— Наверное, ты на минутку упустил из виду, что уже привел домой кое-кого для этой цели.

— Что за чушь, — прорычал он, прекрасно сознавая, что она все же была права. Только теперь он понял истинную причину того, зачем он привел сюда Банни. Ему очень нелегко было маяться здесь целые ночи напролет одному, все время думая о том, что Аманда Чарльз мирно спит себе в кровати как раз над его головой. Каждая ночь превращалась для него в сущую пытку, ибо его преследовали мысли и желания, о которых он забыл с тех пор, как перестал быть подростком. Он пытался угадать цвет ее сосков и форму ее груди, что она надевает, ложась в постель, и надевает ли она вообще что-нибудь. Это только сексуальное влечение и ничего больше, постоянно внушал он себе, терпеливо ожидая, когда же наконец наваждение кончится и на смену ему придет равнодушное спокойствие. Но то, что притягивало его к Аманде, оказалось намного сильнее всего, что ему приходилось раньше испытывать в жизни.

К черту эту белокурую ведьму! Забыть о ней! Кто дал ей право так глубоко вторгаться к нему в душу? За все время знакомства она и улыбнулась-то ему только один-единственный раз, и тем не менее он постоянно думает о ней. И вот сегодня в саду в голову к нему пришла бредовая мысль: если он не может получить того, чего так жаждет, придется взять это силой. Он уже дошел до ручки в своих идиотских фантазиях об Аманде, дошел до настоящего изнурения. Наконец, стиснув зубы, он просто решил найти себе другую женщину. Он жаждал настоящего женского тела, хотел почувствовать его тепло, а не свою ладонь, когда его воображение рисовало перед ним самые фантастические мечты.

— Ну хватит. А то и я сейчас свихнусь, — раздраженно сказала Банни. Резко загасив сигарету, она встала с дивана и теперь холодно взирала на Тристана. Затем она произнесла безжалостным тоном:

— Послушай, не надо мне врать. Я некоторое время стояла в саду и наблюдала, как ты общался со своей квартирной хозяйкой, перед тем, как окликнуть тебя. Скажу тебе честно: эта твоя хозяйка совершенно безнадежный вариант. А вообще, если она тебя так заводит, почему бы действительно не попробовать? Но ведь ты боишься ее попробовать, не так ли? Бедный большой коп, — она фыркнула. — Ладно, послушай, радость моя, может, ты и прав, что не рискуешь ее трахнуть: она похожа на тех, которые завлекают, а потом динамит, и от которых одна путаница и головная боль.

Тристан слушал ее молча и с совершенно бесстрастным видом. То впечатление женской непосредственности, которое сперва привлекло его в Банни, совершенно рассеялось. Перед ним предстала женщина, по-настоящему зрелая и даже слишком умудренная в знании этого жестокого мира. Последняя иллюзия о его наивности и невинности стремительно растаяла, когда Банни выплеснула все свое раздражение, красочно изобразив сексуальный портрет Аманды. Проклятье, он ведь хотел, чтобы вечер прошел совсем по-иному. Ему было так невыносимо одиноко, и этой ночью он так рассчитывал на женское тепло. Если бы только она держала свой противный рот закрытым…

Даже теперь он знал, что может переломить ее настроение. Достаточно будет сказать ей несколько приятных фраз и комплиментов, сделать одно-два пренебрежительных замечания в адрес Аманды…

Внезапно он вскочил на ноги. От этой женщины ему не нужно никакого тепла. Он был просто ослеплен, одержим своей сексуальной неудовлетворенностью и с самого начала обманывал себя, выдумав, что Банни ему нравится.

— Вот, надевай, — холодно скомандовал он, сняв с вешалки ее пальто и протянув ей. — Надевай, — повторил он, видя, что она стоит в нерешительности, уперев руки в бока. — Я отвезу тебя домой.

От неожиданности у Банни просто отвисла челюсть.

— Ты отвезешь меня домой?

— Да, я непременно сделаю это, — он поспешно надел на нее пальто и вывел Банни из квартиры. — По правде говоря, Банни, тебе не на что жаловаться. Ты мне действительно понравилась, милая, и я подумал, что нам будет хорошо вдвоем. Но нельзя же так входить в дом к чужому мужчине и тут же начинать на него шипеть и наступать ему на больные мозоли, делать обидные замечания о женщине, которую ты даже не знаешь. А потом ожидать, что мужчина утрется…

— Я думаю… — начала было Банни.

— Что я просто не в себе? А я и сам это знаю, — продолжил ее фразу Тристан.

Он открыл дверцу машины и помог ей усесться на сиденье, придерживая дверцу, он продолжал глядеть на нее. Так они молча смотрели друг на друга, и вдруг Тристан понял, что в его жизни произошел какой-то перелом. Он хотел обладать только Амандой Чарльз. Она буквально блокировала его способность иметь дело с другими женщинами. Эта страсть стала для него даже важнее привязанности к любимой работе. Наконец он выяснил это для себя. Он перестал ходить вокруг да около и честно признал это, как свершившийся факт.

Факт есть факт, но он может никогда не добиться того, чего так ждет. И все же он никогда больше не будет удовлетворяться тем, что можно так легко получить. Во всем должен быть какой-то смысл, а иначе зачем все это нужно?

— Я одинок, милая, не отрицаю, — тихо проговорил он наконец. — Но поверь, Банни, я не настолько не в себе, как тебе кажется.

И он вежливо захлопнул дверцу машины…

Глава 9

Очень рано утром в тот же день посыльный принес Ронде цветок.

Несколько минут после того, как посыльный ушел, Ронда, как парализованная, стояла и смотрела на розу, изящно упакованную в вощеную бумагу. Наконец, преодолев нашедшее на нее остолбенение и внутренне все еще сомневаясь в реальности подарка, она распаковала сверток и извлекла оттуда действительно бесподобную розу.

Слабое эхо от стука захлопнувшейся входной двери, доносившейся снизу из холла, насторожило ее. С некоторым беспокойством она оглянулась вокруг себя и убедилась, что она одна в доме. Какая досада! Почему именно сегодня Аманда работает, ведь именно сейчас ей больше всего хотелось бы быть в ее обществе.

Она отбросила остатки упаковки и, взяв розу в руку, впилась взглядом в безукоризненно прекрасный цветок на длинной ветви. Веки ее слегка приспустились, но глаза светились необычным восторгом. О, дьявол. Казалось, она вот-вот заплачет. Господи, она даже слов не могла подыскать, чтобы выразить свой восторг, а ведь это всего лишь цветок.

Всего лишь…

Ей уже двадцать семь лет от роду, но она ни разу в жизни, ни разу до этой ночи не получала в подарок цветов.

Немного странно, не правда ли? Мужчины платили за нее в ресторанах, покупали ей выпивку и билеты на разные шоу. Они посылали ей в подарок шоколад, вино, шампанское. Один мужчина даже подарил ей как-то симпатичного котенка. Два других предлагали приобрести ей драгоценности, и многие хотели подарить что-нибудь из одежды… Предложения такого рода подарков она отвергала сразу же, может быть, даже чрезмерно резко. Дело в том, что эти предложения слишком явно напоминали ей о том способе зарабатывать на жизнь, который был чрезвычайно распространен у женщин, в среде которых она выросла.

Но еще никогда ни один из ее мужчин не дарил ей цветы.

Она вытащила маленькую белую карточку из крошечного конвертика, приколотого к колючему стеблю розы, и прочла несколько слов, написанных на ней.

Ронда находилась в некотором недоумении. Наверняка этот подарок прислал Чад, но разве это не странно? Ведь Аманда была глубоко убеждена в том, что от их отношений повеяло холодом. По крайней мере, в своих чувствах она разбиралась хорошо и понимала, что ее влечение к нему потеряло прежнюю притягательность и остроту. Но ведь она была абсолютно уверена в том, что то же самое происходит и с ним.

Она как раз постоянно раздумывала обо всем этом все последние два дня. Честно говоря, только об этом она и думала. И пришла к выводу, что они с Чадом очень схожи: каждый живет ради утех в настоящем, даже если это подрывает его надежду на будущее. Оба очень высокого мнения о сексе и пытаются найти в нем замену отсутствующей любви. Чад был ее двойником мужского пола. Оба они были подобны мотылькам, неспособным подолгу порхать на одном месте. Она сама не знала почему, но ее всегда влекло к мужчинам, которые, как и она, прекрасно понимали, что рано или поздно очередной роман закончится и придет время расстаться.