— Короче, львы, приземляйтесь, тренировка окончена, — манерно протянул Драко.

— У нас ещё законный час! — крикнул Рон.

— Вынуждена вас ненадолго отвлечь, господа квиддичисты, — просюсюкала Амбридж и достала из сумки свернутый пергамент.

Гриффиндорская команда неохотно опустилась на траву и подошла к директрисе и старосте.

— Я наблюдала за вашей тренировкой и кое-что вспомнила, — сладко улыбнулась Амбридж. — Мистер Поттер, кажется, вам запрещено играть в квиддич.

— Но почему? — спросил Гарри, впрочем понимая, что возражать бесполезно.

— За ваше поведение. Директор Дамблдор, конечно же, отменил это наказание, но теперь я вернулась и прежние мои приказы снова в силе, — с удовольствием пояснила Амбридж.

— Так нечестно, — расстроено воскликнул Рон. — Вы забираете у нашей команды ловца накануне матча!

— Пожалуйста, директор Амбридж, разрешите Гарри завтра сыграть. Мы не успеем за оставшийся час найти нового игрока, — вежливо попросила Джинни.

Малфой выразительно фыркнул. Улыбка Амбридж стала ещё любезнее.

— Запрет есть запрет, мисс Уизли. Ничем не могу помочь. Да, и, пожалуйста, сдайте вашу «Молнию» мне на хранение, мистер Поттер.

— Я хотел бы отдать свою метлу тому игроку, который заменит меня завтра во время матча, — сказал Гарри, чувствуя, что от злости у него стучит в висках.

— Нет, мистер Поттер. Я не разрешаю, — квакнула Амбридж.

— Но почему? — бледнея от вскипающей ярости, вскинулся Гарри. — Это моя метла. Почему я не могу её отдать тому, кому хочу?

— Потому что я так хочу, — Амбридж перестала улыбаться и просто вытаращила на юношу свои выпуклые глаза. — Отдайте метлу, Поттер.

Гарри протянул «Молнию» цепким короткопалым рукам. Амбридж передала её Малфою.

— Идем, Драко, — директриса кивнула Малфою и повернулась, чтобы уйти.

— До встречи завтра на матче, — осклабился тот.

— Только посмей сесть на мою метлу, — не выдержал Гарри. — Она тебя сбросит!

— Чтоб тебя разорвало, старая жаба! — тяжело дыша от негодования, выдохнул Рон. — Чтоб ты… ты… Ребята, но почему её тогда кентавры не трахнули как следует!

— Абсолютно с тобой согласна, Рон, но нужно что-то решать с завтрашней игрой, — кисло произнесла Джинни.

— Джинни, пожалуйста… Вся надежда на тебя, — попросил Гарри.

— Давай, Джинни, не подкачай, сестренка! — умоляюще воскликнул Рон. — Если этот Хорек завтра поймает снитч, я не знаю, что со мной будет!

— Зато, возможно, его разорвет от чувства собственного превосходства и всем станет легче, — грустно пошутила Джинни. — Ладно, парни, клянусь, что приложу все усилия. А теперь давайте тренироваться, наш законный час эта лягушка забыла отменить.

— Извините, — Тонкс зажала себе рот, — так ругаться — это у нас семейное, по маминой линии. Извините, — молодая волшебница расстроено посмотрела на понуро сидящих Гарри и Гермиону.

— Наш запасной охотник — пацан с третьего курса. Слабый, конечно, но хоть что-то, — кисло заметил Гарри. — Вся надежда на Джинни.

— Как это подло! Низко! Гадко! Накануне матча!.. Ещё и метлу Малфою отдала! — Гермиона сжала кулаки.

— Джинни справится, — попыталась утешить их Тонкс. — Она весь прошлый год была ловцом, и ловцом прекрасным. Так что ещё не все потеряно. Я буду болеть за вашу команду, поддерживать, так сказать, ваш боевой дух!

— Тебе нельзя, Тонкс, — возразила Гермиона. — Не вызывай огонь на себя. Я хочу, чтобы Амбридж не трогала тебя.

— Да она уже на меня точит все зубы, какие у неё только есть! Эта с… — Тонкс глубоко вздохнула, чтобы не выругаться. — То есть я хотела сказать, что эта старая, бородавчатая, раздутая жаба, а точнее собака женского пола…в общем, отнесла я ей сегодня свои конспекты, Герми.

— И? — тревожно посмотрела на неё Гермиона.

— Конечно, она была разочарована, что конспекты у меня были. Да ещё в таком приличном состоянии. Но от моих разработок она не оставила живого места. То не так, се не так, убого, слишком кратко, не видна реализация воспитательной цели, слишком мало методов и приемов использовано. Словом, она велела мне писать дословно все, что я собираюсь говорить на уроках.

— Но это же бред! — всплеснула руками девушка.

— Ещё и какой! Я теперь вообще не знаю, когда я жить буду! Когда все это писать? У меня столько подготовок! И снова накопилась гора непроверенных пергаментов.

— Я помогу тебе, Тонкс, — с готовностью откликнулась Гермиона.

— Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня, — возразила Нимфадора.

— Гораздо больше мы все пострадаем, если Амбридж тебя уволит! — воскликнула Гермиона.

Гарри согласно покивал.

— Значит так, — деловито произнесла девушка. — Я сейчас проверяю рефераты и домашние задания, а ты, Тонкс, пишешь подробно конспект урока. Добби присмотрит за Сириусом. А тебе, Гарри, придется за меня и за себя подготовить сообщение на завтрашнее политсобрание.

— У вас тоже будут политсобрания? — скривилась Нимфадора.

— И у вас тоже? — ахнули Гарри и Гермиона в один голос.

— Да, у нас, выходит, тоже. Мы должны знать, о чем пишет этот «Прибацнутый голос» и что сказал мистер Люциус Малфой о магглах, политике и любви. Политпедсоветы будут проводиться по субботам.

— Но суббота — выходной! — удивленно возразила Гермиона.

— Так в обычные рабочие дни у госпожи жабы дел невпроворот! Так что заседать будем по утрам каждую субботу, заодно школьные итоги подведем. Первый главный вопрос — насколько эффективны физические наказания. Я должна прочитать доклад!

Первое политическое собрание проводилось в Общем зале. Из-за этого события завтрак прошел раньше обычного на полчаса и теперь школьники мирно досыпали под сводку новостей, которую рассказывала директриса. Речь Амбридж обладала свойством абсолютного притупления внимания. Уже через минуту после начала её выступления Гарри потерял нить её рассуждений и приблизительно догадывался, о чем она говорит, по отдельным словам, которые выхватывал из общего потока. Гермиона, нахмурившись, сидела рядом и внимательно слушала, о чем говорила директриса. Иногда её пальцы возмущенно сжимались в кулаки, а губы шептали «Какая подлость!» или «Это же неправда!»

— Что, Гермиона? — спросил её на ухо Гарри.

— Наше новое правительство начало антимаггловскую политику! Разве не понятно? — с негодованием прошептала девушка.

— Я не могу слушать сюсюканье этой жабы! — ответил Гарри.

— Я тоже ни черта не соображаю, что она там квакает, — подтвердил Рон. — Так что вся надежда только на тебя, Гермиона.

Тем временем Амбридж, закончив с новостями, попыталась втянуть учеников в обсуждение. Но школьники отвечали вяло, неохотно и невпопад. Причем даже члены Инквизиторского отряда. Похоже чары непонимания речи нового директора Хогвартса действовали даже на них. Амбридж нахмурилась, подвела итоги сама и велела всем на следующий раз законспектировать в отдельно заведенную тетрадь сводку новостей, которые будут печататься в «Волшебном голосе правды» (обязательно) и «Ежедневном пророке» (по желанию).

Гарри был очень рад, что Амбридж не ведет у них ни одного урока. Он искренне надеялся, что после политического собрания в следующий раз увидит директрису только в понедельник (на матче по квиддичу Гарри твердо решил не смотреть в сторону преподавательской трибуны). Но Амбридж появилась на уроке по Защите от темных искусств. Тонкс немного нервничала, но постаралась не обращать на Амбридж внимания. Но если на уроке профессора Макгонагал Амбридж молча писала свои замечания в блокнот, то на уроке Тонкс директриса не стеснялась высказывать свои замечания по ходу урока вслух.

— Слишком много практики, совершенно отсутствует теоретическая подготовка учащихся. Профессор Тонкс, очевидно, что ваши ученики не готовы воспринимать тот материал, который вы собрались спрашивать. Урок построен неправильно.