Вполне естественно, что загадка неизвестных народов и исчезнувших цивилизаций давала богатую пищу для всякого рода измышлений со стороны церковников, создавала благоприятную почву для их рассуждений о погибших континентах. Главной темой ожесточенных споров стал вопрос — какой из исчезнувших континентов, существование которых упорно отстаивали различные религиозные секты, был родиной цивилизации Нового Света. Особенно часто упоминались три: древнейший из мифических континентов — Атлантида, а также Лемурия и My. Атлантида, чья слава далеко превзошла славу всех остальных, появилась на свет за четыре столетия до начала христианской эры, рожденная богатым воображением греческого философа Платона. По сообщению Платона, эта часть суши лежала за Гибралтарским проливом «к западу от ...Столбов Геркулеса и являлась когда-то центром великой и чудесной империи...» Столицу его воображаемой Мекки — великолепный город — окружала сеть каналов, соединявших его с океаном. Главным сооружением этого города был роскошный храм, посвященный богу Посейдону — верховному владыке Атлантиды. «Храм этот не был доступен никому. Вокруг него стояла ограда из чистого золота... Снаружи весь храм, за исключением остроконечных башенок, был покрыт серебром, а сами башенки — золотом... Внутренние своды храма были из слоновой кости и отделаны золотом, серебром и орикалкумом (металлом, неизвестным в настоящее время). Все остальные части стен, колонны, а также и иол были облицованы орикалкумом. В храме стояли золотые статуи. Там же находился и бог Посейдон на колеснице, влекомой шестеркой крылатых коней. И был он так высок, что касался головой крыши храма. Вокруг него располагались статуи ста нереид на дельфинах... А снаружи, вокруг храма, были установлены золотые статуи... и другие драгоценные дары от царей и от простых смертных, поступившие из самого города и из других городов, которые они себе подчинили... И были еще дворцы, подобные этому храму и достойные величия царства и славы храма». Вокруг этого сказочного города сама земля была раем. «Там в изобилии имелось дерево для плотничьих работ и достаточно пищи для домашних и диких животных. И было там множество слонов... и пища для разных зверей: и для тех, что жили в озерах, болотах и реках; и для тех, что обитали в горах и на равнинах... И все, что есть на земле: коренья или травы, или деревья, или нектары цветов, или плоды,— появлялось здесь и благоухало... И плоды с твердой кожурой, дающие питье, еду и масла, и множество каштанов — все, рожденное на этом священном солнечном острове, было прекрасно и удивительно в своем бесконечном изобилии».

Нам известно, что обитатели Атлантиды наслаждались этим постоянным изобилием, пока в них жил божественный дух, пока они повиновались законам и ревностно поклонялись своим богам. Но, как и все люди, атланты пресытились этими благами. Смертельный недуг подточил их силы. Само великолепие образа жизни постепенно привело их к упадку. И боги обрекли Атлантиду на гибель. По их воле огромный плавучий остров погрузился в морскую пучину. Так, уничтожая навеки созданный им самим остров, Платон считал уничтоженной и память о нем. Он создал Атлантиду для того, чтобы обосновать одну из своих философских концепций. Однако его легенда вызвала такие споры, что скоро все забыли о ее первоначальном назначении.

В XVII в. увлечение теориями об исчезнувших континентах сказалось даже на таком крупном ученом, как сэр Френсис Бэкон. В длиннейшем трактате «Новая Атлантида» он пытался отождествить Америку с давно исчезнувшим континентом, описанным Платоном. Бэкон повествует о вымышленном путешествии на один из островов только что открытых земель. Но вскоре становится ясно, что описание обитателей острова, их законов, обычаев и образа жизни — не что иное, как выражение собственной философской утопии Бэкона.

Тем не менее миф об Атлантиде в таком виде дожил вплоть до 1882 г. В этом году некий Игнатиус Донелли выпустил книгу под названием «Атлантида — допотопный мир». И невинная легенда греческого философа превратилась для многих в настоящую догму. Донелли пытался поставить «несколько новых проблем». Он был убежден, что исчезнувший остров действительно существовал когда-то «в Атлантическом океане, напротив устья Средиземного моря» и что платоновское описание Атлантиды — исторический факт, а не выдумка философа.

Кроме того, он утверждал, что переход от варварства и цивилизации совершился именно на Атлантиде. С течением времени там появился могущественный народ, который и принес цивилизацию на берега Мексиканского залива, в долину реки Миссисипи, на Амазонку, Тихоокеанское побережье Америки, в Средиземноморье, на западное побережье Европы, в Африку, на Балтику, в Северное Причерноморье и на Каспий. Идя в своих выводах гораздо дальше предшественников, Донелли наряду с другими предположениями выдвинул теорию о том, что «боги и богини древних греков, финикийцев, индусов и скандинавов были попросту королями, королевами и героями Атлантиды...»

Он считал Египет «древнейшей колонией, основанной атлантами, и старался доказать, что финикийский алфавит зародился на Атлантиде, а затем распространился в Европе и Центральной Америке; что этот таинственный остров — колыбель арийской или индо-европейской семьи народов, а также семитов и, возможно, туранцев»; что катастрофа, приведшая к гибели острова, и была в действительности библейским потопом.

«Если бы эти положения удалось доказать,— писал он,— то они... подкрепили бы во многих отношениях высказывания о неизвестных нам этапах генезиса. Они объяснили бы то замечательное сходство, которое существует между древними цивилизациями, созданными на двух противоположных берегах Атлантического океана... Помогли бы нам выявить прародителей нашей цивилизации и наших основных идей...» Вслед за работой Донелли вышла в свет книга французского историка Огюста Ле-Плонжона, в основу которой легли впечатления от его путешествия по Центральной Америке и результаты раскопок в Чичен-Ице на Юкатане.

Ее длинное название «Священные таинства у майя и киче, их связь с таинствами Египта, Греции, Халдеи и Индии» свидетельствует о глубоком убеждении Ле-Плонжона, что культура майя так же, как и другие древние цивилизации Европы и Азии, имеет один и тот же источник происхождения — Атлантиду. Излагая подобную точку зрения, Ле-Плонжон говорил от имени всех приверженцев религии.

Еще один мифический райский уголок некогда существовал, по слухам, в Индийском океане. Он известен среди тех, кто верит в его существование, под названием Лемурия, на нем как будто бы жили странные чудовища, от которых произошли первые человеческие расы.

Третий таинственный континент — My — простирался от Ост-Индии до Гавайских островов. Его населяли одновременно и динозавры и «сверхчеловеки», каким-то образом попавшие затем в Америку [26].

Некогда модная версия об исчезнувшем континенте стала серьезным препятствием на пути научного решения проблемы происхождения американских индейцев. К началу нашего столетия археологи все еще искали ответ на вопрос о появлении человека в Западном полушарии. Некоторые ученые заходили в своих предположениях так далеко, что искали предков индейцев среди обитателей Европы, проникших в Америку через Исландию и Гренландию. Другие объявляли их прямыми потомками норвежцев и викингов. Но поскольку общая картина развития аборигенных культур все более и более прояснялась, ученые, чья любознательность не была утолена взлетами фантазии, постепенно начали пересматривать основные положения американской археологии. В итоге своих исследований Джон Ллойд Стефенс пришел к заключению, что развалины, которые он открыл,— это остатки великих туземных цивилизаций, появившихся самостоятельно как выражение народного таланта, а не под влиянием каких-либо известных уже достижений подобного рода. Стефенс категорически отрицал внешние истоки происхождения цивилизации майя. «Я не считаю их циклопами,— писал он,— а их сооружения непохожи на постройки греков или римлян; в Европе нет ничего подобного». В Азии Стефенс также не находит убедительных аналогий. Он подчеркивает, что в Центральной Америке полностью отсутствуют искусственно созданные пещеры и высеченные в скалах храмы, типичные для древнеиндийской архитектуры. Он считает также, что между индийской скульптурой и скульптурой создателей Копана и Паленке существует лишь внешнее сходство. Египет давал гораздо больше возможностей для всякого рода измышлений. Огромное значение придавалось тому факту, что возведение пирамид свойственно и Египту, и Центральной Америке; факту, который для многих ученых служил доказательством культурных связей между этими странами. Возражения Стефенса на этот счет основывались на следующем: «Пирамидальная форма,— писал он,— привлекает к себе внимание строителя любой страны, как простейший и наиболее надежный вид высокой постройки на прочном фундаменте.