Часть стен и городских построек были объяты пламенем разгорающихся пожаров. У здешних юнь не было артиллерии, почти полностью уничтоженной во время предыдущей битвы с эскадрой Генсоку, так что ответных зажигательных бомб и ракет, начиненных стальными ежами, слуги Императора могли не опасаться. «Страж» присоединился к штурму с некоторым опозданием, вынужденный возвращаться к остальной эскадре после удачного «пролома» вражеской обороны в районе верфи. В результате Ли выбрался из чрева самбуки в сопровождении Удея и къёкецуки, когда солдаты абордажа уже захватили эту часть укреплений, и основной бой проходил намного дальше в глубине узких улочек, из которых Йосо и состоял практически полностью.

Свежие подкрепления с флагмана, а также смертоносные способности Такаты и Ёми пришлись как нельзя кстати. Оправившиеся юнь, наконец–то, пришли в себя и, несмотря на бедственное положение своих раздробленных сил, попытались организовать достойный отпор, опираясь на численность и опыт ведения городских боев. Хотя эти солдаты и не были ветеранами, обучение в армии южного царства было организовано довольно неплохо, хотя большая его часть строилась на «практических занятиях» в землях сиртаков. Так что, победу, доставшуюся Ли этой ночью, нельзя было назвать легкой, а его яри успело забрать далеко не одну вражескую жизнь.

Никто не ставил задачу перекрыть все выходы из поселения и уничтожить там всех захватчиков, поэтому большие группы юнь свободно покинули город через оставшиеся двое ворот, стремительно отступая по дорогам, ведущим к восходу. Прежде чем перегруппироваться и понять, что же собственно происходит, им нужно было не менее суток, а имперские корабли не намерены были задерживаться в Йосо так долго.

Число убитых со стороны Юнь по самым приблизительным подсчетам равнялось двум тысячам человек, еще столько же угодило в плен. От быстрой расправы многих вражеских солдат, сложивших оружие, спасло лишь непосредственное присутствие тайпэна Ханя. Следы погромов и жестоких расправ над оставшимися жителями города из числа подданных Императора до сих пор встречались на улицах, а гору из отсеченных голов на заднем дворе разгромленного полкового штаба не скоро смогли забыть все те, кого кумицо завела туда в момент атаки. Всех пленных офицеров, бывших по статусу выше десятников, Ли передал Ёнг и ее дознавателям. О том, что ждет тех, кто не захочет сразу рассказать все, что ему известно, тайпэн предпочел не думать. История с ётёкабу и их роли в теневой жизни Империи, а также в событиях, предшествовавших атаке на Золотой Дворец, были еще слишком свежи в памяти бывшего дзи.

Тащить пленных с собой было бессмысленно, но на верфях отыскалось несколько забытых весельных барж. Определив в охрану часть легкораненых, и загнав юнь в трюмы и на гребные палубы, Хань распорядился, чтобы они возвращались обратно в земли нееро, а после отконвоировали бы захватчиков с юга прямиков в столицу, проведя их через все центральные провинции на глазах у простых людей. Матросы и солдаты, которым поначалу совсем не понравилась идея так быстро завершить свое участие в походе против армии Юнь, заметно повеселели, едва до них были доведены полные распоряжения верховного командира. Также получившийся маленький караван должен был доставить в безопасное место тяжелораненых, уцелевших жителей, встретивших войска Империи с искренней радостью, и позаботиться о телах погибших. Потери объединенной эскадры в ходе ночного штурма достигали почти трех сотен, а с учетом тех, кто отбывал теперь назад в Нееро, Хань лишался уже полутысячи клинков, пятнадцатой части всех, кто был у него в подчинении. И появления подкреплений в ходе их рейда ждать не приходилось.

Вторая половина ночи прошла за тушением наиболее сильных пожаров и погрузкой на корабли различных запасов, обнаруженных на городских складах. Несмотря на то, что Йосо превратился уже практически в город–призрак, не стоило сомневаться, что такое удобное место будет занято и восстановлено, едва отгремят последние лязги на полях сражений. Чьи именно штандарты и флаги будут развиваться на здешних башнях, покажет время, но разрушать целое поселение, лишь бы оно не досталось врагу, Ли не собрался, ограничившись разборкой всех сложных механизмом, остававшихся на верфи. Детали затопили в условленном месте, а писцы и чертежники из походной канцелярии составили полные списки, которые также следовало передать в столицу. А это значило, что в случае чего, восстанавливать здешние доки с нуля инженерам бы уже не пришлось.

Кроме корабельной снасти и хозяйственных мелочей, в трюмы всех куай–сё поспешно сгружали продовольственные запасы, отбитые у врага. Оценив их размеры, Ло Гонкэ и Шао Шэн пришли к выводу, что этого должно хватить как минимум до самого Таури. В подвалах бывшей конторы речного надзора обнаружилось множество глиняных бутылей, оплетенных толстыми веревками. Их содержимое, пряное юньское вино со специями, возбудило среди большинства солдат невероятный интерес, но Ли проявил абсолютную принципиальность, и даже просьбы некоторых офицеров остались без всякого внимания. Поскольку, в такой ситуации даже железная дисциплина не гарантировала полного подчинения приказам, каждого, кто пытался в ту ночь посетить заветные погреба, встречала дружеская улыбка Такаты и несколько ласковых затрещин. В итоге, «опасную находку» отправили на борт одной из барж, возвращавшихся в Пан–Ги–Ша, хотя по слухам несколько десятков бутылей успело разойтись по всем кораблям эскадры.

К утру со стороны паромной переправы, лежавшей ниже по течению, пришли шесть куай–сё под предводительством «Императорского рейдзё». Корабли Генсоку сторицей вернули свой долг врагу, уничтожив на месте своего последнего боя все отряды противника, оставленные защищать этот важный дорожный узел. Пока остальная эскадра громила юнь в Йосо, хайтин Кэй провел своих людей дальше по Чаанцзянь и обезопасил дальнейшее продвижение для маленького флота Ли Ханя. Пленных у Реёко не было, а убитых и тех, кто не мог больше встать в строй, насчитывалось едва ли сотня.

Собравшись на утреннее совещание, командиры наметили дальнейший план действий. Группы неуловимых разведчиков Ёнг уже уточняли обстановку на дальнейшем маршруте движения эскадры, а хайтины и офицеры коротко отчитались о результатах своего первого настоящего боя. Определенное опасение у всех вызывал тот факт, что на верфях Йосо не было обнаружено нескольких куай–сё, брошенных здесь во время отступления. У паромной переправы их также не удалось найти, а это означало, что не стоило списывать со счетов возможность в самом скором времени появления на водном пути чужих кораблей. К счастью основной вражеский флот никак не мог попасть в Чаанцзянь из Жемчужного моря. Таури и Южная эскадра были надежным замком и зубастым ключом на пути у любого, кто попытался бы сделать это сейчас.

Путь вглубь захваченной провинции был отныне открыт, и генералу Манчи еще только предстояло узнать о новом сильном противнике, появившимся на его карте военных действий. А чтобы он точно обратил на них внимание, Куанши чуть позже изложил Ли еще несколько дополнительных задумок, подброшенные ему Йотокой.

Глава 4

Ночная гроза оставила после себя неприятную сырость и легкую утреннюю прохладу. Одинаковые темные фигуры с длинными кованными сашми стояли через равные промежутки у острых каменных зубцов и периодически ежились, кутаясь в теплые плащи. Промозглый яростный ветер, трепавший вишневые флаги с древними гербами, рождал соблазнительные мысли о горячих жаровнях и сухих соломенных циновках внутри квадратных башен, но стражи Циндао слишком хорошо понимали, чем может грозить их мимолетная слабость в столь опасные и непредсказуемые времена.

А далеко внизу на просторной равнине, еще недавно разделенной на равные квадраты полей и чайных высадок, сверкал огнями осадный лагерь юнь. Тайпэн Ши Гхань из рода Юэ, прямой потомок истинных царей народа Чжу, с легкой долей презрения взирал на своего врага со смотровой площадки надвратного бастиона. Это место не зря прозвали «Долиной вражеских котлов», ведь именно здесь останавливалась всякая армия, вторгавшаяся в земли, снискавшие бессмертную славу в сказаниях о монахе Юэ, ставшем более трех тысяч лет назад защитником и правителем этого края. И точно также пылали когда–то внизу костры «железных» полков Фуокан, бесстрашных штурмовых отрядов нееро, свирепых горцев из княжеств Даксмен и даже далеких предков тех, кто теперь явился под стены Циндао. Лишь одна армия никогда не почтила своим присутствием «Долину котлов», точнее, она ни разу не останавливалась здесь на постой. Имперские солдаты куда больше предпочитали казармы, закусочные и увеселительные дома кланов тэккэй, расположенные в самих стенах прежней царской столицы. Лишь перед Единым Правителем склонились гордые чжу, лишь его они признали более достойным, чем всех остальных. Ведь только та, что была верна Императору, сумела захватить все их царство всего за один день без битв, без войн и без единой смерти. И в этом краю имя Ночной Кошки Пограничья до сих пор считалось не менее священным, чем имя основателя того самого рода, к которому она согласилась примкнуть.