— Я, наверное, побуду здесь немного, — громко объявила Соломинка. — У меня в сумке лежит кроссворд, которым я ужасно хотела заняться, а потом я смогу, наверное, попробовать знаменитую яблочную запеканку Руби.

— Я дам тебе знать, если увижу кого-либо, с кем тебе нужно поговорить, — тихо продолжил Весельчак, почти не разжимая губ. Он выпрямился и, беззаботно насвистывая, вернулся к грилю.

Кейси с трудом сдержала смех. «Из Весельчака мог бы получиться прекрасный тайный агент», — подумала она.

Время ленча еще не закончилось. Посетители приходили и уходили, и вскоре потянулись завсегдатаи, для которых уикэнд всегда начинался рано. Выпив четвертую чашку кофе, Кейси уже отчаялась встретиться с теми, кто ей нужен, но у нее не хватало духа сказать об этом Весельчаку.

Соломинка смотрела в пространство, стараясь положить на лопатки дьявольски хитрого составителя кроссворда из «Нью-Йорк Таймс», когда вдруг заметила, что Весельчак лихорадочно посылает ей какие-то сигналы. Следуя за его взглядом, девушка увидела долговязого молодого человека в строгом деловом костюме, садящегося на высокий табурет недалеко от нее.

— Принесите мне яблочную запеканку, — важно попросил он.

Весельчак выполнил его заказ. Кейси с сомнением изучала нового посетителя. Неужели этот ребенок действительно один из двух бухгалтеров, которые говорили о возможном закрытии газеты? Он выглядел достаточно взрослым только для того, чтобы распоряжаться мелочью из своей детской копилки! Должно быть, она неправильно поняла Весельчака.

Когда хозяин кафе повернулся к Кейси, вопросительно подняв брови, она нахмурилась и слегка покачала головой, показывая, что не понимает его знаков.

Весельчак закатил глаза, посмотрев на розовощекого юношу и решительно кивнул.

Пожав плечами, Кейси решила пойти в разведку.

— Кто-нибудь может мне сказать слово из семи букв, обозначающее потерю финансов? — обратилась Соломинка. Она знала ответ, так как приготовила вопрос заранее, на случай, если он ей потребуется, чтобы заговорить с человеком, имеющим отношение к финансовым операциям.

Уголком глаза Кейси увидела, что юнец наморщил лоб, стараясь додуматься до ответа.

Наступило продолжительное молчание. Затем Весельчак, подняв голову с победной улыбкой, выпалил:

— Дефицит!

Кейси резко обернулась и взглянула на него с неудовольствием.

Весельчак сморщился, поняв, что испортил Кейси игру. Она улыбнулась ему, прощая невольную ошибку, и опять углубилась в кроссворд. К счастью, она подготовила несколько подходящих уловок-вопросов.

Следующее слово, к ее облегчению, сработало. Она уже начинала думать, что делает глупость.

— Я могу взглянуть? — юнец пересел на табурет, стоящий рядом с Кейси, и одаривая ее улыбкой, которую, очевидно, считал неотразимой.

«Порядок», — подумала Кейси, усмехаясь и глядя на Весельчака.

Теперь ей осталось только выяснить, где столь молодой бухгалтер или его отсутствующий спутник услышали сплетню об «Уикэндере».

Алекс проснулся в субботу на рассвете. Он плохо спал, несмотря на переутомление, которое, казалось, теперь преследовало его постоянно. У него сейчас скопилось много работы, появилось множество причин для волнений, слишком много всего — и самое главное, он стремился к некой соломенной блондинке, которая заполняла и его мысли, и сны. С кривой усмешкой мужчина встал с постели и направился в ванную.

Съев пару разогретых вафель и выпив крепкого кофе, чтобы привести себя в состояние относительной готовности, Алекс надел легкие белые брюки и синюю майку, а затем спустился в офис и погрузился в изучение сложных случаев нового налогового законодательства, которые могли повлиять на его дело.

Когда он закончил разбираться с бумагами, было уже больше десяти — подходящее время для того, чтобы пойти побеседовать с некоторыми из регулярных рекламодателей — розничных торговцев. Хотя теперь у него в штате работали специальные люди, занимавшиеся сбором рекламы, но личный контакт издателя с клиентом никогда не повредит.

День, как обычно, начался с типичной для Ванкувера неустойчивой погоды — солнце постоянно закрывали тучи. Прежде чем отправиться в путь, Алекс зашел наверх за легкой желтой непромокаемой курткой.

Через несколько часов, когда начался настоящий ливень, который, безусловно, закончится через несколько минут, Маклин уже открывал дверь кафе «Стартовые ворота», быстро обегая взглядом посетителей, сидевших у длинной стойки. Только когда Алекс испытал разочарование, опустившееся на него подобно серому туману, он понял, что надеялся застать здесь Кейси, зашедшую на ленч.

Внезапно мужчина понял, что все утро был неспокоен, вздрагивая каждый раз, когда на глаза ему попадалась женщина, хотя бы отдаленно похожая на Кейси.

Алекс Маклин устало решил, что его болезнь приобрела тяжелую форму.

Весельчака в кафе не оказалось. Место за стойкой занимала его жена. Руби, пышная рыжеволосая женщина, была минимум на голову выше своего мужа. У обожающей и обожаемой жены Весельчака были рубиново-красные ногти и такие же губы, в полном соответствии с ее именем, ее настоящим именем, которое Весельчаку, очевидно, так понравилось, что он не стал менять его на прозвище. Руби всегда носила яркие слаксы и броские блузки, похожие на шелковые жокейские курточки.

— Привет, Черпак, дорогой! — весело окликнула его хозяйка, когда Алекс сел за стойку. — Что возьмешь? Если ты пришел на ленч, у меня еще осталось немного супа, который вылечит тебя от любой хвори. Он полезный для здоровья! Мой любимый отметил, что я себя превзошла, приготовив его.

Алекс усмехнулся.

— Отлично звучит, Руби. А где, кстати, твой любимый? Я надеюсь, конечно, что ты имеешь в виду Весельчака.

Руби расхохоталась, словно Алекс сказал нечто столь забавное, подобного которому она никогда не слыхала. Успокоившись, она налила ему супу и отрезала толстенный ломоть хлеба.

— Как будто я смотрю на других мужчин! — возмутилась она, ставя перед клиентом большую тарелку с супом. — Послушай, когда видишь на старте такую чистокровку, как мой Весельчак, не станешь ставить на других.

— Да, конечно, не станешь, — согласился Алекс, и перед его мысленным взором мгновенно возникла другая чистокровка, которую он хотел бы...

— Я послала муженька домой прилечь ненадолго, — сообщила Руби, прерывая его короткий, но яркий сон наяву.

Алекс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, освобождая голову от видений, которым нельзя появляться. Взяв себя в руки, мужчина попробовал суп, высказал Руби, как она того и ожидала, свое восхищение и затем спросил, когда вернется Весельчак.

— Я хотел его спросить кое о чем, — пояснил Маклин, снова опуская ложку в суп, прежде чем Руби спросит, почему он не ест и действительно ли ему нравится?

— Ну, если ты хочешь спросить его о том, о чем я думаю, — тихо и доверительно сказала Руби, — то, как я понимаю, у Соломинки все под контролем.

Алекс оцепенел, и ложка его застыла в воздухе на полпути от тарелки ко рту.

— Тебе не нравится суп? — нахмурилась Руби.

Придя в себя, Алекс с трудом доел все, его аппетит испортился. Он повторял себе, что загадочные слова Руби вовсе не обязательно должны означать, что Кейси встряла в какую-то историю, которая может обернуться неприятностями, но не мог придумать иного объяснения.

К тому времени, как Алекс собрался уходить, людей в кафе оставалось мало, рядом с ним никто не сидел и мужчина задал хозяйке вопрос, который сводил его с ума:

— Руби, а что именно у Кейси... у Соломинки... под контролем?

— Она пробует узнать, откуда пошли слухи о твоей газете, — голос Руби выражал удивление вопросом. Женщина взглянула на часы, а затем ободряюще улыбнулась Алексу. — Твоя девушка, кстати, сейчас, наверное, в стриптиз-клубе. Она говорила Весельчаку, что будет там сегодня около двух.

— В стриптиз-клубе? — Алекс побледнел и вскочил на ноги. — И ты позволила ей туда пойти?

— Позволила пойти? — возмутилась Руби. — А кто я? Ее приемная мать? Я могу, может быть, проследить, чтобы Кейси съела все, что у нее на тарелке, а уж куда она ходит, это ее дело.