Дэв сидел в комнате для посетителей, беспомощно сложив руки на коленях. Так он просидел всю ночь с того момента, когда сюда доставили Дебби. Было половина одиннадцатого утра, когда пришел врач. Усталый и измученный, он обратился к Дэву:

— Мистер Бэньон, я не думаю, что вы сейчас можете увидеть больную. Нам трудно ей помочь. Она потеряла много крови.

— Когда я смогу ее увидеть, доктор?

— Трудно сказать. Мы дали ей морфий. Через несколько часов... может быть, лишь завтра утром.

— Я зайду. Будьте добры сообщить мне, если...

— Конечно. Почему она стрелялась?

— Чтобы сделать мне приятное! — и когда врач недоумевающе уставился на него, Бэньон добавил: — И вам, и всем остальным, живущим в нашем городе. — Он ушел, а доктор обескураженно смотрел ему вслед.

Было почти четыре часа, когда Бэньон прибыл к Крэнстону. Тот сидел совершенно один в своем бюро за письменным столом.

— Я хотел уже просить полицию разыскать тебя, — сказал инспектор.

Дэв сдвинул шляпу на затылок.

— Что произошло?

— Ты не читал газеты?

— Нет, у меня были дела.

— У нас тоже. Благодаря твоей помощи у нас богатый улов.

— Что стало с заправилами, с Лаганой и Стоуном?

— Лагана мертв.

— Что? Покончил с собой еще до ареста?

— Нет, не совсем так, Дэв. Всю ночь напролет он напряженно работал, звонил по телефону, пытался сделать все, чтобы узнать, какая информация имеется в этом документе. Под утро он лег спать. Его жена утверждает, что он себя неважно чувствовал. Больше он не проснулся.

— Сердце?

— Вероятно.

Дэв Бэньон посмотрел через окно на город. Зажигались первые огни.

— Итак, он мертв. Осталась организация. Что будет с ней, Крэнстон?

— Посмотри газеты. Показания Дири почище взрыва бомбы. Поздравляю, Дэв!

— Спасибо.

— И подумать только, ты был совсем один — один против всех...

— Вначале и я думал так же: один человек против всего города! Но сегодня я понимаю, что это не так, что мне помогли многие. Сперва Люси Карровэй, потом Парнелл, ты и Бурке, нищая негритянка из Честера, Эштон, негр-автослесарь, Элл и его друзья, пастор Мастертон и некая девушка по имени Дебби. И теперь мне кажется, будто за моей спиной стоял весь город, по крайней мере все его порядочные граждане.

— Хорошо, что ты видишь все в таком свете, Дэв.

— Кстати, а где Стоун?

— Пока на свободе. Мы могли его уже взять, но нам необходимо разрешение на арест. Ты, конечно, думаешь, что повод давно мог найтись — и ты прав! — сейчас в голосе инспектора звучало предостережение. — Все нужно делать в рамках закона, ты понимаешь, Дэв? Мы берем арест Стоуна на себя.

— Да, я понимаю и оставляю его вам.

Крэнстона не обмануло его напускное безразличие.

— Ладно, Дэв, только не забудь о нашем уговоре! Мы возьмем его, Дэв, можешь не беспокоиться. Тебе не мешало бы заснуть, Дэв. Вид у тебя неважный.

Бэньон поднялся.

— Мне осталось закончить одно дело, Крэнстон, и тогда я усну спокойно.

Крэнстон услышал стук захлопнувшейся двери, набрал номер телефона и попросил соединить его с комиссией по уголовным делам.

— Пришлите ко мне Бурке, — его лоб покрыли морщины, усталое старое лицо выглядело очень серьезным...

Глава 19

В одиннадцать часов вечера Стоун добрался, наконец, домой. Включил свет во всех комнатах, вызвал Алекса. Увидев испуганное лицо Алекса, громко рассмеялся.

— Что еще стряслось?

— Ничего, Макс, ничего особенного, только весь город бурлит, все словно помешались...

— А-а, глупости, через две недели все станет на свои места. — Стоун целый день мотался по городу, спасая все, что можно было спасти, пересылая свои деньги в Лос-Анджелес, Детройт и Чикаго. Смерть Лаганы, непосредственно после убийства миссис Дири, сказала ему все. А теперь Крэнстон взял дело в свои руки!

— Дай мне чего-нибудь выпить и собери вещи в маленький чемодан. Да побыстрее!..

Вино придало ему сил. Он похлопал по карманам: и билеты на самолет, и деньги, и пистолет — все было на месте. Он отправится в путешествие, а когда через два-три месяца вернется, страсти улягутся. Не первый и не последний раз... Он, Стоун, уж как-нибудь справится с полицией, а потом все забудется.

Вошел Алекс.

— Слушай меня внимательно. Я еду на аэродром. Отнеси чемодан в машину, ключи я оставил снаружи. Если обо мне спросят, я уехал в Майами. Все понятно?

— Да. А что отвечать, если спросят когда ты вернешься?

— Через неделю.

— Глупая история, а?

— Через месяц о ней забудут.

— Возможно, но... Ты знаешь, что судья Мак-Гроу застрелился?

— Он всегда был тряпкой! Разве я боюсь? У Лаганы было просто больное сердце, — он рассмеялся. — Возьми себе выпить, Алекс, это помогает! — Он закурил сигарету и направился к лифту. Включил в гараже свет, нажал нужную кнопку, и бетонные ворота автоматически поднялись вверх.

Моросил холодный дождь. Стоун посмотрел на небо — погода, пожалуй, нелетная... Он вошел в гараж. Рядом с машиной стояла фигура в мокром плаще. Бэньон! Стоун медленно опустил руки в карманы.

— Ты хочешь уехать, Стоун? — спросил Бэньон.

— Почему бы и нет?

— Это огорчит Крэнстона. Он хочет арестовать тебя. Через неделю, через месяц, может быть, даже через год, как только будут собраны все доказательства твоей вины.

— Ну, что загадывать так далеко, — сказал Стоун. — Если он думает меня арестовать, пусть поторопится, — его рука сжала пистолет. Придется стрелять через пальто, Бэньон не должен ничего заметить.

— Ты не уйдешь, Стоун. Я не могу ждать Крэнстона, у меня совсем другие планы, — рука Дэва опустилась в карман.

— Ты совершаешь ошибку, Бэньон! Обдумай все хорошенько.

Бэньон улыбнулся.

— О'кей, ты держишь в руке пистолет, Стоун. Стреляй, продырявь меня, но помни о тех женщинах, с которыми ты так ловко разделался. О моей жене, о Люси, о Дебби. Помнишь? Так стреляй же! Я жду, Стоун.

Медленно, шаг за шагом, отступал Стоун, держа палец на курке.

— Я уничтожу тебя! — ветер унес его слова в сторону.

Бэньон медленно следовал за ним.

— Ты никого больше не уничтожишь, Стоун.

— Не приближайся. Здесь мои парни, они справятся с тобой, одним полицейским больше или меньше — им все равно. Я прикажу им...

— Ты ничего им не прикажешь, — произнес за его спиной незнакомый голос. — Вынь руки из карманов! Ты арестован, Стоун.

Стоун обернулся, издав сдавленный стон. У гаража виднелась неясная тень, в темноте нельзя было различить лица говорящего.

— Ты арестован, — повторил голос.

Стоун дважды выстрелил в тень. Вдруг что-то толкнуло его в грудь. Он хотел отступить. Но ничего не выходило, ноги не слушались, мускулы обмякли. Он почувствовал, как закружилась голова, во рту ощущался соленый привкус крови. Он собрал все свои силы и решил бежать.

Бэньон узнал Бурке. Они обменялись быстрыми взглядами и поспешили вдогонку за беглецом. Бэньон видел, как тот пытался скрыться, как свет фонаря раскачивал длинную тень Стоуна по мостовой. Он видел, как Стоун вскинул руки, захрипел и упал на асфальт. Когда Бэньон и Бурке подошли к нему, Стоун был мертв... Со всех сторон начали стекаться люди. Любопытных всегда полно. Дэв постоял несколько секунд, потом повернулся и медленно побрел по дороге.

В больнице его встретил другой врач. Он отворил дверь и впустил Бэньона. Дебби повернула к нему лицо. Под глазами чернели глубокие круги.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Хорошо, спасибо, — голос ее звучал очень тихо. — Подойди, Дэв! Ты ведь побудешь у меня немного, правда?

— Да, Дебби, — он сел на стул рядом с кроватью.

— Дэв, — сказала она еле слышным голосом, — я не имела права убивать женщину, но я это сделала... Я должна была отомстить Стоуну...

— Что произошло, то произошло, Дебби... Она была очень плохим человеком!