Могла ли она остаться его любовницей, зная, что их отношения никуда не приведут? Могла ли забыть о сказочном счастливом конце, о котором всегда мечтала?
Ах, если б только ее не съедало желание быть рядом с одним коварным герцогом, который, как настаивало ее сердце, и был ее Прекрасным Принцем.
Глава 14
Оторвавшись от чтения документов, Хоук поднял голову и машинально поднялся со стула:
— Какой сюрприз видеть тебя по эту сторону Атлантического океана, мама!
Казалось, в последнее время любой мог оказаться в его офисе. Кроме Пии, конечно.
Несомненно, его мать попросила секретаря не объявлять о своем визите, чтобы Хоук не смог сбежать. Вдовствующая герцогиня Хоукширская сдержанно взглянула на сына:
— Я подумала, нам было бы неплохо пообедать вместе.
Рот Хоука искривился. Его мать заявилась в офис без предупреждения — верный признак того, что ее занимало важное дело. А значит, ему не отвертеться...
— Что это я такое слышу о тебе и свадебной консультантке Люси... как там ее... Пия Ламли? — спросила его матушка, словно забыв о великосветском такте и перейдя сразу к сути. — Одна ужасная женщина написала...
— Миссис Холлингс.
Его мать озадаченно спросила:
— Что, прости?
— «Розовые страницы» миссис Джейн Холлингс. Это колонка в одном из изданий графа Мильтона.
— Не понимаю, почему Мильтон не положит конец всему этому безобразию? — причитала герцогиня. — Он твой друг, не так ли?
— Сойер — сторонник свободы слова для прессы, — сухо ответил Хоук, выйдя из-за своего стола.
— Вздор! Эта ужасная женщина очерняет твое имя. Нужно принять меры.
— И что именно ты предлагаешь мне сделать, мама? — спросил раздраженно Хоук.
Герцогиня изогнула дугой бровь и напыжилась, требуя со всей своей важностью:
— Это вполне очевидно! Ты должен публично заявить, что не имеешь никакого отношения к мисс Ламли!
— Не имею?
— Разумеется, не имеешь! Эта миссис Холлингс пишет, будто ты состоишь в порочащей тебя связи с прислугой. Герцог Хоукширский не станет валять дурака с какой-то...
— Присядь, мама, — сказал Хоук, предлагая ей стул, не дав закончить предложение. — Не желаешь чего-нибудь выпить?
Ему бы самому не помешало что-нибудь крепкое и расслабляющее.
— Не будь таким упрямым, Джеймс. Тебе всего лишь нужно будет все отрицать.
— Что конкретно я должен отрицать?
Герцогиня раздраженно посмотрела на сына и присела:
— Что ты и мисс Ламли состоите...
— В любовной связи?
Его матушка кивнула.
— Видишь ли, я не могу этого сделать, — ответил Хоук.
Мать замерла, а потом закрыла глаза:
— Боже! Ты и в самом деле опять взялся за старое.
— Вроде того.
Хоук думал, что заслужил все это презрение. Он связался с Пией и причинил ей боль. Опять...
Его мать смерила его строгим взглядом:
Что ж, ты должен положить всему этому конец, причем немедленно! Мой дед был знатный бабник, который наломал немало дров и оставил после себя бардак...
— Ты имеешь в виду, он оставил внебрачное потомство?
Герцогиня распрямилась:
— В нашей семье мы не говорим об этом!
Хоук почувствовал, как на его губах заиграла ухмылка:
— Мама, ты прямо вылитая тетушка Этель!
— Именно, и поэтому я напомню: мы не вспоминаем о подобных грешках из прошлого этой семьи. И мне бы не хотелось, чтобы подобные события повторились.
Хоук поднял бровь:
— Тогда тебе не стоит давить на меня по поводу помолвки с Мишелен. Возможно, в истоках любовных похождений моего прапрадеда, старого графа, стоял несчастный брак.
— Я и понятия не имела, что давлю на тебя, Джеймс, — изумилась герцогиня.
У его матушки был дар извращать истину в угоду себе, но все же Хоук не стал к этому цепляться. На данный момент им предстоял более важный разговор — тот, который откладывался слишком долго.
— Мама, — сказал Хоук с выстраданной нежностью. — Мишелен — всего лишь призрачная нить, ведущая к Уильяму. Но Уильяма больше нет.
Хоук о многом размышлял после возвращения из Сайдерли-парка и после визита Сойера. Одну вещь он осознал четко — ему необходимо вычеркнуть из своей жизни все, касающееся его и Мишелен как пары. Он не любил ее, не важно, как хорошо она ему подходила. Он никогда не полюбит ее.
Мать Хоука взглянула на него на мгновение, не зная, что сказать. Такое поведение было для нее весьма нехарактерно. И затем ее глаза вдруг наполнились слезами.
Хоук придвинулся к ней, чтобы утешить:
— Я знаю, что для тебя это тяжело...
— Уильям считал Мишелен отличной кандидатурой для женитьбы, потому что это был правильный выбор для герцога. Он делал все, чего от него ожидали. Он понимал, какие у него обязанности.
— Именно! И поэтому задумайся, насколько влюблен он был в Мишелен на самом деле, — ответил Хоук. — Иногда мне казалось, Уильям любил сплавляться на лодке по рекам или летать, потому что у него почти не было времени чувствовать себя свободным. Уильяма готовили к обязанностям герцога с рождения, а меня — нет.
Его мать выглядела так, словно испытывала боль, но затем она собралась.
— Очень хорошо. Но что мы знаем об этой женщине, Пии Ламли? — возражала она. — Откуда она? Простая американка не сможет жить по нашим порядкам. Она не знает, чего от нее будут ожидать как от герцогини Хоукширской.
«Вообще-то Пия как никто другой подходит на роль герцогини, — мысленно не согласился Хоук. — Она знает, как сделать меня счастливым».
— Пия Ламли из Пенсильвании, — сказал Хоук вслух. — Она знает, как себя подать, потому что работает организатором свадеб в нью-йоркском обществе.
В защиту Пии он выбирал те факты, которые имели значение для его матери.
Вдовствующая герцогиня ничего не ответила, поэтому Хоук продолжил:
— Она знает толк в рыбалке и верховой езде, как и любая другая женщина из нашего окружения. Она мила, умна, начитанна и совершенно лишена лицемерия и претенциозности — в отличие от женщин, с которыми я знаком. Она — глоток свежего воздуха.
— Что ж, — наконец ответила его мать, — при всех этих замечательных качествах, Джеймс, интересно, зачем ей тогда вдруг связываться с тобой?
Хоук засмеялся:
— Мне это тоже интересно.
Он любил Пию, но не достоин ее. Хоук так рьяно защищал Пию при своей матери, что внезапно для самого себя наткнулся на эту мысль.
Он любит Пию!
Внезапно все вдруг стало просто и ясно. Однако Хоуку нужно было прояснить несколько вещей с Мишелен. А потом он должен разыскать Пию.
Если еще не поздно и если он окончательно все не испортил...
У Пии были все основания думать: день свадьбы Люси станет самым ужасным днем в ее жизни. Высока вероятность, что в этот день Хоук и Мишелен предстанут в обществе в качестве пары или, хуже того, объявят о своей помолвке.
Кого еще Хоуку брать на свадьбу своей сестры, как не будущую невесту?
Однако день близился к концу, а Мишелен так и не появилась. Значит, Хоук пришел на свадьбу один. И все же Пия отказывалась придавать этому значение и старалась отвлекать себя работой.
К счастью, Хоук к ней не подходил. Она точно не знала, что бы сделала, если бы он подошел. Хоук все это время был занят на приеме: говорил с гостями и обменивался любезностями. Интересно, а он сам считает ли ее всего лишь наемной работницей? Эта мысль ранила Пию.
Как назло, выглядел Хоук привлекательно, даже чертовски привлекательно.
В конце дня, когда. Пия вышла из банкетного зала, кто-то окликнул ее:
— Пия!
Она обернулась, уже зная, кто это, — Хоук.
Он подошел к ней, неотразимо прекрасный и желанный...
Пия взглянула на часы. Была почти полночь, наступил канун Нового года. Жаль, что Золушка не могла исчезнуть прямо сейчас. На Пии было простое голубое платье без бретелей и подходящие по тону туфли на высоких каблуках. Но у Пии не было кареты, даже машины не было. А свадьба заканчивалась только через час.