Немного поплутав, я выехала на шоссе, ведущее к Антибу. Современные здания сменились утопающими в зелени особняками, и, наконец, впереди замаячили мощные крепостные стены. Не доезжая до них, я свернула на улицу с односторонним движением, ведущую к порту.

Где именно находилась стоянка "Итаки", я не знала. Яхты, катера и рыбачьи баркасы тихо покачивались на играющей бликами воде. Их корпуса были белыми, иногда синими, но ничего похожего на цвета французского флага я не заметила. Может, "Итака" все еще находится у замка?

Я прошлась по набережной и свернула на пирс. Небольшой парусный швертбот, изменив курс, двинулся в мою сторону. Сидящий на корме загорелый черноволосый парень радостно махал рукой. Я не сразу сообразила, что приветствие адресуется мне.

Сбавив скорость, лодка втиснулась в пространство между дизельным катером и изрядно потрепанным рыбачьим баркасом.

– Андрес! – обрадовалась я. – Вот так встреча! Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Ты так и не позвонила, хотя обещала, – обиженно заметил испанец.

– Извини, замоталась с делами. Ты и сам мог бы позвонить.

– Я как раз собирался это сделать. Ты уже в курсе, что Ива Беара убили?

– Да, – кивнула я. – Кошмарная история. Говорят, его яхта села на мель неподалеку от сарацинского замка.

– Не на мель, а на камни. Там в одном месте под водой скалы, на манер рифа, и глубина не более метра. На них "Итака" и напоролась.

– Слушай, а, может, сгоняем туда? – я умоляюще посмотрела на Андреса.

– Все ищешь вдохновение?

– Вроде того.

– Ладно. Залезай.

Испанец протянул мне руку, и я перебралась через борт.

– Что, бензина снова нет? – усмехнулась я, наблюдая, как Андрес ловит парусом слабый неустойчивый ветер.

– Настоящему морскому волку бензин ни к чему. Между прочим, я видел убийцу.

Я изумленно уставилась на Андреса.

– Убийцу? Какого убийцу? Того самого, что застрелил Беара?

– Думаю, что да. То есть в тот момент я не обратил на него особого внимания. Только сейчас, когда мы заговорили об убийстве, я подумал, что это и был преступник. Я находился неподалеку от яхты Беара и видел, как какой‑то тип спрыгнул с нее и поплыл к берегу.

– Ты хорошо его разглядел?

– Как я мог его разглядеть? Было темно. Я услышал всплеск и заметил, как кто‑то плывет от "Итаки" к берегу.

– Во сколько это было?

– Понятия не имею. Я не смотрел на часы. Может, час, может, два ночи.

– Ты в полицию сообщил?

– Еще чего! Я полицейских по жизни не перевариваю, а уж тем более лягушатников. Признаешься, что был поблизости – они тебя тут же в подозреваемые запишут. Дураков нет.

– А выстрел ты слышал?

– Выстрел? – задумчиво повторил Андрес. – Не уверен. Может, и слышал, только не обратил внимание.

– Как это – не обратил внимания? Звук выстрела над водой только глухой не услышит.

– Было бы тихо – тогда конечно. Только на мысе какая‑то разгулявшаяся компания принялась пускать ракеты и фейерверки. Меня это страшно нервировало – боялся, что их канонада отобьет у каракатиц охоту заниматься любовью.

Я ошарашено взглянула на испанца.

– Не подозревала, что тебя так волнует половая жизнь каракатиц. Ты наблюдаешь за ними?

– Делать мне больше нечего, – фыркнул Андрес. – Я этих тварей ловлю при помощи любви. Есть такой старый греческий способ. Вчера вечером я приобрел у рыбаков одну потрясающе сексуальную сепию – не каракатица, а секс‑бомба. Разила наповал. Самцы при виде ее просто разум теряли.

– Секс‑бомба? – повторила я, потрясенная обилием свалившейся на меня информации. – Как, интересно, ты это определил?

– Чисто инстинктивно. У меня нюх на такие вещи. Едва увидев ее, грациозно шевелящую щупальцами на дне баркаса, я сказал себе: "Андрес, эта красотка заманит в свои сети немало парней. Она принесет тебе удачу. Купи ее немедленно." Так я и поступил – и не прогадал. Я отловил восемнадцать самцов, и утром продал их в ресторан.

– А как ловят при помощи любви?

– Очень просто. Нужно привязать к веревке самку сепии и опустить ее в воду. Если она достаточно привлекательна, минут через пять ее начнет обхаживать пылающий страстью самец. Каракатицы настолько темпераментные любовники, что в пылу любви ничего не замечают вокруг. Даже если их вытащить из воды, все равно они будут заниматься своим делом. Мне нужно было только время от времени вытаскивать веревку с приманкой и снимать с неё охваченных желанием партнеров. Главное – не производить шума и не светить в воду, чтобы не спугнуть каракатиц. Кстати, ты имеешь представление, как именно сепии занимаются любовью?

– Весьма смутное. Кораллы, насколько я помню, просто выбрасывают в море сперму в надежде, что куда‑нибудь она да попадет, а вот в сексе головоногих я полный профан.

– Могу тебя просветить, – усмехнулся Андрес. – Каракатицы предпочитают французский способ. У самца есть одно особенно длинное щупальце. Он запускает его в рот даме так глубоко, что буквально пронзает ее насквозь до самого конца. Во время страсти кончик щупальца отламывается. Жуткое дело!

– Да уж, – согласилась я. – Значит, ты тихо сидел на яхте, без света и ждал, пока очередного самца каракатицы охватит пагубная страсть.

– Вот именно, – подтвердил испанец. – Именно тогда я и заметил этого типа.

– На мысе все еще пускали фейерверки?

– Нет. Он спрыгнул с яхты минут через пять после того, как шум прекратился.

– Яхта уже сидела на мели?

– Нет, но была неподалеку от подводных камней. Она двигалась очень медленно. Мотор не работал.

Швертбот поравнялся с крепостью.

– А где "Итака"? – спросила я.

– Посмотри налево. Видишь вон там небольшие бурунчики?

Метрах в двухстах от опускающихся к морю стен небольшой участок моря вспенивался мелкими белыми барашками, выделяющимися на фоне гладкой ленивой лазури.

– Яхта Беара застряла там, – объяснил Андрес.

– Куда же она подевалась? В порту ее тоже нет.

– Скорее всего, ее отбуксировали в доки. Мог понадобиться ремонт.

– Надо же, как не повезло, – расстроилась я. – А я, грешным делом, надеялась пробраться на "Итаку" и осмотреть место преступления.

– Зачем тебе это?

– Для вдохновения. Я могла бы описать его в каком‑либо детективе.

– С тем же успехом ты можешь его представить. Используй свое воображение.

– Представить‑то я могу, но эффект будет не тот.

– В любом случае на яхту тебя бы не пустили. Наверняка там было полно полицейских.

– Тоже верно, – согласилась я.

– Чем займемся теперь? Поучишься ходить под парусом?

– Лучше вернемся на берег. Было бы неплохо пообедать, пока рестораны не закрылись на перерыв.

– Можем заказать сепию, – сказал Андрес. – Может, нам попадется одна из тех, что я выловил ночью.

– Лучше не надо. После твоего рассказа мне будет казаться, что я ем поджаренного Ромео.

– Не ожидал, что ты такая впечатлительная, – покачал головой испанец.

На сей раз мы забрели в ресторан, специализирующийся на лангедокской кухне. Отдав должное чесночному супу и нежным котлетам софи, я взглянула на часы и заторопилась.

– Как, ты уже уходишь?

Андрес явно был разочарован.

– Мы могли бы сплавать на остров святой Маргариты, а вечером потанцевать на дискотеке.

– Извини, но сегодня никак не могу, – вздохнула я. – Я тебе позвоню, ладно?

– Может, половим ночью каракатиц? – без особой надежды спросил испанец. – Тебе понравится. Их слившиеся в объятии упругие серебристые тела могут вдохновить тебя на написание любовного романа.

– Не сомневаюсь, – кивнула я. – Только в другой раз. Ну все, я побежала. Пока.

Чмокнув Андреса в щеку, я оставила его допивать кофе, а сама вышла из ресторана и быстрым шагом направилась к "ситроену". До встречи с Игорем оставалось чуть больше часа. Времени было более чем достаточно, но мне неожиданно захотелось заскочить по дороге в Крос‑де‑Кан и взглянуть на апартаменты "Золотая долина", где обитала Света Фокина.