Восход окрасил ярко-розовые животы низко нависающих туч. Игра цветов предвещала плохую погоду, но небо выглядело очень красиво. Андрей откинулся назад и прищурился на свет. Киприан заметил слезу на его щеке и понял, что спутник думал о том, что его возлюбленная уже не сможет увидеть этот восход солнца. Он щелкнул поводьями с надеждой, что это заставит лошадей бежать быстрее.

– Скоро мы должны подъехать к Нойенбургу, – предупредил Андрей.

У дороги появилась группа мужчин, будто бы поджидавших их. Они сделали знак экипажу. Киприан увидел землистые блузы крестьян и более яркую одежду солдат. Неплотной цепью мужчины загородили дорогу. Киприан и Андрей переглянулись. Андрей пожал плечами, а Киприан натянул поводья.

Последовал долгий разговор Андрея с одним из солдат. Киприан сгорал от нетерпения. Один раз Андрей обернулся к нему, и глубоко потрясенный Киприан увидел, что его спутник с большим трудом сдерживает волнение. Солдаты разомкнули цепь, заглянули в экипаж и легли на землю, чтобы рассмотреть подвеску. Киприан недоверчиво наблюдал за их действиями.

Он поднял глаза и встретился взглядом с одним из крестьян. У него были заплаканные глаза. В руках он держал дубинку, которой можно было бы убить носорога. Дубинка гнулась в руках мужчины, когда он отчаянно их заламывал.

– Что здесь произошло? – сквозь зубы спросил Киприан.

Солдаты снова поднялись на ноги и кивнули им. Киприан погнал лошадей. Он поднял руку и помахал посторонившимся мужчинам, а в ответ увидел мрачные взгляды. Ни одна рука не ответила на его прощание.

Андрей задержал дыхание.

– Мы на верном пути, – сказал он.

– Это сказали тебе те типы?

Андрей обернулся и всмотрелся вдаль, за кузов экипажа. Киприан сделал то же самое. Мужчины исчезли, как будто их здесь никогда и не было.

– Кого они выслеживают?

– Ты видел того мужчину с дубинкой?

Киприан кивнул.

– Вчера вечером сразу после родов умерла его жена. Вчера утром умер ребенок, которого она произвела на свет. Перед этим в лесу, недалеко от их деревни, нашли его убитую свояченицу. И когда они несли ее домой, проезжавшие мимо люди привезли еще один труп – его старшего сына.

Киприан удивленно смотрел на Андрея.

– Три дня назад деревенские старики вытащили из терновника монаха. Он выглядел плохо и рассказывал что-то об олене, на которого наткнулся. И знаешь, труп золовки обнаружили у дерева, прямо за тем местом, где нашли странного монаха.

Киприан продолжал неподвижно смотреть на него.

– На монахе была черная ряса, и он был маленьким и худощавым, – сказал Андрей.

– Мы пошли по ложному следу, – возразил Киприан, – Если бы эти подлецы с Агнесс проходили здесь, они попались бы охране.

– Нет, дорожная охрана стоит здесь сегодня с рассвета. Мы были их первой добычей. Совет в Нойенбурге быстро отреагировал, и в качестве подкрепления крестьянам прислали солдат, и все же они выставили пост только к сегодняшнему утру.

– Но монахи проходили здесь еще ночью.

Андрей кивнул.

– Это одна из теорий или ты уверен?

– Я всегда прислушиваюсь к лучшему предложению.

Киприан снова обернулся и уставился назад, туда, где из дымки раннего утра появлялась дорога. Он сел прямо и щелкнул поводьями:

– Но, проклятые улитки!

11

Перед самым Колином пошел ливень. У него было музыкальное сопровождение: долгий ритмичный барабанный бой. В стороне от дороги виднелась виселица. К ней была прислонена лестница, на которой стоял осужденный с наброшенной на шею веревкой. Палач балансировал с ним на лестнице и крепко держал его. Это выглядело так, как будто преступник нуждался в чьей-то помощи, чтобы не упасть с лестницы прежде времени. Вода потоками струилась по его искаженному лицу, как и по лицу священника, стоявшего рядом с виселицей и громко читавшего Библию, и зрителей. Это выглядело так, будто весь город выехал сюда, чтобы быть свидетелями его смерти. Мальчик-подросток ударил в барабан. Кто-то отделился от толпы зевак и побежал к дороге, когда Киприан хотел повести экипаж дальше. Снова начался разговор между Андреем и подошедшим.

– Осужденный совершил убийство, – объяснил Андрей.

– Чужак, – добавил дружелюбный зевака на беглом немецком и посмотрел на Киприана сияющими глазами. – Задушил сапожника два дня назад. Мы застали его в доме, когда он хотел его обчистить.

Киприан кивнул. Полный восторга зевака потянул узду правой лошади и жестом пригласил их подъехать поближе к виселице. Осужденный начал кричать – это был неясный, нечленораздельный шум, доносившийся до них. Он бил связанными за спиной руками и спутанными веревкой ногами так, что палач сам должен был держаться, чтобы не быть сброшенным вниз.

– Конечно же, он говорит, что этого не делал, – объяснил ротозей и продолжал наблюдать за представлением, словно должен был оценить актерскую игру.

– Н-да… – протянул Киприан и поднял поводья. – Нам нужно ехать.

– Черные привидения, – с издевкой сказал парень. – духи монахов. Якобы они совершили преступление. Отговорка настолько глупая, что почти похожа на правду.

– В самом деле, – произнес Киприан и снова медленно опустил руку с уздой. Он почувствовал, как оцепенел сидящий рядом с ним Андрей. – Как ты сказал? Черные монахи?

– Боже мой, если он будет так трепыхаться и дальше, то упадет раньше, чем священник дочитает молитву. Глупая собака. Если бы я стоял там, то следил бы за тем, чтобы оставаться наверху как можно дольше. Да. Черные монахи. Так он сказал. – Он плаксиво исказил лицо и изменил голос: – «Я зашел в дом только потому, что проголодался, а дверь была открыта, ваша честь! Я клянусь! Когда я зашел, меня сбили с ног два черных монаха. У них были огненные глаза и козлиные ноги, ваша честь! Клянусь! У-у-у-у-у-у-у-у-у!»

– Двое? – переспросил Киприан.

– Да. Я думаю, что лучше снова пойду туда. Палач уже почти не может его держать. Я не хочу пропустить самое интересное.

– Подождите. Почему именно духи монахов?

Парень, который уже успел отвернуться, вновь посмотрел на Киприана.

– Вы не местные, да? Там, гораздо дальше, когда-то был огромный монастырь. Он был разорен во время Гуситских войн, поэтому монахи его покинули и ушли в Браунау – и там основали католический монастырь. Повезло, да? Нескольких братьев они оставили как затворников. Потом случилась эта ужасная буря, лет двадцать тому назад или около того. Она разрушила монастырь полностью. С тех пор говорят, что монахи, которые умирают в Браунау, в виде черных духов возвращаются в старый монастырь, чтобы скорбеть о потере своего старого центра веры. Нет! – Парень поднес руки к лицу. – Ах, черт!

Осужденный соскользнул с лестницы, а лестница – с поперечной балки. Палач рухнул вниз, как паданец с ветки. Жертву на полпути вниз остановила веревка. Киприан дрогнул… Осужденный судорожно прогнулся, а потом тихо закачался туда-сюда. Публика издала испуганный возглас. Палач попытался восстановить остаток своего достоинства, поднялся из грязи, схватил повешенного за ногу и сильно за нее потянул. Он не сделал мертвого еще мертвее. Раздались слабые аплодисменты. У парня, который подбежал к Киприану и Андрею, вытянулось лицо. Киприан собирался сказать, что осужденный был невиновен, но проглотил свое замечание. Он догадывался, что Андрей чуть не сказал то же самое. Парень рядом с экипажем разочарованно топнул ногой по земле.

– Вот ведь дерьмо, черт возьми, – сказал он и прищурил глаза. – Наш палач слишком жирный. Придет время, когда мы возьмем кого-нибудь более ловкого.

– Этот монастырь полон духов? – осторожно уточнил Киприан.

Парень неопределенно показал на юго-восток.

– Там только груда камней на земле. Говорят, у них проказа. Это свидетельствует не в пользу существования духов, правда? Вы видели когда-нибудь духа, у которого отваливается нос?

– Только одного, который носил свои ноги в руках, – ответил Киприан.

Парень озадаченно уставился на него, потом громко расхохотался: