Он расположился на заднем сиденье, в халате из голубого шелка с вышитыми золотыми драконами и в домашних тапочках. Никакого иного, более подходящего, гардероба на борту «Бэби Рут» отыскать не удалось. Мокрый костюм и белье Томаса Ливена лежали на переднем сиденье рядом с шофером.

Возле Томаса расположился Роджер с автоматом на коленях. Он проговорил сквозь зубы:

— Не бойтесь, коммерсант Йонас, с вами ничего не случится. Автомобиль бронирован, стекла пуленепробиваемы. Никакая пуля сюда не влетит.

— А как она вылетит отсюда, изнутри, если потребуется? — спросил Томас. На это британский агент не нашелся, что ответить.

Они мчались на восток, навстречу торжественно восходившему солнцу, мимо пустынного респектабельного пляжа «Эсторила». Небо и море сверкали перламутром. Множество судов находилось в порту. «Сегодня 9 сентября, — вспомнил Томас Ливен. — Завтра "Генерал Кармона" отплывает в Южную Америку. Попаду ли я на него, боже правый?»

В пальмовом саду скрывалась комфортабельная вилла британской разведслужбы. Она была оборудована в мавританском стиле и принадлежала ростовщику по имени Альварез, владевшему еще двумя подобными виллами. Одну из них он сдавал шефу разведки германского посольства, еще одну — главе американской разведслужбы…

«Каза до Сул» — было выбито золотыми буквами над входом британской виллы. Камердинер в полосатых брюках и зеленом бархатном жилете открыл тяжелую, обитую кованым железом, дверь. При виде Томаса его седые кустистые брови поползли вверх, однако он молча склонился перед ним. Затем запер дверь и зашагал впереди обоих гостей через внушительный холл мимо камина, лестницы и портретной галереи предков господина Альвареза в направлении библиотеки.

Там, перед пестрыми книжными рядами, их поджидал пожилой джентльмен с такой прекрасной английской внешностью, какую встречаешь только на страницах британских модных журналов. Ухоженность и элегантность, безупречно сидящий темно-серый фланелевый костюм, аккуратные усы офицера колониальных войск и по-военному подтянутая внешность этого джентльмена вызвали у Томаса Ливена неподдельное восхищение.

— Миссия выполнена, сэр, — обратился к нему Роджер.

— Хорошо сработано, Джек, — произнес господин в темно-сером, пожимая Томасу руку. — Доброе утро, коммерсант Йонас. Добро пожаловать на территорию Великобритании. Ждал вас с нетерпением. Бокал виски для бодрости?

— Я никогда не пью до завтрака, сэр.

— Понимаю. Человек с принципами. Мне нравится. Очень нравится, — господин в темно-сером обратился к Роджеру. — Поднимитесь наверх к Чарли. Он должен связаться по радио с «МИ 15». Код «Цицерон». Сообщение: «Солнце восходит на западе».

— Слушаюсь, сэр, — Роджер исчез.

Господин в темно-сером обратился к Томасу:

— Зовите меня Шекспиром, коммерсант Йонас.

— С удовольствием, мистер Шекспир.

«Почему бы и нет? Во Франции я когда-то должен был называть твоего коллегу Юпитером, подумал Томас. Что ж, если им так нравится…»

— Вы француз, коммерсант Йонас, не так ли?

— Э-э… да.

— Я сразу так и подумал! У меня глаз наметан. Безошибочное знание человека! Вив ля Франс, мсье!

— Благодарю, мистер Шекспир.

— Мсье Йонас, как вас зовут на самом деле?

«Если я скажу тебе, то никогда не попаду на свой корабль», — подумал Томас, и потому ответил так:

— Мне очень жаль, но мое положение очень серьезное. Вынужден не разглашать свое имя.

— Мсье, заверяю своей честью, что мы в любое время доставим вас в Лондон, если вы заявите о готовности работать на мою страну. Гарантирую. Мы вас вырвали из когтей нацистов, не забывайте этого!

«Что за жизнь», — думал Томас. И сказал:

— У меня уже сил нет, мистер Шекспир. Я — я больше не могу. Прежде чем принять какое-то решение, мне необходимо выспаться.

— Абсолютно ясно, мсье. Комната для вас приготовлена. Чувствуйте себя моим гостем.

Полчаса спустя Томас Ливен лежал в удобной мягкой постели в тихой уютной комнате. Солнце взошло, из парка доносилось пение птиц. Золотые световые полосы проникали через зарешеченные окна. Дверь снаружи была заперта. «Хваленое английское гостеприимство, — подумал Томас Ливен. Воистину во всем мире с ним ничто не сравнится…»

19

«Внимание, передаем точное время: с ударом гонга в Лиссабоне ровно восемь часов. Доброе утро, дамы и господа. Вы слушаете второй утренний выпуск новостей радио Лиссабона. Лондон: и в минувшую ночь крупные авиасоединения германской люфтваффе продолжили массированные налеты на британскую столицу…»

Судорожно вздыхая и нервно потирая руки, черноволосая и статная консульша Эстрелла Родригес металась по своей спальне. Ее очаровательно пухлая верхняя губа подрагивала.

Женщина была на грани нервного срыва. В минувшую ночь она ни на минуту не сомкнула глаз, мучительные часы ожидания измотали ее. Жан, ее любимый Жан, не явился домой. Она знала, что он проводил в аэропорт своего таинственного друга, этого французского майора. Она звонила в аэропорт. Но там никто ничего не знал о мсье Жане Леблане…

Эстрелла уже мысленно представляла своего возлюбленного похищенным и попавшим в заточение к немцам, подвергаемым пыткам, убитым! Грудь Эстреллы вздымалась и опускалась в такт ее чувствам. Ей казалось, что она гибнет, умирает…

Внезапно до ее сознания дошло, что радио продолжает бубнить. Она остановилась и вслушалась в речь диктора:

«…сегодня утром американская яхта "Бэби Рут" в пределах трехмильной зоны протаранила рыболовный катер, перевернув его. Экипаж яхты поднял на борт нескольких потерпевших крушение. В это же время подразделениями нашей береговой охраны неподалеку от места аварии была обнаружена подводная лодка, которая тут же погрузилась и стала удаляться.

Капитан "Бэби Рут" Эдвард Маркс заявил о грубом нарушении рулевым рыболовного катера правил судоходства, что создало угрозу безопасности. Три пассажира катера, два немца и один француз…»

Эстрелла вскричала!

«…от дачи показаний отказались. Есть основания подозревать, что в данном происшествии речь идет о неудавшейся попытке похищения, в которое вовлечены по меньшей мере две иностранные секретные службы. Будет проведено расследование. «Бэби Рут» временно поставлена на прикол. Она принадлежит американской миллионерше Рут Вудхаус, с некоторого времени имеющей резиденцию в отеле Авиз. Вы слушали новости. А теперь прогноз погоды на сегодня и завтра»…

Консульша вышла из своего оцепенения. Она выключила радио. Быстро оделась. Жан… Предчувствие не обмануло ее, что-то случилось, что-то скверное, что-то ужасное… Как зовут эту миллионершу? Вудхаус. Рут Вудхаус. Отель «Авиз».

20

С высоко поднятыми седыми кустистыми бровями в библиотеку роскошной «Каза до Сул» вошел камердинер. Звонким голосом он доложил шефу британской разведслужбы:

— Прибыла сеньора Родригес, сэр.

Человек, назвавшийся Шекспиром, легко поднялся. Пружинистой походкой приблизился к красавице консульше, облаченной в плотно облегающее белое льняное платье с яркими цветами и птицами, разрисованными от руки. Обращали на себя внимание несколько избыточный макияж и выражение лица, как у загнанного красивого благородного зверя. Шекспир поцеловал ей руку, камердинер удалился.

Шеф британской разведслужбы предложил Эстрелле присесть. На последнем дыхании, с резко вздымающейся грудью она рухнула в дорогое кресло. От волнения она лишилась дара речи, что случалось нечасто.

Господин, не постеснявшийся присвоить себе имя величайшего поэта Англии, сочувственно произнес:

— Полчаса назад я говорил по телефону с миссис Вудхаус. Я знаю, что вы посетили ее, синьора…

Эстрелла, все еще не пришедшая в себя, кивнула.

— …Миссис Вудхаус — гм — наш очень хороший друг. Она мне сказала, что вы озабочены судьбой — гм — своего очень хорошего друга?

Эстрелла и не подозревала, что она натворила, произнеся следующие слова: