Мальчишка подбежал, когда она уже была готова сесть в остановившееся у обочины такси. Дернув девушку за край рукава, он протянул ей конверт и спустя пару секунд растворился в вечно спешащей куда-то нью-йоркской толпе.

Саманта машинально вскрыла конверт и увидела лежащий внутри него билет на ледовое шоу, которое должно было состояться на следующий день в крытом павильоне развлекательного центра парка. Она не нашла никакой пояснительной записки, однако почему-то не сомневалась в том, что приглашение предназначено именно ей. Огромная, теплая, сметающая все на своем пути волна благодарности захлестнула ее. Саманта не заметила даже, как, преодолев пару пробок, такси остановилось у ее дома. Все это было похоже на одну из придуманных ею сказок, и, не смея поверить в нее, она тем не менее мечтала и надеялась на встречу с тем, кто передал ей этот конверт.

Глава 6

Ингрид Белроуз пристально вглядывалась в лицо сидящей напротив нее подруги и удовлетворенно думала о том, что и Линет, одна из признанных красавиц Нью-Йорка, тоже, как оказалось, может испытывать муки ревности. Слушая ее полную негодования исповедь, Ингрид, в свою очередь, испытывала ни с чем не сравнимое чувство внутреннего удовлетворения. Линет, всегда такая неотразимая, властная, мечта любого мужчины, — и вдруг не может получить то, что готовы были уже ухватить ее жадные ручки.

«Интересно, — размышляла она, — а что по этому поводу думает сам Ларри? Неужели не замечает все те ловушки, которые расставляет ему Линет? Или же он настолько умен, что заранее может просчитать все ее ходы?»

— И ты действительно способна уйти от Луиса, только для того чтобы держать под контролем Ларри? — сделав большой глоток мартини, обратилась к подруге Ингрид. — Ведь Луис как-никак троюродный брат Ларри. Захочет ли он иметь что-либо общее со своей бывшей родственницей?

— Ты очень правильно выразилась, дорогая, — потянувшись в кресле, как большая сытая кошка, усмехнулась Линет. — Ты только вслушайся, как дивно это звучит: «Бывшая родственница». Я долго анализировала эту ситуацию, пока не поняла наконец, что именно удерживает Ларри. Связь с женой брата — это нонсенс для него, следовательно, мне необходимо как можно скорей обрести свободу.

— А Луис? Он в курсе твоих планов?

— О! Тут вообще нет никаких проблем. После Рождественских праздников мы летим с ним в Неваду, разводимся и получаем наконец от жизни то, чего нам обоим так хочется. Я получаю Ларри, а Луис ту самую милашку, с которой я застала его в нашем загородном доме.

— Которую ты наверняка сама же и проинструктировала, где и как это должно произойти, — усмехнувшись, произнесла Ингрид.

— Не передергивай, Ингрид, — недовольно сморщив свой идеальной формы нос, фыркнула Линет. — Не такая уж я и стерва. Но, ты ведь знаешь, каков Луис, готов увиваться за любой состроившей ему глазки девчонкой. Когда мы отдыхали на Багамах, он не побрезговал даже горничной, которая убирала наш номер!

«Как, впрочем, и ты, моя дорогая, — хмыкнула про себя Ингрид, — не побрезговала объятиями не только официанта в том самом отеле на Багамах, но и мальчишки лифтера».

Но эта мысль не нашла отражения на ее лице, и, лучезарно улыбнувшись подруге, она продолжила внимать ее словам.

— А твои родители уже в курсе всех этих планов?

— Ну конечно же да. Правда, они не знают, что я хочу выйти замуж за Ларри, но об этом я пока и не собираюсь им говорить.

— И что, они не против твоего развода?

— О! Конечно же против! Отец вообще не разговаривает со мной уже вторую неделю, а мать начинает всякий раз закатывать глаза, стоит ей только вспомнить о том, что после нашего развода она не сможет уже проводить лето в доме на Кони-Айленде. После раздела имущества он отойдет Луису, я не собираюсь оставлять себе этот кошмарный дом. Я уверена, что содержание Белого дома обходится не намного дешевле, чем содержание этого доставшегося Луису от его ненаглядной мамочки архитектурного монстра! А мне будет принадлежать квартира на Манхэттене, двадцать пять процентов акций «Кресент Энтерпрайсиз», машина, драгоценности, ну и конечно же очень симпатичненький, не облагаемый никакими налогами счет в одной из оффшорных зон.

— Ну а сам Ларри? Вдруг у него уже есть женщина?

— У него каждый день новая женщина, но это нестрашно. Куда страшнее, если случайная женщина становится вдруг постоянной. И пока этого не произошло, я скоренько постараюсь занять ее место. — А ты, Ингрид, — не удержалась, чтобы не подколоть подругу, Линет, — так до сих пор и ждешь, когда Алекс сделает тебе предложение? Или ты уже нашла какого-нибудь другого кандидата на роль хранителя твоих миллионов?

— Мы с Алексом расстались, — спокойным, чуть даже расслабленным тоном отозвалась Ингрид. — Я подарила ему еще одну машину и отправила в Монако. Пусть поучаствует в гонках, раз уж это мечта всей его жизни. Знаешь, иногда приятно почувствовать себя этаким Санта-Клаусом.

— Ну-ну, — усмехнулась в ответ Линет, — смотри только не превратись в Белоснежку. Говорят, она плохо кончила, слишком уж была доверчива.

Ларри открыл окно в своей спальне и с удовольствием втянул в себя свежий, пахнущий морозом воздух. Легкие, как пух, снежинки, кружась в ведомом им одним танце, падали на его вытянутую в окно руку и, тая на ней, успокаивали тот жар, что сжигал его изнутри. Сейчас его интересовал только один вопрос: примет ли эта удивительная девушка его приглашение? Жаль, что он не спросил ее имя, ведь если она не придет завтра на шоу, вряд ли он сможет отыскать ее в огромном городе. Глядя сквозь размытый свет, отбрасываемый уличными фонарями на качающиеся ветки деревьев, он пытался предугадать события следующего дня и всякий раз, вспоминая улыбку незнакомки, думал о том, что впервые он сам ищет знакомства с понравившейся ему девушкой. В его жизни было слишком много женщин, и лишь с одной из них он искал встреч сам. Остальные же находили возможность познакомиться с ним, не оставляя ему порой даже времени на раздумье.

«Ты слишком красив для мужчины, но как раз потому я и не хочу иметь с тобой ничего общего», — вспомнились ему вдруг сказанные много лет назад слова той девушки, встреч с которой он с таким упорством искал, учась в университете.

С тех пор многое изменилось в его жизни, но эти брошенные много лет назад слова он помнил до сих пор.

Его размышления были прерваны раздавшимся как-то слишком резко в ночной тиши телефонным звонком и, недовольно поморщившись, он нехотя поднял трубку.

— Привет, Ларри. Это Линет. Как поживаешь?

Едва услышав ее голос, Ларри почувствовал, как глухое раздражение вновь начало выползать из самых дальних глубин его подсознания, и, почувствовав себя виноватым, постарался смягчить свой всегда такой резкий в разговорах с Линет тон.

— Привет, дорогая. У меня, как всегда, все отлично, а как ты? Как Луис? Отец сказал мне, что вы собираетесь навестить нас на Рождество. Это правда? Я-то думал, что ты, по обыкновению, утащишь моего братца куда-нибудь в Европу. Неужели на этот раз вы решили остаться дома?

— Как видишь. Ужасно надоели эти бесконечные путешествия. Порой мне даже кажется, что я живу в одном из этих самолетов, что переносят меня с одного конца земного шара на другой. Но теперь все. Из Нью-Йорка я больше ни ногой.

— Как это ни странно, — стараясь, чтобы его усмешка не была очень уж заметной, произнес Ларри, — но на этот раз наши с тобой желания совпадают.

— Рада слышать. Может быть, отметим как-нибудь это событие? Мне так одиноко сейчас. Ты уже слышал, что мы с Луисом разводимся?

— Да, не понимаю только, зачем тебе вообще нужен этот развод. Ваша семейная жизнь и без того была достаточно условной и, кажется, довольно долго устраивала вас обоих. С чего это вдруг ты решила так круто все изменить?

— Скоро поймешь, — засмеялась в ответ Линет. — А если нет, то я обязательно объясню тебе, почему не хочу иметь больше ничего общего с твоим братом. Кстати, а что ты делаешь завтра вечером? Может быть, поужинаем вместе?