После долгого молчания она попросила:

— Дэв, не повторяй моей ошибки. Оставь Стоуна в покое, пусть им займутся другие, полиция.

— Пожалуй, Дебби, ты права. — Он не знал, что лучше: сказать ей правду или умолчать о ней.

Дебби отвернулась к стене, пальцы ее непрерывно гладили одеяло. Вошла сестра, потом оставила больную ненадолго с Дэвом и вернулась уже с врачом. Он подошел к больной, пощупал пульс.

— Дэв, почему ты мне ничего не рассказываешь? — ее голос звучал так тихо, что ему пришлось склониться над ней, чтобы разобрать слова.

— Что тебе рассказать?

У Дэва пересохло в горле.

— Ее звали Кэт и мне кажется, мы ладили с ней. Она была настоящей ирландской упрямицей. Страшно сердилась, когда я опаздывал к обеду или ужину. А через пять минут мы уже весело смеялись.

— Правильно, нечего дуться, — она улыбнулась.

Бэньон взял ее руку.

— Потом у нас появился ребенок. Кэт утверждала, что я балую нашу малышку, я упрекал ее в том же.

— Я не знала, что у вас есть ребенок, Дэв.

— Когда я вечером приходил со службы, Кэт обычно сидела с ней в детской. Девчушка ждала меня. Я брал ее на руки и носил по комнате.

— Как хорошо, Дэв... я так рада, что ты рассказываешь мне о семье, — и вдруг умолкла.

Дэв Бэньон все еще продолжал рассказывать, держа ее руку в своей. Он не слышал, как сзади подошел врач, взял другую руку Дебби, пощупал пульс...

— Сделайте, прошу вас, все необходимое, — выдавил из себя Бэньон.

Врач покачал головой.

— Поздно...

Дэв Бэньон вышел из госпиталя. И тут он вспомнил, что его ждет Бриджит. На мгновение он остановился, закурил сигарету и жестом подозвал такси.