— Просто вы так сказали это, — хихикнула она. — Хорошая идея завести няню-секретаршу-уборщицу. Как вы могли подумать, что я приму это всерьез?

У него был совершенно несчастный вид.

— Да, наверное, это прозвучало очень необычно, — признал он. — Но я честен с тобой. Я болен. Я не могу предложить нормальный брак, и я не сомневаюсь, что через некоторое время ты устанешь от меня. Но я компенсировал бы тебе это. Я хорошо обеспечен. И потом, Селина, взгляни на это как на обычную работу — это лучше, чем быть прислугой.

Селина подошла и села рядом с ним на кровать.

— Спасибо вам большое, мистер Уильямс, — мягко начала она. — Это первое предложение мне, и я вам очень благодарна за него, но ведь замужество не может быть работой, даже если бы я согласилась. Но я не хочу быть женой такого сорта. Если вы встретите кого-то, кого по-настоящему полюбите, вы поймете. К тому же вы ужасно разозлились бы, если бы я повыбрасывала все эти ваши пузырьки!

Клив смотрел куда-то мимо нее.

— Ты ведь думаешь, что любишь Макса, правда? Маленькая глупышка, что хорошего в том, чтобы оставаться здесь, где, ты и сама знаешь, тебе причинят боль?

— Если я выйду замуж за кого-то другого, все равно ведь ничего не изменится, — просто ответила она и с сочувствием посмотрела на него.

Он нервно закурил.

— Что ж, не принимай это близко к сердцу. Возможно, ты и права. Твои материнские заботы разбаловали бы меня окончательно, и я стал бы груб с тобой. Закончи, пожалуйста, собирать мои вещи, а я схожу в офис оплатить чек.

Позже она смотрела, как он уезжает, закутанный в пальто, как и в день приезда, с тем же высокомерно-скучающим выражением лица.

— Избалованный, занудный молодой человек, — сказала Морри, глядя вслед удалявшейся машине.

— Он просто одинок, — мягко возразила Селина, — мне очень жаль его.

Она спустилась к бассейну. Теперь, с наступлением сентября, здесь было пустынно. Закрытые зонты выглядели унылыми, воздух становился прохладным.

Позади себя она услышала шаги Макса, но не обернулась на его слова:

— Все теперь кажется немного заброшенным, да? На следующей неделе зонтики надо убрать, а из бассейна спустить воду и почистить его.

— Самый конец лета, — тихо произнесла Селина, не сумев справиться с захватившей ее врасплох печалью. — Кажется, приходит конец многому… Вот и мистер Уильямс уехал, а он почти последний из гостей.

— Да, — согласился Макс. — Он оставался дольше, чем обычно. По-моему, тебе очень грустно и тоскливо, Селина. Но ведь для тебя же все это не в последний раз.

— Возможно, — кивнула она и вдруг поняла, что ей страшно.

— Что ты имеешь в виду? Ты ведь не собираешься уехать отсюда?

— Нет, но, может быть, мне придется. — Она рассмеялась. — Я получила три хороших предложения.

— Три?

— Стать няней Пола, компаньонкой миссис Бессимер и женой мистера Уильямса.

— Что?! Молодой Уильямс предложил тебе выйти за него замуж?

— О, только для того, чтобы я стала его няней-секретаршей-компаньонкой. Он был очень добр. Все были так добры ко мне.

Макс не сводил глаз с воды в бассейне. Там уже плавал первый желтый лист.

— Кажется, все только и думают о том, чтобы сманить тебя из «Барн-Клоуз», — резко заметил он. — Ты хочешь уехать, Селина?

— Нет! Ну что вы, нет! — воскликнула она.

Он вздохнул:

— Я эгоист, боюсь, кроме того, еще и растяпа. Но я не хочу, чтобы ты уезжала.

Селина вдруг вздрогнула и через силу засмеялась.

— Дорогой Макс, — мягко сказала она, — я никогда не уеду, если только вы сами не уволите меня. — Она повернулась к нему и увидела, что у него совершенно несчастный вид. — О нет… нет… не надо быть таким… — Селина протянула руку и доверительно дотронулась до него. — Вы должны быть счастливы… по многим причинам.

— Да, я должен… а должен ли я? — сказал Макс. Спустя несколько минут Селина ушла, а он остался стоять у бассейна, глядя на воду.

В бальном зале этим вечером Макс так и не появился. Селина наблюдала, как Вэл танцует с Джеком Тилом на полупустой площадке, и вдруг почувствовала, как рада, что больше не будет этих субботних танцев. Народу было мало, и оркестрик играл вполсилы, без обычного огня. Партнерша никому не требовалась, так что Селина отправилась играть в безик с миссис Бессимер.

Джек Тил, глядя, как она уходит, заметил:

— А наша регистраторша-то сбежала. Наверное, пошла составить компанию хозяину. Сегодня его не было.

— Не будь идиотом, — оборвала его Вэл. — Макс очень устал и вообще не очень-то любит танцы. И почему это Селина должна беспокоить его?

Он рассмеялся:

— А почему нет? Она ведь отвратительная маленькая зануда, но Сэвант такой же. — Вэл остановилась, и он быстро спросил: — Надоело? Да, сегодня здесь почти никого нет. Пошли найдем тихий уголок.

В одной из небольших комнат никого не было. Тил заказал напитки и встал посреди комнаты, глядя, как Вэл уютно расположилась в глубоком кресле.

— Почему ты сбежала, когда я был здесь в последний раз? — мягко поинтересовался он.

— Ты мне наскучил, — отрезала она.

Джек рассмеялся:

— Расстроил, дорогая Вэл, но уж никак не наскучил. Я никогда не был занудой.

Она пристально посмотрела на него:

— Зачем ты вернулся?

— Чтобы закончить нашу беседу.

— В Лондоне я тебе сказала, что все кончено.

— И вернулась сюда, договорилась обо всем с Сэвантом, понадеявшись на то, что я понял намек.

— Да, я надеюсь на то, что ты не станешь стоять у меня на пути. Макс мог бы отказать тебе в комнате, ты ведь знаешь.

— Но не отказал. Ты организовала это после нашего телефонного разговора. Я так и предполагал.

У Вэл внезапно пересохло во рту. Она отпила из бокала.

— Ты не думаешь, что ты немного смешон? Я скоро выхожу замуж за Макса, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

Джек показал крупные белые зубы в широкой улыбке.

— Думаю, что могу, — с явным удовольствием возразил он. — Когда я хочу чего-то, я это получаю. И ты это прекрасно знаешь. В этом мы с тобой очень похожи. Да, я не мог жениться на тебе, когда ты этого хотела. Теперь, возможно, моя очередь. Я изменился. Я хочу тебя и получу.

— Ты хочешь меня просто потому, что я принадлежу другому мужчине, — отрезала она. — Ты всегда хочешь то, что принадлежит другим, Джек.

— Всегда приятно помешать кому-то. Я придержал козырь, дорогая. Если твой правильный денежный мешок узнает правду о Дэвиде, думаю, он быстро откажется от намерения изменить свою холостяцкую жизнь.

Она облизала сухие губы.

— Едва ли Макс поверит тебе больше, чем мне.

— А он примет во внимание письменные доказательства, дорогая, особенно подписанные тобой.

Ее лицо перекосилось от страха.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты разве забыла о том письме, которое написала мне сразу после смерти Дэвида? В котором рассказала о его записке, оставленной тебе?

— Я сожгла ее.

— Да, но, к несчастью, ты была глупа настолько, чтобы в письме передать мне ее содержание. Там есть все: как он узнал о нас, как ему не для чего стало жить, что его жена и его лучший друг… словом — все. Глупая записка, но ты испугалась. Я сохранил твое письмо.

— Я тебе не верю. — Вэл побелела.

Джек улыбнулся и вытащил из кармана письмо. Вэл узнала свой почерк на конверте. Он достал из конверта двойной листок и прочитал письмо вслух.

— Ты не посмеешь, — с трудом выдавила она.

Он опять рассмеялся, засунул письмо в конверт, конверт — в карман и легонько похлопал по нему:

— Что я теряю?

— Это шантаж? — спросила Вэл, стараясь говорить твердо.

— Полагаю так, но только за деньги это письмо не выкупить.

Ее мозг лихорадочно заработал.

— Ты что же, все эти годы прятал его в шкатулке под замком, чтобы в подходящий момент добраться до меня?

— О нет, дорогая, ты бы не нашла его, даже перерыв всю мою комнату. Оно хранится в моем бумажнике, прямо у сердца, и в день нашей свадьбы мы с тобой его торжественно сожжем.