— Времени осталось мало для чего? — переспросила Джеральдина.

Евангелист неожиданно напрягся:

— Я непременно скажу вам об этом, но не раньше, чем вы попросите Господа вернуться в его обитель.

— Тогда мы сделаем это, не зная ничего, — сказал Джереми.

Мэнн взглянул на него и потом направился к входной двери:

— Если вы не хотите, чтобы любовь Бога достигла вас, возможно, вы не будете в состоянии игнорировать ваших соседей, — он встал на мостовой и воскликнул, гораздо громче, чем на своих сборищах. — Придите и узрите дьявольскую церковь. Придите и узрите дьявола, который будет сгноен в вашем окружении!

— Проклятый глупец, — сказал Джереми. — Что касается тебя, Джун, то если тебе станет стыдно за свое сегодняшнее поведение, это твое личное дело, но ты не должна впутывать в это дело нас! Я был бы тебе очень признателен, если бы ты убралась отсюда.

— Мне нечего стыдиться с тех пор, как я была прощена. Вы не сможете так просто избавиться от меня, как и от всех этих людей!

Несколько человек из соседних домов и магазинов вышли на улицу и стали собираться у входа в магазин.

— В чем дело? — спросил пекарь, лысеющий мужчина с широкими бровями.

— Они пытаются утверждать, что мы являемся грязным книжным магазином, мистер Мэллор, — ответила Джеральдина, пытаясь улыбнуться. — Держу пари, что вы и не догадывались, в каком дурном месте вы покупали книги для вашей жены!

— Зачем кому-то нужно утверждать это?

— Потому, что каждая точка опоры, которую вы оставите дьяволу в вашем городе, придаст ему новые силы, — ответил Мэнн, стоявший позади пекаря. — Теперь, когда мы выигрываем, его сопротивление становится более решительным, чем всегда. Чем же еще, как не дьявольскими кознями, был тот пожар на пустоши?

Джун передала Мэллору иллюстрированную книгу Сендака:

— Вот эту гадость они продают нашим детям. Это то, что мы позволяем им делать в нашем городе, потому что не прислушиваемся к словам миссис Скрэг.

Другие соседи столпились вокруг нее, издавая громкие возгласы отвращения и неодобрения. Почти все они приютили в своих домах последователей Мэнна. Джеральдина поняла это, но несмотря ни на что все-таки раздался голос в их поддержку:

— Я не понял, — сказал мистер Мэллор. — В конце концов, книга — это гость, которого вы приглашаете в ваш дом, и вы не ожидаете, что гость станет для вас оскорбительным.

— Ради всего святого, эта книга уважаемого американского артиста…

Несколько человек повернулось к Джереми:

— Знаем мы этих артистов, — усмехнулся один из них.

Джереми рванулся вперед, чтобы перехватить Мэнна, который стал продвигаться по направлению к детским книгам:

— Что вы собираетесь делать сейчас?

— Спросите себя, что бы сделал Христос, когда обнаружил бы, что такого рода вещи продавались в Его храме?

— Вы дотронетесь до этих книг только в том случае, если решите купить их, а иначе вы сейчас же покинете магазин!

Все соседи за исключением мистера Мэллора пришли Мэнну на помощь:

— Вы же не осмелитесь тронуть его, — зловеще закричала женщина из магазина шерсти. — Он божий человек.

Мэнн поднял вверх одну руку:

— Спасибо вам, друзья, но в насилии нет необходимости. Я думаю, что смогу заставить Джереми и Джеральдину устыдиться того, что они делали в последнее время!

Он двинулся к христианскому магазину. Мистер Мэллор смущенно посмотрел на остальных и боком стал пробираться к своей пекарне. Джун пошла обследовать полки с книгами, и остальные присоединились к ней.

— Только, если вы собираетесь что-то купить, — вновь обратился к ним Джереми, но даже после того, как повторил свою просьбу, они не обратили на него никакого внимания. Они еще шарили по полкам, когда вернулся Мэнн.

Он направился прямо к стеллажу с детскими книгами и сгреб в охапку все экземпляры «В ночной кухне».

— О, я вижу здесь еще и «Лолиту» и несколько других одурманивающих книг подобного содержания там, на верхней полке. Если здесь есть еще что-нибудь, в чем ваш город не нуждается, вы сами покажите, где это лежит.

— Положите это на место и сейчас же убирайтесь отсюда! — сказала Джеральдина тихим жестким голосом. — Или я вызову полицию.

— Они найдут это достаточно странным, что вы вызвали их из-за того, что кто-то захотел купить ваши книги. Здесь пятьдесят фунтов для начала. Когда вы пересчитаете все то, что я собираюсь взять, скажите мне, и я доплачу разницу.

Он сбросил все замеченные книги вниз на стол и продолжил свои поиски. Скоро его помощниками была принесена груда книг, среди которых были произведения Генри Миллера, Вильяма Бэрроуза, книга Ван Дэникена «Радость секса», «Настольная книга по колдовству», «Жизнь на Земле», «Книга для детей об английском фольклоре»…

— Ваших денег недостаточно, нужно добавить еще две сотни фунтов, — сказал Джереми. Сторонники Мэнна наградили его презрительным взглядом, когда Мэнн уплатил ему разницу.

Евангелист подхватил самую большую пачку книг и повел всех своих помощников на улицу. Как только они свалили все книги в сточную канаву, Мэнн вылил содержимое зажигалки на книги и потом поджег их. Они затрещали в канаве с таким шумом, что этот шум заставил еще большее число людей покинуть свои дома.

— Мне вызвать пожарную команду? — закричала одна пожилая женщина.

— Мы всего лишь сжигаем некоторую часть из той грязи, какую они продают в своем книжном магазине, — ответила Джун, обращаясь в ней. — Вы знаете, они заставили Гудвина заплатить за эти книги. Эти деньги могли быть отданы Богу.

— Возможно, вы наконец поймете, что книги, которые вы сейчас уничтожаете, все равно будут переизданы еще много раз, — закричал Джереми. Потом он отвернулся, досадуя на то, что им удалось вывести его из себя. Джеральдина наблюдала за всем происходящим, пока огонь не догорел и Мэнн со своими последователями не разметали пепел по ветру.

— Вот они как поступают, — прошептал Джереми. — Подлинные картинки жизни маленького городка.

— В действительности они совершенно другие. Я не удивлюсь, если они извинятся перед нами сразу же после отъезда Мэнна, если не раньше.

— Ты больше им доверяешь, нежели я. Сознание маленького городка стремится ограничить все то, с чем они могут вести борьбу. Хорошие намерения либо простираются до университетов, либо улетучиваются с такой скоростью, на которую они только способны.

— Я знаю, что у тебя на душе, Джерри, но…

— Мне удивительно, если ты знаешь… Кажется, сейчас тебя особо не волнуют дела нашего магазина, как это было раньше.

Он перенес свое недовольство и на новую тему разговора:

— Боже мой, тот американец рассуждает о дьяволе, но если и есть что-нибудь подобное дьяволу в мире, то вот он, дьявол, вот она, дьявольская сила, когда люди пытаются бороться с тем, что, по их мнению, их тревожит, раздражает, мешает спокойной и размеренной жизни обычного горожанина в глубинке. Они думают, что если это убрать с глаз долой, то можно вообще заставить это убраться, уйти прочь, исчезнуть!

— Ты же отлично знаешь, что меня все еще заботят дела в нашем магазине…

Он коснулся в разговоре ее озабоченности и замкнутости в последнее время, неправильно истолковав это. Сейчас, однако, было не время для того, чтобы рассказать ему о Джонатане. Весь остаток дня, когда бы она ни слышала шаги на улице, она сразу вся напрягалась, ожидая нового вторжения верующих или одного из них, возвратившегося с извинениями. Что бы то ни было, когда наступило время, чтобы закрыть магазин, никто больше так и не зашел к ним.

Позднее они отправились с Джереми на обычную вечернюю прогулку, хотя стало уже смеркаться. Им не хотелось встречаться ни с кем из соседей. Вязкие частички пепла шелестели в канаве. Джеральдине показалось, что взгляды из освещенных окон домов будто раздевают ее. Хай-стрит была безлюдна, если не считать отца О'Коннела, который поприветствовал их, когда Джереми собирался поворачивать обратно к магазину:

— Могу ли я присоединиться к вам?