- Что ты с ней сделал? - похолодевшим голосом спросила она. Мысли в её голове лихорадочно заметались. Игорь сейчас был в, мягко говоря, плохом состоянии. Не переставая пил и курил, не сказал ни слова за всё время, кроме грубых резких фраз. Но он был с ней. И если он узнает, что натворил Белов... А о том, что они переспали, девушка догадывалась. Но ей было всё равно. То была лишь проигранная битва, но не война.

- Убил.

- Что?

- Я...не знаю...Я взбесился и отключился на пару минут. Она вся в крови, сломанная, словно кукла, но такая...прекрасная. Боже.

- Артём! Послушай меня...Слушай! - девушка неравно заметалась по комнате, лихорадочно соображая что делать. - Не Игорь, не его сестра не должны узнать об этом. Ты понимаешь? Тогда он вернётся и точно заберет её у тебя! Понял? - Людочка замерла в напряженном ожидании.

- Да, - была ей ответом. - Не узнают...позвоню...не узнают.

- Хорошо, - вздохнула Людочка. Белов оказался легко убеждаем. Но она и подумать не могла, что всё так закончиться...И если он действительно убил Сашу, то ей так же может не поздороваться. - Всё будет хорошо. Но больше никогда не звони мне. Никогда. Понимаешь?

- Да.

Лихорадочно сбросив, девушка с силой вцепилась в свои волосы, стараясь успокоиться. Нет, она не считала себя виноватой. Она всего лишь хотела, чтобы все были счастливы. Чтобы Саша оставила их с Игорем в покое, раз уж всё так удачно сложилось с беременностью.

Людочке стало страшно. Да, сейчас она скроет от Игоря произошедшее, но если он когда-нибудь узнает об этом, последствия будут самыми страшными.

А жива Саша или же нет, девушка знать не хотела. Чтобы стать счастливой, иногда нужно перестать думать о других. У неё есть Игорь и...ребенок. Это держит его. И она будет держать его ещё долго.

- Что случилось? - в комнату ввалился хмурый Верховцев и девушка вздрогнула.

- Нет, дорогой, всё чудесно...Прекрасный дом!

- Да, у отца отменный вкус, - усмехнулся парень.

- Ты уже пришёл в себя? - девушка окинула взглядом помятого Игоря

- Едва ли. Ты ведь не надеешься, что я буду любить тебя? - было трудно не съёжится от пронзительного холода его глаз.

- Мне достаточно того, что ты со мной, милый, - прощебетала девушка и ласково улыбнулась. На самом деле внутри неё всё сжалось в приступе ревности. Почему он не может любить её так, как он любит её? Да, порой ей было очень страшно, иногда ей хотелось убежать...Но сейчас ей не хотелось оставлять Игоря, она хотела, чтобы он выбрал её. Так и есть. Где же сейчас эта неприступная Саша Зиновьева?

ПОСЛЕДНЕЕ ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 6.04.13г.

***

Как понять, что ты сломалась? Казалось бы, что этот переломный момент очевиден, точка отсчета известна. Как можно не заметить радикальных перемен в себе? Однако мы множество раз чувствуем себя сломанными, покинутыми и разбитыми. А затем жизнь снова возвращается на круги своя, и предыдущие переживания остаются за бортом, где-то далеко в уже ненужных воспоминаниях. И оказывается, что всё не так плохо, как тебе до этого казалось.

Но сейчас я была уверена. Прошло уже столько времени, а я всё ещё чувствую себя сломавшейся игрушкой, которую выбросили на помойку. Сломанная, как физически, так и морально. Когда рушится внутренний мир, трещины проступают и снаружи.

В этот раз не было ощущения, что всё наладится. Десять месяцев назад из меня буквально вытрясли душу. Лёжа в больнице, абсолютно беспомощная и изнывающая от боли, которую не могли заглушить даже сильные лекарства, я думала о том, что лучше бы мне больше никогда не открывать глаза. Из-за меня Артём стал настоящим монстром. Хотя, быть может, не совсем из-за меня. Но я всё равно чувствовала себя прокаженной. Почему мужчины рядом со мной медленно сходят с ума, становятся неуравновешенными и слишком эмоциональными?

Запахнув ветровку, я поёжилась. Август в этом году вышел необыкновенно промозглым, и я продрогла до костей, которые тут же стали ныть. Может, врачи удачно залечили все переломы, но иногда становилось трудно дышать, особенно, стоит только вспомнить тот вечер.

Я замерла, почувствовав боль в ноге и немного подождала. В дождливую погоду всегда так, открываются все старые раны, в том числе и душевные. Все эти месяцы я старалась не думать ни об Игоре, ни о Людочке, не об их ребенке и уж тем более не об Артёме. Взяв клятву с Сони, что она не расскажет Верховцеву о том, что со мной произошло, я немного успокоилась. Несмотря на то, что он всё-таки решил оставить меня в покое, я боялась, что он натворит глупости. Но сейчас это неважно... Как выяснилось, у Белова сильнейшее психическое отклонение, с которым не то, чтобы нельзя было работать врачом, нельзя было продолжать обычную жизнь без должного лечения. Его осудили, признали невменяемым, и теперь он находится в специализированном учреждении.

А Соня и Анатолий... Я пропустила их свадьбу. И не потому, что была не здорова. Я снова отдалилась. У меня просто не было сил хоть с кем-то общаться...Родители беспокоились, у мамы начались проблемы с сердцем. Но единственное, что я могла делать, когда они посещали меня, это смотреть в одну точку и стараться просто забыться, не думать ни о чём. Вкус жизни ушёл, краски потускнели, внутренний огонь погас. И это продолжалось до сих пор. Моя душа, мои чувства словно выскользнули из открывшихся ран и теперь не вернутся.

Да и к чему это всё? Есть ли смысл стараться стать счастливей? Наступила апатия, и она вполне меня устраивала. Надоело проливать бессмысленные слёзы, жалея себя. Стоит смириться, и продолжать дальше создавать видимость жизни.

Разумеется, я вспоминала, не могла не вспоминать. Но даже воспоминания потеряли вкус. Да и к чему травить душу, пропуская через себя то, что уже никогда не повторится и не обретет столь же ярких красок?

Наконец, я добралась до квартиры. Маленькая, полупустая, в том городе, где я встретила Верховцева. Новая работа, далекая от профессии. Стараясь сохранить тот хрупкий мир внутри себя, я просто пошла работать продавцом в книжный магазин. Удивительно, но люди приходящие в него, вели себя тихо, словно были в библиотеке. Иногда задавали вопросы, и я уже неплохо разбиралась в специализированной и не очень литературе. А самое главное, был доступ к чтению. Множество экземпляров одной книги позволяли тихо читать один из них за прилавком, когда спокойствие не нарушал очередной покупатель. Всё текло размеренно, и я не видела смысла в том, чтобы снова куда-то бежать, гнаться за карьерой и чего-то добиваться. Не для кого. А ради себя...мне было более чем достаточно того, что я имела.

Окунувшись в уже ставшую родной обстановку, я скинула с себя влажные вещи, быстро влезла в большой махровый халат и любимые тапочки. Волосы так и оставила собранными в тугой пучок, наносить макияж я перестала и от этого выглядела на пару лет старше, чем было на самом деле.

Поставив чайник, я вернулась в комнату, присела на раскладной диван и включила телевизор, чтобы создать ощущение хоть какого-то присутствия. Дождь с силой барабанил в окно, и в такие дни действительно казалось, что бабье лето не наступит и уже началась осень. Однако синоптики по одному из главных каналов сейчас смело заверяли, что уже через пару дней осадки уйдут и можно будет снова окунуться в лето.

Наступил очередной момент, когда я погрузилась в воспоминания. Надуманная горечь во рту свидетельствовала о том, что все они грустны. А за воспоминаниями последовали мысли о настоящем и будущем...Как же там Верховцев? Их ребёнок...он уже родился. Как он к нему относится? Ушёл ли или остался с Люсей? Сердце болезненно сжалось, но это была слабая эмоция, не способная расшевелить меня.

От погружения в себя отвлёк характерный звук закипающего чайника. Вздрогнув и пару раз моргнув, я отправилась на кухню. Тогда-то и раздался телефонный звонок. Не сразу сообразив, что телефон остался в ветровке, я замялась. Потом всё же догадалась и подняла трубку, не посмотрев на номер.