- Не люблю.

- И на том спасибо.

- Но ты мне нравишься.

- А это - спорный вопрос.

- Ты мне не веришь?

- Я вообще никогда никому не верю. А уж после общения с призраками и новостью о том, что они мечтают быть вместе, но пока не нашли способа, понимаю, что стоит относиться с подозрением ко всему, что говорит Оскар. И ко всему, что произносишь ты.

Оливер пересек комнату так быстро, что Оливия даже не заметила, когда он оказался так близко к ней. Она увидела лишь его глаза, зеленые, как первая листва. Андерсон решительно подошел к ней, схватил за руку и прижал к себе, явно собираясь сделать то, о чем говорил ранее. Оливия охнула, когда её резко сорвали с места. Даже опомниться не дали.

- Ты - самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал, - уверенно сказал Оливер, прижимая Оливию ещё ближе.

Хотя, казалось, ближе уже просто невозможно. Она и так вжималась в его тело, заворожено глядя ему в глаза. Гэйдж чувствовала, что не может, а, скорее, не хочет сопротивляться этому взгляду. В любой другой ситуации, он не задумываясь, оттолкнула бы наглеца от себя, возможно, даже не просто оттолкнула, а наградила ударом в челюсть, чтобы надолго запомнил урок вежливости, но сейчас...

'Ты сошла с ума', - поставила себе диагноз Оливия.

Закрыла глаза, словно это могло спасти от той неловкости, что она сейчас испытывала, чувствуя, как Оливер наклоняется к ней и вот-вот поцелует...

Звон битого стекла заставил их отпрянуть друг от друга.

Оливер смотрел перед собой. В дверном проёме прямо напротив него стояла Эдельвейс в своем неизменном красном платье. Именно она и швырнула стакан об пол.

- Что это? - прошептала Оливия, никого, кроме него, в комнате не видевшая.

- Кто, - поправил её Андерсон. - Эдельвейс собственной персоной.

* * *

Стоит ли говорить, что она снова зарыдала? По щекам текли слезы, а губы подрагивали. Эдельвейс схватила второй стакан, швыряя об пол и его. Ей хотелось разрушить всё вокруг, чтобы выместить всю свою злость. Показать миру те чувства, что сейчас разрывают на куски её душу. Не передать словами, как больно стало в тот момент, когда она увидела другую девушку в объятиях Оливера.

Точнее, видела она перед собой Оскара. Это именно он в её представлении обнимал другую девушку.

- Эдельвейс, успокойся! - прикрикнул на нее Андерсон.

И она внезапно послушалась, безвольно опустила руки и прислонилась к косяку. По щекам продолжали стекать слезы, ладони сжались в кулаки.

Эдельвейс прекрасно понимала, что глупо ревновать. Ведь это не Оскар, а посторонний человек. Но его лицо... Оно было абсолютно таким же, как у Оскара, а потому, не имея возможности, увидеть любимого, девушка активно занималась самообманом, убеждая себя в том, что перед ней новое воплощение Оскара.

Из рассказа нового знакомого она поняла, что он прибыл на остров всего на две недели. Но ей не хотелось его отпускать. Именно из-за его внешнего сходства с Оскаром. Она надеялась, что Оливеру понравится здесь, и он останется, подарив ей призрачное счастье. Сейчас её надежды были разбиты, а осколки мечты впивались в душу, оставляя после себя кровоточащие следы.

Он не останется с ней, потому что у него есть другая.

Промокнув слезы платком, Эдельвейс посмотрела на Оливера, а потом перевела взгляд в сторону его спутницы. Замерла на месте, поняв, кто стоит перед ней. Девушка была похожа на нее, как две капли воды, только вот вместо старомодного платья на ней была современная одежда.

Девушка стояла, засунув руки в карманы, и смотрела туда, где в данный момент сидела Эдельвейс. Но, скорее всего, не видела свою копию. Подозрения Эдельвейс подтвердились, когда девушка заговорила. Голос оказался идентичен её собственному голосу, только в нем было больше уверенности, и звучал он громко.

- Почему я её не вижу? - поинтересовалась Оливия.

- Если честно, я не знаю.

- Скажи ей, что увидеть своего двойника - плохая примета, означающая приближение смерти. Я не могу ей показаться, - ответила Эдельвейс. - Только и всего.

- Она что-то сказала? - вновь обратилась к Оливеру девушка.

Эдельвейс посмотрела на нее ещё раз. Да, сомнений быть не могло. Девушка похожа на нее невероятно, и она в данный момент рядом с Оливером, похожим на Оскара. Судьба? Или просто совпадение?

- Сказала, что тебе не стоит на нее смотреть. Это плохая примета.

- Вот как... - протянула Гэйдж. - Я слышала, что-то такое. Появление двойника - это предвестник смерти, да?

- Да.

- Понятно, - хмыкнула девушка.

Эдельвейс с интересом наблюдала за действиями своей копии. Ей отчаянно хотелось узнать, что та задумала. Но Оливия ничего особо не планировала. Она присела на корточки и принялась собирать особенно крупные осколки с пола.

- Ты это я? - тихо спросила Эдельвейс, подходя ближе к Оливии. - Ты - та, кто чувствует мою боль? Та, что иногда разговаривает со мной в мыслях? Я же не ошиблась? Это, действительно, ты?

- Она тебя не слышит, - напомнил Оливер.

- Эдельвейс обращалась ко мне? - спросила Гэйдж.

Парень кивнул.

- И она сейчас приближается ко мне?

- Да. Откуда ты знаешь?

- Чувствую.

Оливия чувствовала себя немного странно. Её попеременно бросало то в жар, то в холод. Порыв ветра стремительно распахнул окно и ворвался внутрь дома. Ярко, почти ослепляюще, сверкнула за окном молния. Ветер подхватил со стола все рисунки, которые Оливия сложила аккуратной стопочкой, поднял их и закружил в воздухе. Оливия отшатнулась назад, и тут же зашипела от боли. Несколько стеклянных крошек впились ей в ладонь, и без того саднившую после утреннего падения.

Андерсон тут же бросился к ней.

- Очень больно?

- До свадьбы заживет, - усмехнулась Оливия. - Промыть нужно. У нас, кажется, ещё оставалось немного воды.

- Я соберу осколки, - произнесла Эдельвейс.

- Она опять что-то сказала? - обратилась Гэйдж к Оливеру.

- Сказала, что сама уберет осколки.

- Справедливое решение. Сама насорила, сама и уберет.

Оливия вновь поморщилась.

Эдельвейс была совсем рядом, и Оливия не могла этого не заметить. Хотя бы потому, что чувствовала тот самый жар, как от Оскара. И сильный запах гари, буквально ударивший в ноздри. Гэйдж вздрогнула, почувствовав прикосновение к своей руке. Она не видела призрака, но ощущение жара на коже было необыкновенно осязаемым. Словно Оливия сама руку в огонь засунула.

Несколько горячих капель упало на руку Оливии. Эдельвейс снова плакала.

'Она всегда ревет', - всплыли в памяти слова Бренды.

Кажется, это не было преувеличением. Эдельвейс плакала по любому поводу.

* * *

Оливия сидела на полу, прикрыв глаза. Ей отчаянно хотелось спать, но она все еще сопротивлялась, стараясь выбраться из объятий Морфея. Получалось не очень хорошо. Лишь боль не давала окончательно провалиться в сон. Рука по-прежнему саднила. Оливия промыла её, промокнула своей, только-только высохшей майкой. Снова повесила вещь на спинку стула.

Гэйдж прислонилась головой к плечу Оливера, стараясь устроиться поудобнее. Но, почувствовав на себе чужой взгляд, отпрянула от Андерсона. Он усмехнулся тихо.

- Всё нормально, - произнес, улыбаясь обезоруживающе.

- Твоя доброта слишком подозрительна, - ответила Оливия.

Эдельвейс, сидевшая на краю стола, наблюдала за ними с интересом. Не удержавшись, засмеялась. Оливер посмотрел на нее хмуро, но она этого даже не заметила, погрузившись в свои воспоминания. Там было прекрасное время. Там она была рядом с Оскаром.

- Можешь даже сесть ко мне на колени, - предложил Андерсон.

- Твоё великодушие просто не знает границ.

- Да ладно, садись уже.

Парень потянул Оливию к себе; она вскрикнула от неожиданности, взмахнула руками, стараясь уцепиться за воздух, но, естественно, потерпела неудачу и упала прямо в объятия Оливера. В который раз за день она почувствовала себя неуютно, а потому поспешила разорвать зрительный контакт и отвернулась. Оливер продолжал удерживать её в объятиях и, кажется, не собирался отпускать.