Макс не мог переиграть свершившуюся историю, но он мог сделать так, чтобы слабеющее госудаство совершило научно-технический рывок, превратилось в безоговорочного мирового лидера, а умножившиеся фонды общественного потребления направило на формирование интеллекуально-развитого, высокодуховного народа.

   О том, кем является и над разрешением каких проблемм работает Макс, ведали только три человека: Министр обороны Дмитрий Фёдорович Устинов, Председатель комитета Государственной Безопастности Юрий Владимирович Андропов и Генеральный секретарь Коммунистической Партии Леонид Ильич Брежнев.

   После долгих бесед с Максом, они знали о своих скорых кончинах и прекрасно осознавали нависшую над страной опасность.

   В распоряжение Макса были предоставлены все возможные ресурсы государства, самые талантливые учёные и необходимое количество военных строителей.

   Для проведения сверхсекретных работ и исследований, не осознав истинного назначения возводимых зданий и врытых в землю бункеров, за три года, на пределах человеческих сил, в глуши Владимирских лесов, военные строители построили Объект.

   Возглавлял строительство лауреат Государственной премии, полковник военно-строительных войск, получивший псевдоним "Мевший".

   Для соблюдения особой секретности, глубокозаконспирированный полковник - "лейтенант Мевший" ходил в лейтенантских погонах.

   Ничто человеческое не чуждо было Мевшему. Стараясь сдать Объект к очередному съезду партии, он сдал его, но при этом, остались мелкие недоделки, которые хоть и не мешали проведению исследований, но портили общее впечатление от построенного Объекта.

   Очистные сооружения являлись маскировкой самого секретного сектора объекта. Под очистными сооружениями находился "Пространственно-временной Циклотрон". Особенно много недоделок было в помещениях Циклотрона.

   Перед неожиданным визитом маршала Устинова, Мевший решил устранить досадные недоделки руками военных строителей и пробил, через Московские инстанции, допуск роты капитана Филипова на территорию Объекта.

   Перед колонной стройбата ворота контрольно-пропускного пункта Объекта не распахнулись. Колонну остановили два вооруженных автоматами краснопогонника, и их командир - старший лейтенант с красной повязкой на рукаве и с пистолетной кобурой на ремне. Следом за охраной, к стройбатовцам подошел лейтенант в синих погонах Комитета государственной безопастности.

   ГэБешник внимательно, словно микробиолог колонию неизвестных науке бактерий, осмотрел строй воинов Мабуты, прочитал поданное Филиповым предписание, бегло глянул на пофамильный список лиц, допущенных для работы в секретной зоне и, вглядываясь в лица, сверяя лица с фотографиями на пропусках, а пропуска сверяя со списком, начал по одному, запускать строителей на территорию объекта.

   Ни удивления, восторга, ни страха, ни любопытства не отразилось на лицах солдат, увидевших объект.

   Всё знакомо, все построено их руками и руками их предшественников. Здания, ангары, склады, вентиляционные шахты, подвалы, оборудованные вентиляционными шахтами и шлюзами массивных ворот. Всё это сделал их ВСО - войсковая часть 63581.

   Единственное, что добавилось на Объекте после окончания строительных работ, это мощный радиолокационный комлекс и цветочные клумбы вдоль тротуаров. Этим стройбат не удивить.

   Подумаешь, локатор. Обычная телевизионная антенна, только в сто раз больше да в тысячи раз дороже. Ромашки-лютики вообще не заслуживают внимания. Некому здесь эти цветочки дарить. Девушек не видать.

   Возглавляемая ГэБэшником, конвоируемая краснопогонниками, колонна стройбата шла к очистным сооружениям, на знакомое место для Витьки Александрова, Саньки Островского, Геника Камарзина и Серёги Филонова...

   ЗА ПОЛГОДА ДО Ч.П.

   Давно, еще в начале службы, в одном из писем, рассказал Витька своей девушке о том, как дурит он своего непосредственного начальника - замполита части майора Смирнова.

   Рассказал, не подозревая о бдительности военной цензуры и о всевидящем оке гарнизонного особиста капитана Азаренкова, именуемого в солдатских рядах "Капитан Молчи-Молчи".

   Показал особист Витькино письмо замполиту. Вскипела гневом душа майора Смирнова и решил замполит сделать так, чтобы Витьке служба мёдом не казалась. Вызвал он всех клубарей к себе в кабинет, объяснил им, "пыли казарменной", "телятам обосравшимся", что не позволит себя даже в письмах дураком называть. Приказал ребятам идти на объект в распоряжение "лейтенанта Мевшего".

   А потом трубочку телефонную поднял, да попросил "Мевшего" дать пацанам работу, потруднее. И поставил их "Мевший" на отделку первой очереди очистных сооружений. Что подкрасить, что поскоблить, что от мусора очистить. Работа, в общем-то, не пыльная. Только всё это нужно делать в тридцатиградусный мороз, под открытым небом, в диком лесу, за расположением части..

   Однако, клубари не сразу на блатные клубные должности попали. Попервости, пришлось им и бетон на носилках потаскать, и кирпичи ночами складировать, и землю рыть, и цементом дышать, и ВА с ПВА нюхать.

   Следовательно, работы парни не боялись. Развели ацетоном сурик пожиже, чтобы на морозе не густел. Нашли в мусоре наждачные камни от затирочной машины. Выдернули из снежного сугроба носилки да пару совковых лопат и начали трудиться.

   Серёга художник, человек к краске привыкший, снаружи железные трубы и чаны для антисептиков суриком мазал.

   Санька библиотекарь, как самый щупленький, в чанах внутренние стенки красил.

   Геник почтальон, постоянный участник распития вина и самогона, присылаемых воинам в почтовых посылках, привык за семью дверями скрываться. Поэтому, Геник как специалист по дверям, стал двери насосной станции белой эмалью покрывать, одновременно покрывая матом мороз, стройбат и замполита Смирнова.

   Витька завклуб залез на технологическую перегородку и шлифовал шершавым наждачным камнем неровные изломы асбесто-цементных плит.

   Чем провинился перед замполитом парикмахер Александр Данилкин, ребята не знали, но Александр Данилкин тоже был выдворен из своей тёплой парикмахерской на собачий холод. Как обладатель теплого, по армейским понятиям, места - в переносном и в прямом смысле, не нуждался парикмахер до того дня ни в рукавицах, ни в валенках. Поэтому, выполнял он сразу две обязанности. Собирал и сжигал в костре палки, доски, брёвнышки, а потом, нагревшись у огня, бежал в здание насосной станции и, пока не начинали неметь от мороза пальцы, долбил ломом, в углах отсеков, смёрзшийся человеческий кал.

   Начало смеркаться. Над маленькой покосившейся избушкой, отмеченной на картах как домик лесника, стоящей невдалеке от очистных сооружений, заклубился печной дым. Оконце избушки засветилось слабеньким пятном.

   Клубари удивились, что избушка обитаема. Вошли в избушку и обнаружили двух сторожей - таджиков.

   Расположившись на топчане, накрывшись солдатскими бушлатами, в ожидании горячего зелёного чая, дети таджикских гор безмятежно игнорировали свой воинский долг по охране первой очереди очистных сооружений.

   Совсем "гуроны" оборзели!

   Кипяток, пара кусков сахара и заварка были немедленно экспроприированы замёрзшими, оставшимися без обеда, незваными гостями. А потом была неспешная беседа с обитателями лесной избушки. И был путь в часть, по накатанной дороге. На черном зимнем небе горели ясные звёзды. В лесу, окружавшем дорогу, с треском лопались от мороза деревья. Со всех сторон раздавались звуки лопающейся древесины, похожие на резкий щелчок пастушьего кнута или на винтовочные выстрелы. Временная свобода от армейской службы согревала пацанам души, а трескучий мороз заставлял быстрее возвращаться в воинскую часть.

   На следующий день клубари и Александр Данилкин перед уходом на работу, запаслись картошкой, кулинарным жиром, сушеным луком, хлебом и сахаром. Рабочий день они начали с чаепития в сторожке. После чаепития, был утренний сон, прерванный таджиками, сообщившими, что "абеда готов" и поставившими на стол сковороду шкворчашей жиром жареной картошки. Поели. Полистали книгу, без рисунков, со страницами, рябящими непонятной арабской вязью.