Урлог и Хафейн внимательно следили за этим диалогом, готовясь к скоординированной атаке. Верениен наложила стрелу на тетиву, а на ладони Арледы пылал огромный огненный шар, готовый сжечь всё на своём пути. Басс уже набрал воздуха в грудь, собираясь запеть предсмертную песнь, но вдруг вперед выступили Ефсий и Пэтти. Каждый из них жевал морковку, заботливо припасённую хоббитом ещё во время сборов на поляне разбойников.

   - Этот хомяк каждый раз сбавляет себе срок жизни, - проворчал толстяк, косясь на сумку Фаньки, но тут же принял серьёзный вид и произнёс во весь голос. - Великий Ренигоб, судя по твоим речам, ты являешься умнейшим представителем своего племени, и я искренне удивлен, что для существа, обладающего таким разумом и, самое главное, разбирающегося во вкусовых оттенках кушаний и придающего им большое значение, готовит какой-то наглый шарлатан, бессовестно выдающей себя за гения кулинарного искусства!

   - Ты кого обозвал шарлатаном, жиртрест?! - яростно завопил повар. - Я - Тормазино Дель Быдло, самый лучший повар императорского двора Инлосса!

   - Ты и императрицу кормил хоббитской печёнкой и эльфийскими почками? - удивился Пэтти.

   - Если бы..., - сжал кулаки Тормазино. - Если бы лицемеры, утверждающие дворцовое меню, лишь раз позволили мне включить в него хоть одно кушанье, сделанное из представителя разумного народа, сами бы потом не смогли от него оторваться. А так ведь даже не разрешили приготовить на пробу! И из-за тех жалких ханжей, подобных вам, неспособных понять и принять истинное мастерство, я был вынужден бежать на эти болота, бросив всех своих учеников и оставив на произвол судьбы школу, которую сам основал!

   - Проще говоря, тебя выгнали как последнюю бездарность, - подытожил пламенную поварскую речь Ефсий. - И услугами такого посредственного кухаря, коего даже язык не поворачивается назвать кулинаром, ты всё это время пользовался, великий Ренигоб.

   - Ну, я не знаю, - смутилось чудовище. - Мне казалось, что он довольно вкусно готовит.

   - Я верю, что он готовит довольно вкусно, но меня удивляет, как ты, столь мудрый, не смог понять, что для правильной оценки работы повара, надо отведать не только его блюда, но и блюда его коллег или конкурентов, чтобы сравнить. А вдруг кто-то другой откроет для тебя настоящий вкус пищи, и ты напрочь забудешь всё то, что ел ранее, да так, что даже не захочешь о нём вспоминать?

   - Не слушай его! - зарычал разгневанный Дель Быдло. - Что этот мясной курдюк может знать о кулинарии?! Только я, лично готовивший для трёх императоров и одной императрицы, единственный, кто знает о еде всё!

   - Я - старший магистр Ордена Повелителей Калорий, - сурово начал Ефсий. - Наш Орден с незапамятных времен занимался сбором сведений о продуктах питания. Мы изучали их, комбинировали вкусы, сочетали несочетаемое, создавали из несъедобного съедобное, и могу заверить, если кто и знает всё о еде, так это только мы! А этот юноша, - маг кивнул головой на Пэтти, уже прикончившего морковку и полезшего за второй. - Принадлежит к народу, для которого приготовление пищи - не средство утолить голод, а образ жизни. Так что на твоё заявление о том, что мы не понимаем кулинарное мастерство, я могу ответить аналогичными словами: это ты его не понимаешь!

   - Что тебе нужно? - повар, забыв про линдворма, сверлил своего оппонента взглядом, которым, наверное, мог бы его и убить, подойти Ефсий чуточку поближе.

   - А нужно мне немногое. Я прошу всего лишь дуэли. Поединка поваров, в котором и решится наша судьба. Если по его результатам уважаемый Ренигоб останется при прежнем мнении, что ты великий мастер и присудит тебе победу, я буду вынужден признать твою правоту, и мы с моими спутниками пойдём на корм. Но если ему больше понравится еда, приготовленная мною, вам придётся отказаться от своих ошибочных убеждений в том, что по-настоящему вкусными блюда получаются только из наделённых разумом!

   - Я не согласен! - замотал головой повар.

   - А я согласен! - неожиданно довольным тоном сказал линдворм. - Я не прочь попробовать чего-нибудь иного, к тому же от твоего последнего мясного пирога у меня живот три дня болел.

   - Но он же был вкусный!

   -Вкусный, но живот всё равно болел. И я хочу, чтобы поединок состоялся прямо здесь и сейчас, в противном случае, Тормазино, я тебя съем. Или, хоть я его и не люблю, наложу на тебя заклинание полного безоговорочного подчинения, а оно - необратимое.

   - Великий Ренигоб сказал своё слово, - удовлетворённо произнёс Ефсий. - Что на это ответишь ты?

   - Согласен, - мрачный повар продолжал буравить толстяка взглядом. - Но знай, когда буду разделывать твою жирную тушу, сделаю для тебя одно исключение. Обычно перед этим процессом я прошу Ренигоба усыпить добычу, но ты будешь в полном сознании и прочувствуешь всю боль!

   - Я готов рискнуть, - маг олицетворял собой абсолютное спокойствие.

Глава 7. Битва за вкус

   Поединку предстояло состояться на кухне Тормазино, где имелся весь необходимый инвентарь и расположенной, по словам линдворма, недалеко от храма. Приключенцы с радостью покидали зловещее святилище и выбирались на свежий воздух. При этом Хафейн закинул на плечо спящую Фаньку, а Урлог, посмотрев на них, хмыкнул и понёс ее коня. Рюкзак с Зернопузом подобрала дриада, похоже, на хомяков, в отличие от болотных змеев, её врожденное сочувствие животным всё-таки распространялась.

   Ефсий шагал рядом с Ренигобом и рассказывал ему случаи из своей кулинарной практики, которой у него, как оказалось, было предостаточно, ведь в их Ордене послушникам вменялось в обязанности готовить для старших братьев. И те, кто не мог угодить изысканным вкусам магистров, обрекались всю оставшуюся жизнь выносить отходы и о магии не смели даже и мечтать. Линдворм восторженно внимал словам толстого волшебника, предвкушая поистине королевское угощение по итогам поварского состязания. Шедший вблизи от этих двоих Пэтти ежеминутно хмыкал, почёсывая магическими граблями спину, но, тем не менее, внимательно слушал и не перебивал своего старшего товарища.

   Эльф и пустынный герой, едва выйдя из храма, принялись вертеть головами, внимательно изучая местность на предмет возможности сбежать. Наблюдательный Ренигоб, заметив это, покачал головой и кончиком хвоста указал на плавающие в воде шары, хорошо различимые при ярком свете лун.

   - При вашей малейшей попытке улизнуть, - произнёс он скучающим тоном. - Я в мгновение ока заставлю шары выпустить своё содержимое и заполоню окрестности парализующим газом. Поэтому, если не хотите присоединиться к своей подруге, соблюдайте правила.

   Хафейн и Урлог нехотя подчинились, хотя украдкой, одними глазами, чтобы змей не догадался, продолжили выискивать пути к спасению. Арледа, которая, наконец, поняла, что драки не будет, решила выплеснуть злобу не на врагов, а на своего непосредственного обидчика. До файерболов и молний дело, правда, не дошло, но все имевшиеся у неё в памяти ругательства волшебница с удовольствием прошипела Торлесу на ухо, а напоследок наградила его самым презрительным взглядом, на какой была способна. Бедный дракон, которого чуть ли ни в первый раз отшила, да ещё и обматерила девушка, даже не знал, что делать, и только грустно смотрел на звёзды.

   До места, где должна была состояться дуэль, оказалось рукой подать. Обогнув храм по большой дуге вдоль кромки воды, все вышли к подсобным строениям на задворках главного здания. Кухня оказалась летней, открытой, скорее всего из-за того, что в замкнутое помещение довольно проблематично затаскивать гигантские жаровни, котлы и сковороды, на которых варилась и жарилась еда для чудовища, явно не страдавшего недостатком аппетита. Посреди этой загромождённой площадки находилась наполовину врытая в землю огромная печь, подтверждавшая своим наличием тот факт, что здесь всё-таки место для приготовления пищи, а не склад посуды. Кроме того, на кухне обнаружились трое загорелых парней в таких же колпаках, как и у Тормазино. Очевидно, его подручные, которые, едва завидев наставника, вышагивавшего впереди процессии, бросились к нему с вопросами, не требуется ли их помощь. Дель Быдло, проигнорировав поварят, медленно остановился, обернулся к своей потенциальной еде и с важным видом произнёс: