При этих словах Ларри почувствовал такое бешенство, что на несколько секунд совершенно потерял контроль за собой. Перед глазами у него начали мелькать огненные искры, а в голове словно что-то взорвалось. В эти несколько секунд он вполне мог убить Линет, и чтобы этого не случилось, изо всех сил сжал в кулаки спрятанные в карманах брюк руки. То, что он услышал, было более всего похоже на вымысел, но, зная из рассказов Саманты об аварии и о пластической операции, быстро сумел соединить в одно целое все части этой головоломки. Уже не скрывая своего присутствия, он подошел к растерянно замолчавшей на полуслове Линет, отшвырнул в сторону телефон и, глядя прямо в ее расширившиеся от ужаса глаза, произнес ледяным тоном:

— Я всегда знал, что более мерзкую дрянь, чем ты, вряд ли можно найти, но на этот раз ты превзошла саму себя. Я мог бы убить тебя, но это был бы самый легкий выход из положения. Лучше я сделаю так, что тебя перестанут принимать даже в самых низших слоях общества, причем не только в Америке, но и в Европе. А сейчас вон из этого дома! И чтобы ноги твоей здесь больше не было!

— Но, Ларри… — заикаясь от страха, пролепетала Линет. — Ты все неправильно понял, и я не хотела…

— У тебя в запасе всего тридцать секунд, затем я вызову полицию и скажу, что, проникнув в этот дом, ты попыталась украсть фамильные драгоценности. На них есть отпечатки твоих пальцев, а я, уж не беспокойся, сделаю все возможное, чтобы мне поверили.

— Ты не посмеешь! — немного придя в себя, воскликнула Линет. — Ты не посмеешь так меня унизить!

Эти слова она произнесла, уже выходя из комнаты, и спустя всего две минуты Ларри услышал, как хлопнула за ней входная дверь.

— Умение вовремя осознать свое поражение — одно из самых ценных ее качеств, — пробормотал он себе под нос и, чтобы хоть немного снять напряжение, выпил залпом почти целый стакан неразбавленного виски.

Еще не зная, состоится или нет его примирение с Самантой, он уже чувствовал невероятное облегчение от одной только мысли о том, что ему не придется жениться на Линет. А Саманта… Ну что ж, он будет на коленях просить у нее прощения, и если она все еще любит его, постарается сделать ее самой счастливой девушкой на свете.

Выслушав рассказ сына, Лора Беллами смогла лишь беспомощно развести руками. То, о чем рассказал ей Ларри, не укладывалось в ее представление о Линет и скорей походило на сюжет мыльной оперы, чем на события из реальной жизни.

— А ты сам разговаривал с этой девушкой, двойником Саманты?

— Ну конечно, мама. У Ингрид я узнал телефон этого Дерека Адена, и за определенную сумму он не только рассказал мне, как нашел эту девушку, но даже проводил меня в тот магазин, где она работает. И знаешь, увидев эту Кэтрин Мейли, я и сам был поражен ее сходству с Самантой. Потом, пообщавшись, я, конечно, заметил разницу, но первое впечатление просто фантастическое.

— Ну а Саманта? Ты нашел ее?

— Пока нет. Никто не знает, где она. Саманта сменила не только адрес, но и работу. Я пытался найти ее подруг, но и они словно в воду канули.

— Тогда, по всей видимости, следует обратиться в полицию. Или в какое-нибудь частное детективное агентство.

— Полиция может начать ее поиски, только если будет письменное заявление от родственников, а в агентство я уже обратился. Правда, там меня предупредили, что найти человека в таком огромном городе, как Нью-Йорк, довольно сложное занятие. Однако я не теряю надежды.

— Подумать только! Я всегда полагала, что подобное может случиться лишь в кино. И Линет… Я была о ней совсем иного мнения. Ее мать состоит в родстве с лучшими семьями Европы! Сама Линет получила великолепное воспитание и не менее великолепное образование, и вдруг такой кошмар!

— А по-моему, все вполне закономерно. Линет всегда была такой, просто мы не хотели этого замечать.

Теперь, после разрыва с Линет, Ларри все чаще оставался у родителей. Стоило ему переступить порог своей квартиры, как на него тотчас набрасывалась невыносимая тоска. Порой ему хотелось кричать от вполне реальной боли, которая пронзала его, когда он вспоминал, как жестоко обошелся с любимой. Тоска по Саманте буквально сводила его с ума. Он выискивал ее лицо в толпе прохожих и готов был отдать все на свете, лишь бы только хоть на один миг увидеть ее. Иногда, завидев похожее лицо, он сломя голову бросался вслед, но всякий раз перед ним оказывалась иная, не имеющая ни малейшего отношения к Саманте женщина.

«Что, если она давно уехала из Нью-Йорка?» — думал он иногда, и в такие минуты его сердце на несколько секунд останавливало свой ход. Но затем решимость найти ту, которую он так любил, вновь брала верх над его сомнениями, и Ларри с новыми силами бросался на ее поиски.

Частные детективы также не сидели сложа руки. Были проверены все кадровые агентства, с помощью которых она могла найти новую работу, а также все агентства по найму квартир. Однако все это не принесло никакого результата. Саманта словно сквозь землю провалилась, и только он один был виновен в ее исчезновении.

Взглянув на подгоняемые ветром и кружащиеся в легком танце снежинки, Саманта подумала о том, что не заметила, когда осень сменила лето, а зима — осень. Вроде бы совсем недавно Нью-Йорк задыхался и плавился от жары, а теперь уже кутается в шарфы и теплые воротники.

«Мое второе Рождество в Нью-Йорке, — с легкой, уже едва уловимой грустью подумала она и, поймав затянутой в перчатку рукой несколько снежинок, поднесла их к губам. На губах снежинки тут же растаяли. Саманта слизала языком крошечные капли и удивилась тому, что не чувствует их холода. — Наверное, моя душа так заледенела, что я почти уже перестала ощущать внешний холод», — решила она.

В это субботнее утро ей почему-то совсем не сиделось дома. Переделав все домашние дела, она попыталась смотреть телевизор, но уже через пять минут, увидав из окна, что повалил снег, вышла на улицу. Какая-то неведомая сила гнала ее сегодня из дома, и, невольно подчиняясь ей, Саманта послушно шла навстречу этому зову. Разглядывая красиво украшенные витрины магазинов, она подумала, что в этом году не купила ни одного рождественского подарка, забыла даже о маленькой Энни, и, поддавшись порыву, вошла в здание огромного торгового центра на пересечении Мерлинз-стрит и Лэвисток-сквер.

Саманта окинула задумчивым взглядом огромные ряды игрушек, на мгновение растерялась, но затем, словно вспомнив, о чем сама мечтала в детстве, двинулась в ту часть торгового зала, где стояли, сияя в свете сотен ламп, велосипеды и электрические мини-мобили.

Остановив свой выбор на ярко-красном двухколесном велосипеде, Саманта оплатила покупку и, доплатив за срочную доставку, отправилась в отдел, где продавались товары для женщин. Проходя между рядами одежды, мимо покупателей, спешащих сделать свои последние покупки в преддверии предстоящего Рождества, Саманта и сама вдруг заразилась исходящей от них радостной суетой. Как давно уже она не покупала себе ничего нового!

Она выбрала изумительно красивое платье из темно-красного джерси и прошла в примерочную. Едва увидев себя в этом платье, девушка поняла, что вряд ли у нее хватит решимости вернуть его обратно на вешалку. В дополнение к платью был куплен чудесный шарф, мягкое прикосновение которого доставило ей настоящее наслаждение, и сапоги из мягкой светло-серой замши, ужасно непрактичные, но зато удивительно красивые.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, Саманта поняла вдруг, что впервые за последние несколько месяцев ей нравится ее отражение, и, радостно улыбнувшись, подумала о том, что в самое ближайшее время с ней обязательно случится что-нибудь очень хорошее.

Саманта вышла из торгового центра, когда над городом уже начали сгущаться вечерние сумерки, и вскоре — она и сама не заметила как — очутилась на той самой аллее Центрального парка, с которой, собственно, год назад и начались в ее жизни все те радостные, и не очень, события.