Теперь уже он начал злиться.

— Что ты злишься? Это из-за того, что сама не знаешь, зачем меня сюда позвала? Может, вовсе и не из-за Сьюэллен с Говардом? Может, лишь для того, чтобы создать здесь новую ситуацию. Ты. Я. Тодд. Все мы будем смотреть друг на друга и думать, что у каждого на уме. Некоторые так и поступают — создают ситуации.

— Не говорю глупостей. Неужели ты думаешь, что я буду устраивать здесь спектакли, когда кругом бегают мои дети? Дети для меня гораздо важнее всех этих игр!

— Важнее ли они твоего отношения к Тодду?

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать?

— А как насчет меня? Каково мое место? Уж конечно, после детей. Но перед играми? А к Тодду? После игр?

— Прекрати свои идиотские допросы! Я же сказала тебе, что не хочу, чтобы ты работал со мной. Я хочу, чтобы ты поработал с Сьюэллен. Я хочу, чтобы ты ее убедил, что то, что совершил Пити, еще на конец света. Свет еще не померк из-за того, что ее сын выпил и нанюхался какой-то дряни. И меньше всего на свете ей нужно сейчас вбивать этот клин между собой и Говардом. Я хочу, чтобы ты внушил ей, что нужно забрать Пити домой.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу ей этого внушить. Я могу просто с ней поговорить. Постараться заставить ее понять, что она делает и почему. Я просто не могу ей что-либо внушать…

— Но почему? Почему вы, врачи, лишь сидите на своих жирных задах и годами позволяете людям рассказывать вам о своих проблемах, не пытаясь даже подсказать им, как быть? Сделай хоть один активный шаг!

— Ты просто расстроена, Баффи. Но мне кажется, что ты сама хорошо понимаешь, что именно тебя расстроило. Частично, как я думаю, то, что тебе тяжело видеть, как рушится спокойная и счастливая жизнь твоей сестры. Это было для тебя чем-то стабильным, что поддерживало тебя перед лицом собственного разрушающегося брака.

— Как ты смеешь говорить мне это?

— Разве это не так?

— Почему ты решил, что мой брак разрушается?

Он рассмеялся коротко, невесело, снисходительно.

— Разве не из-за этого в твоей жизни появился я?

— Половина Голливуда имеет связи на стороне, и это не разрушает те браки. Это совершенно ничего не значит.

— Звучит очень цинично. — Он обхватил мое лицо руками. — И это не твои слова. К тебе это не имеет отношения. Ты не станешь заводить интрижку просто так. Ты можешь себе это внушить, но это не так. Именно поэтому я и держусь… Пока.

Неожиданно я почувствовала, что вот-вот заплачу, и отвернулась.

— Ну что ты в действительности обо мне можешь знать? Пусть мы и любовники, но совершенно не знаем друг друга.

— У меня нет такого чувства, — прошептал он. И прижал меня к себе, и в жесте этом было не желание, а любовь и нежность. Он обнял меня. Крепко-крепко.

Ох, Гэвин, не надо. Не надо нежности. Ты даже не представляешь, что со мной делаешь, когда проявляешь нежность. Я хочу, чтобы ты обладал моим телом, но никогда-никогда не был бы слишком нежным.

— Но ты постарайся, ладно? Постарайся помочь Сьюэллен.

— Я постараюсь.

— Переоденься, и мы пойдем на пляж. Я покажу тебе твою комнату.

Я провела его по коридору в комнату, находившуюся в некотором отдалении от других.

— Это комната для гостей. Здесь есть отдельная ванная и туалет.

— Ваша сварливая Ли не приехала?

— Нет. Она ненавидит побережье и пляжи.

— И кто же ведет хозяйство? Только не говори мне, что ты сама!

Он явно поддразнивал меня, но я была настолько не в духе, что сразу же начала обороняться:

— Знаешь, я не типичная голливудская жена. Я умею работать. Я всю жизнь работала. Мы с Тоддом очень много работали, чтобы иметь то, что имеем сейчас. Я… — Он ласково улыбнулся мне, так ласково, что я почувствовала себя очень глупо и рассмеялась. — Честно говоря, я рассчитывала на помощь Сьюэллен, но похоже, что она не в состоянии хоть что-нибудь делать, кроме того, чтобы сидеть с мрачным видом. Но мы устроим какой-нибудь шашлык на улице или поедем куда-нибудь пообедаем. Вообще-то шашлык на берегу моря — вещь отличная!

Он вытащил из сумки шорты и пошел переодеться в ванную, закрыв за собой дверь. В течение нескольких секунд я смотрела на закрытую дверь, затем отворила ее, вошла и закрыла ее за собой.

— И что ты здесь делаешь? — спросил он с удивлением глядя на меня.

Это было одной из черт, привлекавшей меня в нем: он уже два года работал врачом на Беверли-Хиллз, но все еще не потерял способности удивляться…

Я подошла к нему поближе, провела руками по его обнаженной спине, рука скользнула ему в брюки. Я приблизила свое лицо к его. Почувствовав движение моей руки, он оттолкнул меня, оттолкнул с силой.

— Иди, подожди меня в соседней комнате.

— Но почему? — спросила я. — Можно прямо здесь, под душем. Знаешь, как здорово?

Он разозлился, разозлился так, что потерял весь свой профессиональный апломб.

— Убирайся вон! Ты просто сошла с ума. Я не собираюсь трахать тебя в душе в летнем домике твоего мужа. Что с тобой? Здесь же твои дети…

Я действительно сошла с ума. Что я хотела? Чтобы вошел Тодд и застал нас?

Я повернулась, вышла из ванной и направилась в основную часть дома.

Прибежал Тодд, чтобы поздороваться с Гэвином.

— Очень рад познакомиться с вами, доктор, — сказал он и, извинившись, убежал опять на площадку. — Надо угомонить мальчиков, — добавил он весело.

Закончив пробежку, на пляж вернулся Говард и сел в отдалении, остывая после бега, как раз позади Сьюэллен. Он играл с песком, пропуская его сквозь пальцы.

— Эй, Гови! Тебе принести ведерко и совочек? — спросила я, подходя вместе с Гэвином и знакомя их. Затем я позвала: — Сьюэллен, дорогая, подойди сюда к нам, я хочу познакомить тебя с Гэвином Ротом.

Она выжала из себя улыбку.

— Мне ужасно лень вставать. Лучше вы подойдите сюда.

Мы сели по обе стороны от Сьюэллен, но она, поздоровавшись с Гэвином, сразу же побежала в воду.

— Послушай, — предложила я Гэвину. — Я пойду к Говарду. А ты дождись, когда Сьюэллен вылезет из воды и начни с ней разговор. Или, еще лучше, иди в воду за ней.

— Но на мне же шорты, а не плавки, да и не так уж сегодня жарко, чтобы лезть в воду. Ты даже и купальник не надела, — осуждающе произнес он. Это было действительно так. На мне было свободное длинное пляжное платье.

— Гэвин! Ну пожалуйста.

Он застонал, поднялся и медленно поплелся в сторону ледяной воды.

Я бросила взгляд на играющих в волейбол. Тодд стоял совершенно неподвижно, глядя на меня, в то время как дети пытались криками привлечь его внимание. Я подползла к Говарду, с большим старанием строившему песочный замок.

— Могу я вам помочь? — спросила я.

Он улыбнулся мне.

— Всегда рад, когда мне помогают.

Мне ужасно не хотелось отправляться на кухню и заниматься обедом. Гэвин сидел с Сьюэллен у самой воды, оба они были погружены в серьезную беседу, и мне не хотелось их прерывать. И я просто сидела не двигаясь, в то время как Говард и Тодд возились в детьми в воде. Любопытно, что Меган с удовольствием играла с младшими, когда в игре участвовал и отец. Сначала она даже не хотела ехать с нами, поскольку я не разрешила ей взять с собой Фоун, чувствуя, что и без этой болтушки Фоун у меня хватит проблем. Кроме того, Меган придется спать в одной комнате с Бекки.

Сьюэллен и Гэвин встали и пошли по пляжу, удаляясь от нас. Я наблюдала за Говардом, он тоже наблюдал за ними. О Боже! Похоже, что здесь все за кем-то наблюдали.

— Я начну заниматься шашлыками, — сказал Тодд. — Дети уже умирают от голода.

Я вздохнула.

— Хорошо. Пойду достану мясо и накрою стол на террасе. Спроси Говарда, не приготовит ли он салат.

— Я сам приготовлю салат, — ответил Тодд. — Пусть Говард займется ребятами.

— Нет, я сама сделаю салат, — заявила я, думая, что мы похожи на персонажей какой-то книги.

— Как ты думаешь, Сьюэллен и твой приятель скоро вернуться?