, о чем ты думаешь?

- Ну, да.

Морелли секунду переваривал.

- Никогда не видел смысла в банке для печенья, - наконец, произнес он. – Я открываю коробку. Съедаю печенье. Потом выбрасываю коробку.

- Да, но банка для печенья придает кухне жилой вид.

И заработала один из этих фирменных взглядов Морелли.

- Я держу в банке для печенья свой пистолет, - пустилась я в дальнейшие объяснения.

- Милая, мужчина не может держать свое оружие в банке для печенья. Это просто не принято.

- Рокфорд так делал. (герой одноименного сериала частный сыщик Джим Рокфорд – Прим.пер.)

Морелли встал и поцеловал меня в макушку.

- Я собираюсь принять душ. Если соберешься уйти, пока я там буду, обещай вернуться домой до пяти.

Хватит с него, с мужчины моей мечты. Я послала ему один из своих любимейших итальянских жестов, который он не увидел, потому что уже вышел из комнаты.

- Да пошла она, эта банка для печенья, - сказала я Рексу. – И пусть сам себе стирает.

Я доела хлопья, сполоснула миску и положила на сушилку. Потом закинула свой черный кожаный груз на плечо и отбыла в контору.

* * * * *

- ОБОЖЕЖМОЙ! – воскликнула Конни, когда я вошла в контору. – Ты сделала это!

- Прости, о чем ты?

- Ну, и как это было? Я хочу подробности.

Лула выглянула из-за стопки папок, которые сортировала.

- Ага, - произнесла она, - ты здорово потрудилась.

Я почувствовала, как глаза мои лезут на лоб.

- Как вы узнали? - я обнюхала себя. – Я пахну что ли?

- Просто у тебя такой вид, будто тебя хорошенько оттрахали, - пояснила Лула. –Типа такая вся расслабленная.

- Ага, - подтвердила Конни. – Удовлетворенная.