Открытие оказалось неприятным. Бейкер чувствовала себя так мерзко, словно вымазалась в грязи с головы до ног. Это ощущение черноты затрагивало не только тело, но и душу. Невыносимо хотелось броситься в душ и долго стоять под струями, наблюдая, как стекает вся грязь.

Осторожно она выпустила горящую ладонь Оскара из своей ладони, чувствуя, как тело всё ещё сотрясает дрожь. Убрала и вторую руку.

- Всё? - спросил призрак.

Бейкер кивнула. Андерсон тут же принялся натягивать перчатки.

Элинор стало холодно, она обняла себя руками и принялась часто-часто дышать, словно не могла напиться воздухом. По-прежнему не оставляло ощущение, что сейчас кислород закончится, и она умрет. По лицу заструилась тонкая струйка крови. Как и у Оливии во время путешествия в прошлое, у Элинор случилось переутомление. Она потратила слишком много энергии. Кровь попала в рот, и девушка закашлялась, принялась отплевываться. Волосы занавесили лицо, макияж размазался, и по щекам текли черные струйки. С трудом заставив себя подняться, девушка дошла до кровати, рухнула поперек нее, вновь закрывая глаза.

Оскар подошел к кровати, прикасаться к Элинор не стал, чтобы не спровоцировать появление новых видений.

- С тобой всё нормально? - спросил заботливо.

Элинор сжала в ладонях одеяло, изогнулась, как от сильной боли.

- Оскар, Оскар, что же я наделала? - прохрипела изменившимся голосом.

Тем, который Андерсон не мог забыть, даже спустя столько лет. Голосом Бренды.

А после притихла. Лишь слабое дыхание говорило, что девушка жива. Просто ослабела от проделанной работы.

* * *

До самого вечера Элинор отлеживалась в кровати, стараясь восстановиться. Она почти обессилела, пытаясь найти в воспоминаниях Оскара зацепку. И сейчас могла гордиться собой. Ответ на вопрос всё-таки был найден.

Тезки сомневались, что она сможет провести операцию с переселением без проблем, но Элинор заявила, что там ей практически ничего делать не придется. Она станет лишь регентом, проследит за добровольным вселением душ одних людей в тела других. Основная нагрузка ляжет, непосредственно, на них самих. Оскар всё ещё с сомнением косился в сторону Бейкер. Её действия произвели на призрака неизгладимое впечатление.

- Значит, во всём случившемся виновата Бренда? - решил уточнить Оливер, срывая травинку и засовывая её в рот.

- Да, - подтвердила Элинор. - Её мысли оказались настолько разрушительными. Они намного сильнее, чем иное проклятие, произнесенное в сердцах.

- А что насчет спасения? - невесело спросил Оскар. - Точнее, наших с Эдельвейс просьб о спасении друг друга. Почему они не подействовали?

Элинор усмехнулась.

- Не говори глупостей.

- Разве это глупость? - насупился призрак.

- Конечно. Вы спаслись. Точнее, вам дали ещё один шанс. Думаешь, Оливер и Оливия случайно получили вашу внешность? Ничего подобного. Они стали вашим перерождением, именно им предстоит исправить ваши ошибки.

- Как это?!

Оливия, идущая впереди, резко затормозила и обернулась к говорившим.

- Если мы - это всё-таки они, то кто тогда они?

- Запутанные у тебя вопросы, - вздохнула Бейкер.

- Но ты меня всё равно поняла.

- Поняла. И могу сказать вот что. Их любовь оказалась настолько сильной, что они не смогли уйти в иной мир в одиночестве. Им необходимо соединиться, обнаружить друг друга, и только потом, вместе, они уйдут, оставив 'Роузтаун' и этот остров. А вы будете жить своей жизнью, правда, исправляя их ошибки.

- Какие ещё ошибки? - спросил Оливер.

- Своей главной ошибкой они считают потерю друг друга, - развела руками Элинор. - Ничего не поделаешь.

- Нас ненавязчиво подводят к мысли, что мы должны быть вместе, - ухмыльнулась Гэйдж.

- По-моему, как раз навязчиво, - проворчал Оливер.

- Но тебе же подобная перспектива не претит, - подначила парня Элинор.

Оливер почел за благо замолчать, пока все его мысли и переживания не открылись перед Оливией.

- Призраки слишком сентиментальны, - вздохнула Гэйдж.

- Все люди по природе своей сентиментальны. А мы с Эдельвейс были людьми. Не сразу же в призраков превратились, - ответил Оскар.

- Я не сентиментальна.

- Это пока, - подбодрил девушку призрак.

Тем самым заставил замолчать и Оливию.

За разговором они не заметили, как подошли к домику на окраине. Оливия перебралась поближе к Оливеру. Элинор о чем-то шепотом переговаривалась с Оскаром, потом решительно зашагала к домику, попросив тезок оставаться на месте. Предупреждение было лишним. Они и так никуда не собирались.

Оскар прислонился спиной к стволу высоченного дерева и без особого интереса обвел взглядом пейзаж, открывшийся перед ним. Здесь все было знакомо, былого восторга уже не вызывало. Более того, успело основательно достать.

- Почему ты не пошел вместе с Элинор? - спросила Гэйдж, решив возобновить диалог с призраком.

- Она сказала подождать здесь, а с ней я предпочитаю не спорить, - отозвался парень.

- Её способности произвели на тебя впечатление?

- Ещё какое.

Оливия повернулась лицом к домику. Она видела, как Бейкер поднялась на крыльцо. Скорее всего, не стала входить без разрешения, только постучала. Дверь приоткрылась. Собеседницу Элинор ни она, ни Оскар не видели. А вот Оливер свободно разглядывал Эдельвейс в неизменном красном платье.

- Она появилась? - спросила Оливия, осторожно коснувшись руки своего тезки.

Он резко дернулся, озадачив девушку основательно.

- Что такое? - продолжала она расспросы.

- Ничего, - тихо ответил он. - Ничего, - повторил тише.

На объяснения у него могло бы уйти намного больше времени, чем на попытку отделаться от собеседницы. Присутствие Оливии рядом становилось почти невыносимым. Оливер снова начинал переходить в иное состояние, когда удержать контроль над собственными поступками оказывалось проблематично. От одного прикосновения его встряхнуло так, словно он сунул пальцы в розетку, и его ударило мощным разрядом тока. Видимо, Оскар, представив, что через столько лет разлуки увидит Эдельвейс, находился в состоянии эйфории, чистейшего восторга, и это состояние передавалось Оливеру. Только реагировал он не на Эдельвейс, а на ту, кто был, по определению, его второй половиной.

- Теперь, когда все в сборе, думаю, можно начать, - произнесла Элинор.

- И что мы должны делать? - спросила Эдельвейс тихо.

- Ничего особенного. Вам просто нужно взяться за руки. Тебе с Оливией. Оскару с Оливером. Плюс ко всему мне нужна личная вещь каждого из вас.

- Перчатка подойдёт? - спросил Оскар.

- В самый раз, - кивнула Элинор, принимая из его рук белоснежную, шелковую перчатку.

Эдельвейс тоже сняла с руки перчатку, кружевную.

- Мы тоже должны что-то дать? - уточнила Оливия.

- Нет, вы не должны, - отвлеченно бросила Бейкер, подводя Эдельвейс к Оливии.

Девушка осторожно вытянула руку вперед, сомневаясь в том, что из этой идеи хоть что-то выгорит. Эдельвейс тоже протянула ладонь, и Элинор соединила их руки. От Эдельвейс Оливия почему-то не ощущала такого жара, как от Оскара. Прикосновение призрака сейчас было похоже на легкое касание ветерка.

Элинор за руку подвела Оливера к Оскару и повторила тот же ритуал, что и с девушками. Оливер ожидал, что руку обязательно обдаст жаром, но этого не произошло. Прикосновение Оскара было не таким, как прикосновение к Эдельвейс. Запах гари тоже прослеживался, но от рукопожатия можно было охарактеризовать, как холодок, прошедший по ладони.

Взяв кружевную перчатку, Элинор прошептала несколько слов, которые никто из присутствующих вновь не смог разобрать.

- Оливия, повторяй за мной. Эдельвейс, ты тоже.

Ты жизнь моя, судьба моя.

Откройся мне, второе я.

Дорогу в этот мир раскрою,

Глазами моими посмотреть позволю.

Сольются эпохи две в одну,

На место я твоё приду.