Джеймс обнял её, поцеловал, попрощался и аппарировал. Лили зашла в комнату. Ремус лежал, накрывшись простыней.

— Лили, может, не будем рисковать. То зелье уже проверенное, — произнес он.

— Но после него ты себя все равно плохо чувствуешь. Теперь я придумала новое средство. Все будет хорошо, Рем, — Лили успокаивающе улыбнулась. — Я дам тебе снотворное, ты уснешь, а затем я вколю тебе ещё одну дозу. Когда ты снова станешь собой, то проснешься, как огурчик.

— А если снотворное не подействует? — с опаской спросил Ремус.

— Ну ладно, для твоего спокойствия, залезь в клетку, — Лили указала на клетку, устланную изнутри подушками.

— Подушки я порву в труху, — ответил Ремус.

— Ты будешь спать, — возразила Лили.

Петтигрю молча пронаблюдал за тем, как Люпин влез в клетку, а Лили закрыла его. Огромный волк тихо зарычал во сне. Лили посмотрела на часы и достала шприц. Петтигрю спал, уютно свернувшись в кресле под пледом. Молодая женщина открыла клетку и осторожно, но привычно вколола волку лекарство. Затем закрыла клетку, посмотрела на сонного Питера, сморщила носик и вышла из комнаты. Шум, свист и крики заставили Лили вздрогнуть и броситься к окну. Она уже не раз слышала про нападения Упивающихся. Это оно или не оно? Женщина обеспокоено заметалась по дому.

— Это Упивающиеся? — спросила она, когда появился сонно-помятый Петтигрю.

— Не знаю, — ответил он. — Но на всякий случай нужно спрятаться.

— Я так боюсь, что они найдут Ремуса и убьют его или, ещё чего доброго, разбудят. Им будет весело, а Рем наделает беды!

Петтигрю принялся испуганно озираться.

— Противоаппарационное! — раздался за дверью незнакомый мужской голос.

— Уже! — ответил ему другой и дверь с грохотом распахнулась.

— Кребб, а как насчет Алахоморы?! — прогоготал третий.

Лили затравленно оглянулась. В разбитую дверь ввалились темные фигуры в капюшонах. Петтигрю с писком преобразовался и исчез под шкафом.

— Ух, ты, какая рыжая киса, — лениво протянул один из вошедших.

Лили метнулась в комнату с камином. Упивающиеся бросились за ней. Возле бывшей входной двери остался только обладатель ленивого голоса.

— 5 галеонов тому, кто схватит эту куколку, — довольно протянул он.

Лили с криком бросилась к горшку с порошком флю. Один из преследовавших, особенно крупного размера, навалился на молодую женщину. Лили отчаянно сопротивлялась.

— Да оглуши её, придурок! — крикнул кто-то.

Гойл с невиданной для него прытью навалился на женщину.

— Гойл, только не кулаком! — слегка повысил голос Малфой. — Ты же, типа того, что волшебник!

Люциус поморщился, пронаблюдав, как огромный кулачище Гойла врезался в лоб Лили. Гарри ощутил страшную боль и не удержался от вскрика. Видение исчезло. Он по-прежнему лежал в больничном крыле, возле кровати сидел профессор Дамблдор.

— Гарри, что? Что такое? — взволнованно спросил директор.

Гарри, обхватив голову руками, застонал. Пик боли миновал, и теперь в голове звенело. Гарри потер шрам и изумленно посмотрел на свои пальцы.

— Кровь, — тихо проговорил он.

Дамблдор внимательно посмотрел на шрам.

— Действительно, — пробормотал он, — шрам кровоточит. Такого ведь раньше не было?

— Не было, — Гарри опустился на подушку. Боль утихала, но к горлу вновь подступила тошнота. Он хотел спросить, не возобновилась ли связь с Волдемортом, но ничего не смог сказать.

— Что же с ним, Северус? — Гарри только сейчас увидел, что рядом с профессором Дамблдором по-прежнему стоял Снейп.

— Я полагаю, что он не полностью отгородился от того, что происходит с упивающимися и Темным Лордом. Но это всего лишь мои предположения, директор.

— Гарри, что происходит? Почему ты не поставишь мощный блок? — Дамблдор повернулся к лежащему Гарри.

— Я не знаю… У меня не получается блокироваться. Вернее, наверное, уже получается… боль утихает…

Подошла мадам Помфри и дала выпить Гарри лечебную настойку.

— Постарайся все-таки установить блок, — директор коснулся Гарриного плеча.

Похоже, настойка мадам Помфри обладала снотворными свойствами. Гарри, едва успев удобно устроиться на боку, погрузился в сон без сновидений.

Когда он проснулся, был уже день. Самочувствие было удовлетворительным, но едва Гарри встал с постели, как появились тошнота и слабость. Мадам Помфри запретила ему идти на уроки. Перед обедом к нему заглянула Гермиона.

— Я приходила утром, ты ещё спал, — сказала она, заботливо гладя Гарри по волосам. — Профессор Дамблдор сказал, что тебя снова мучила боль в шраме. Это правда?

Гарри рассказал про сон.

— Я знаю, что когда-то моя мама попала в руки Упивающихся, но каким-то чудом спаслась. Я не знаю, как, но это меня беспокоит… — Гарри потер лоб. — Мне кажется… вернее, я откуда-то знаю, что Упивающиеся устраивали так называемую охоту на маглянок. Привозили в замок пойманных женщин и… Для женщины это заканчивалось гибелью. Как спаслась мама?

— Я даже не знаю, как это можно узнать. Но ведь самое главное, что она спаслась, верно? — Гермиона осторожно посмотрела Гарри в глаза.

Гарри задумчиво кивнул. Ему вспомнились видения про боггартов родителей. Так вот почему отец больше всего на свете боялся, что Лили изнасилуют! Ведь это действительно едва не произошло!

— Сегодня на уроках ничего особенного не было, — Гермиона постаралась перевести разговор в другое русло. — Ты пропустил два урока по зельям, высшую магию и гербалогию.

— Два урока по зельям? — Гарри, уловив настроение Гермионы, тоже постарался переключиться. — Недаром говорят, нет худа без добра.

— Да, манера профессора вести занятия нисколько не изменилась, — кивнула девушка. — Зато Тонкс! У нескольких классов уже сегодня была Защита. Все в восторге. Школа на ушах от счастья, Гарри! Все пересказывают те анекдоты, которые она рассказала по ходу урока. Очень остроумно!

— Ты про Тонкс? — в дверях больничного крыла появился Рон. — Привет, Гарри. Тонкс — супер-женщина. Сегодня ЗОТИ были у Слизерина, так говорят, она обломала Малфоя и сняла с факультета 10 очков! Завтра защита у нас, так что быстрее выздоравливай, старина!

Гарри довольно улыбнулся. Все не так уж плохо. И прочь из головы плохие мысли о том, что не к добру это — провести первый же день учебы на больничной койке. Рон и Гермиона подробно описывали, что было на уроках, стараясь развлечь Гарри. Он чувствовал себя все лучше и лучше, с удовольствием слушая своих друзей.

— На своем любимом месте в больничном крыле, Поттер? — в комнату вошел Малфой. — Ты будешь не ты, если не упадешь в обморок или не заболеешь? Что у тебя на этот раз? Приступ биения головой об пол или неконтролируемое шипение?

— Ты принёс мне открытку «Выздоравливай быстрее»? — спросил Гарри.

Рон и Гермиона рассмеялись.

— Нет, я пришел, чтобы проверить, не умер ли наш национальный волшебный герой? — с неприкрытой злобой ответил Малфой.

— Увы, увы, — наигранно печально произнес Гарри, — я ещё жив. Но как только, тебе сразу же сообщат.

— И вообще, Малфой, — отозвался Рон, — иди-ка ты в свою гостиную, пока я баллы с тебя не снял.

Драко открыл было рот, чтобы сказать в ответ что-нибудь обидное, но Рон многозначительно прикоснулся к своему значку старосты.

— Конечно, ваше величество, — пробормотал он и, бросив на Гарри и его друзей взгляд, исполненный ненависти, вышел.

К вечеру Гарри отпустили из больничного крыла. Он вернулся в гриффиндорскую гостиную и сразу же попал в руки Гермионы, которая заставила его прочитать то, что задали на дом.

— Ладно, я выучу, — тихо сказал ей Гарри, — но с одним условием.

— Каким? — осторожно спросила Гермиона.

— Мы возвращаемся в свою законную комнату за чокнутым сэром, — Гарри хитро улыбнулся. — Как ты думаешь, какая там сейчас обстановка?

Глава 16. Начало учебного года

Следующие несколько дней нового учебного года прошли удивительно спокойно и хорошо. В основном из-за того, что уроки были довольно интересными, а защиту от темных искусств вела веселая и острая на язык Тонкс. Её уроки чаще всего были практическими. Молодая женщина превосходно владела защитными, оглушающими и многими другими ранее неизвестными школьникам чарами, поэтому все с удовольствием наблюдали, как она показывает свои умения. Но коньком Тонкс были остроумные комментарии ошибок и неучтивого поведения. Некоторые старшеклассники, увидев молоденькую женщину, решили, что слушаться вчерашнюю школьницу вовсе необязательно, и даже можно, подмигнув ей, попросить, чтобы много не задавала. Но Тонкс тут же находила фразу для прекращения этого безобразия.