Лейни причесала волосы на одну сторону и закрепила их подаренным Розой эбеновым гребешком. Шелковистая занавесь из черных волос струилась по груди, перекинутая через одно плечо.

Джои был вне себя от радости. Он кружился по комнате, пританцовывая и напевая:

— Лейни — самая красивая девушка на всем белом свете!

— Спасибо, милый. Но я бы предпочла успокоиться и не нервничать так сильно!

— Нервничать? Чего ради ты должна нервничать? — всплеснула руками Роза. — Рэнд Бэннет — большой счастливчик. Он должен радоваться, что ты идешь с ним на бал. Именно это я ему и скажу, когда он придет!

После этих слов Лейни разволновалась еще больше.

— Нет, Роза, не надо. Пожалуйста! И ты, Джои, успокойся. Я сейчас возьму себя в руки, честное слово.

— Да, так и будет! — поддержала ее Роза. — Я не хочу, чтобы ты волновалась по пустякам. И напоминаю, раз я забираю сегодня Джои к себе, вам не следует беспокоиться. Вы можете оставаться на балу ровно столько, сколько захотите.

Когда раздался стук в дверь, Джои сорвался с места и побежал открывать, и вскоре Лейни услышала, как брат восторженно сообщал Рэнду:

— Ты только подожди. Сейчас увидишь Лейни. Она сегодня — самая красивая девушка в мире.

И Рэнд, смеясь, ответил:

—Ты прав. Я еще не видел ее, но уже полностью согласен с тобой, Джои!

— Лейни, — позвал мальчик. — Выходи!

— Боже мой! — судорожно вздохнула Лейни. — Я себя чувствую как девочка, которая собирается на свое первое свидание.

Она взглянула на Розу, глаза которой были полны слез и растроганно прошептала:

— Спасибо!

Затем взяла сумочку и направилась в гостиную.

Минуту спустя она появилась в проеме дверей, и очень пожалела, что у нее нет с собой фотоаппарата, чтобы запечатлеть выражение лица Рэнда, когда он повернулся и увидел ее в бальном наряде. Но подумала, что он ей не нужен, потому что этот взгляд она запомнит на всю оставшуюся жизнь. Она увидела в его глазах целую гамму чувств, в том числе восхищение и желание, и это значительно прибавило ей уверенности.

Рэнд же не в силах отвести от нее глаз, медленно приблизился к ней. Его единственным желанием было прикоснуться к ней, схватить в объятия и крепко прижать к себе, но он не смел. Уж слишком внимательно Джои и Роза наблюдали за каждым его движением. Поэтому он взял ее за руки и молча смотрел на нее, восхищаясь тем, насколько она сегодня хороша.

Он сказал ей правду, что ему безразлично, в чем она пойдет на бал. Это действительно не имело никакого значения для него, но он прекрасно понимал, что оно имело значение для нее, поэтому и вызвался купить ей платье. Когда Лейни отвергла его предложение, он пошел к Розе, надеясь, что сумеет уговорить ее на невинную ложь, которая позволит Лейни думать, что платье ей подарено Розой, а не куплено им. Он так хотел пойти с ней на бал, и был готов на все ради этого. Роза не только согласилась, но сама придумала, как все преподнесет Лейни, и Рэнд сейчас не знал, как выразить ей свою безграничную признательность.

Рэнд, понимая, что Роза и Джои ждут его оценки, наклонился к Лейни и нежно поцеловал ее в щеку.

— Джои прав, — прошептал он — ты — самая красивая девушка в мире.

— Спасибо, сэр! — улыбнулась Лейни, сделав изящный реверанс.

— Мне ненавистна мысль, что придется делить тебя со всеми, кто будет сегодня вечером на балу, но, боюсь, что нам пора уходить.

— Идите, идите! — напевала Роза, провожая их к дверям. Она напоминала мать-наседку, выводящую на прогулку своих цыплят. — И не забудьте, веселитесь там ровно столько, сколько захотите.

Танцевальный зал одного из самых фешенебельных отелей города Хьюстона был превращен в волшебный сказочный лес. Крошечные лампочки, заделанные в люцит и управляемые электронными средствами, непрерывно мигали и сверкали, напоминая летающих по всему залу светлячков. Стены, покрытые зеркальной серебряной бумагой, улавливали световые блики и снова отражали их в центр зала. Свисающие с потолка шелковые прозрачные панели, изображающие огромное разнообразие деревьев самых разных зеленых оттенков и вьющихся растений, сплетающихся вверху, создавали у гостей впечатление, что они движутся и танцуют в блестящем, сверкающем, сказочном лесу. К тому же элита Хьюстонского общества немало добавляла блеска к окружающему великолепию собственными драгоценностями и веселым смехом.

Лейни впитывала в себя окружающее богатство света и красок, и не могла избавиться от ощущения, что все происходящее — волшебная сказка, что ей снится прекрасный сон. Весь вечер Рэнд не отходил от нее и с гордостью представлял своим друзьям и знакомым, а между делом доверительно шептал ей на ухо маленькие «секреты» о том или ином присутствующем на балу. Всем своим поведением Рэнд старался показать ей, что именно она — самый важный человек для него на этом вечере.

Когда Рэнд, в силу своего статуса, выступил с речью перед гостями и напомнил о поводе, ради которого они все собрались здесь, он выглядел именно таким, каким являлся на самом деле: достойным, уважаемым человеком и блестящим, всеми признанным, хирургом.

Лейни, не в силах отвести от него взволнованных глаз, думала, что может быть, это и самонадеянно с ее стороны, но она его знает чуть лучше всех присутствующих. Она с гордостью подумала, что она и только она знает, каким нежным он может быть, когда подсовывает потрепанного плюшевого мишку под руку маленького спящего мальчика. И только она знает, каким милым и забавным он бывает, когда подшучивает над кем-то, как тогда, когда он разыграл ее, заставив перелезть через кирпичную стену, а сам прошел через калитку. А кто еще знает, каким страстным он может быть? Его страсть заслуживает особого разговора. Она подозревала, что приоткрыла для себя только краешек этой бездны чувств и испытала только часть ее. Найдет ли она в себе мужество, чтобы познать ее до конца?

Лейни была вынуждена признать, что чем больше она преисполняется решимости защитить свою независимость, тем скорее она ее теряет. До сих пор в ее борьбе с Рэндом нет победителя. А может быть, есть? Она уже не знает. Всякий раз, когда она пытается провести границу между собой и Рэндом, она теряет часть своих преимуществ.

Речи и ужин остались позади, и начался собственно бал. Танцуя в надежных объятиях Рэнда, Лейни была воплощением мягкости и грациозности. Ее длинная летящая юбка при поворотах обвивала его ноги, и он чувствовал, как напрягаются его мышцы от соприкосновения со стройным и податливым телом Лейни.

Он смотрел на нее сверху вниз и любовался игрой света в ее волосах, зачарованно наблюдал, как волнующе поднимаются и опускаются ее круглые и упругие груди над золотисто-желтым нарядом. Желая как можно больше ощущать ее тело, он крепко прижал ее к себе, но ровно настолько, насколько позволяли правила приличия.

— Я весь вечер мечтал только о том, чтобы заключить тебя в объятия, — прошептал он.

Ее изумрудные глаза излучали счастье, а кровь закипала от волнения.

— Мне так нравится этот бал!

— Я рад, ты мне напоминаешь экзотическую бабочку, порхающую в сверкающем лесу.

Она засмеялась и ее смех, смешавшись с музыкой, обострил до предела его и без того возбужденные чувства. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, уловил теплый, эротичный аромат ее кожи и задохнулся. Он захотел попробовать всю ее, овладеть ею, а взамен отдать ей себя полностью.

Лейни же, укрытая от всего остального мира его объятиями, забыла, что они здесь не одни. Танцуя, они едва двигались. Иногда им казалось, что это зал движется вокруг них.

Она неотрывно смотрела в его золотисто-карие глаза, и ей казалось, что это — центр вселенной. Она столько видела в них! Точно так же, как стены, покрытые серебристой бумагой, отражали блики света в зал, его глаза отражали непрерывно растущий в ней голод, но уже с удвоенной силой. Его голод превращался в ней во всесокрушающий огонь, все больше и больше овладевающий ею.

— Поедем ко мне домой. Я хочу остаться с тобой наедине. — Она согласно кивнула, даже не вспомнив, что могла отказаться.