— Увидишь, Снейп заставит меня выпить моё зелье. Он уже давно пытается отравить меня, — пыхтел Гарри, орудуя над жуком.

— Давай помогу, — с жалостью глядя на его бесплодные усилия, предложила Вал. Сама она давно уже управилась с жуками и приступила к следующей стадии.

— Как это у тебя получается? Эту хрень почти невозможно достать! — воскликнул Гарри.

Пэнтекуин взяла у него жуков и быстро вытащила крошечное сердечко, затем ещё и ещё одно. Дождавшись, пока Снейп смотрел в другую сторону, измываясь над тщетными попытками Невилла сделать то же самое, она быстро протянула их Гарри.

— Держи, только остальное — сам. Дальше уже легче.

— Ну да, — саркастически произнёс Гарри, посмотрев на строчку «варить 17 секунд, затем добавить мелко растёртые листья полыни».

— Это всё фигня, он только мозги пудрит. Разница в пять секунд роли не играет, — со знанием дела заявила Валькери.

Гарри только жалобно вздохнул и вновь принялся за работу.

Незадолго до конца урока Снейп вызвал к доске Гарри, Невилла и Симуса — опробовать зелье. У Симуса с Невиллом оно не получилось — Финниган покрылся ярко-синими пятнами, а у Невилла на всём лице выросли волосы. Поставив им по два балла и отправив в медпункт, Снейп обернулся к Гарри.

— Ну, мистер Поттер, чем вы нас порадуете? Зелёными ушами или же хвостом?

Крэбб и Гойл гадко заржали. Малфой же с интересом смотрел на Гарри. Тот глубоко вздохнул и опрокинул чашку с зельем себе в рот.

На мгновение его окутала тьма, а когда она рассеялась, то через какую-то странную пелену он разглядел недовольно-изумлённое лицо Снейпа и разочарованное — Малфоя. Спустя пару секунд пелена спала, и Гарри с удивлением уставился на учителя.

— Ну что ж, Поттер, неплохо для первого раза, — кисло признал Снейп. — Так и быть, снимать с вас баллы я не стану, хоть вы и не могли сделать нормальное зелье самостоятельно. Садитесь.

Он обратился уже ко всем.

— К следующему уроку сделайте доклад об Увеличивающих зельях.

По классу пронёсся сдавленный стон. Снейп криво улыбнулся и добавил:

— На двадцати листах.

Челюсть отвисла даже у Гермионы, которая могла написать любой доклад — даже на сотню страниц. О других и говорить нечего. Все с обречённостью вздохнули, осознав, что бессонная ночь, проведённая над книгами, им обеспечена.

Глава 8

Следующим уроком у них были прорицания. Пэнтекуин призналась, что ещё ни разу не была у Трелони, — времени не было.

— У тебя останутся непередаваемые ощущения, — заверил её Рон.

Подойдя к кабинету, Гарри поёжился. Трелони на этом уроке собиралась начать хиромантию, и он был уверен, что уж на его-то руке она непременно прочитает известие о скорой смерти — и уж точно не смерти Снейпа.

Когда они вошли в кабинет, наполненный ароматным туманом благовоний, Пэнтекуин недовольно поморщилась и негромко сказала:

— Теперь ясно, откуда берутся все эти видения. Нанюхаются предсказатели всякой дряни, вот и появляются глюки про зелёных человечков из хрустального шарика.

Гарри с Роном захихикали. Им самим в голову не раз приходила подобная мысль.

В следующую секунду появилась профессор Трелони.

— Понятно, почему она окна не открывает, — заявила Валькери, скептически оглядев стрекозоподобную костлявую фигуру предсказательницы.

— А что? — не понял Рон.

Пэнтекуин подозрительно оглянулась по сторонам и тихо шепнула с видом заговорщика:

— Боится, что сквозняком в форточку вытянет.

Рон фыркнул, но сдержался, заметив недовольно-укоризненные взгляды Лаванды и Парватти. Девчонки боготворили прорицательницу, и с благоговением внимали каждому её слову.

Они сели у окна и немного приоткрыли его. Вдохнув струю свежего воздуха, Валькери довольно вздохнула.

— Как мало нужно ведь для счастья человеку: открой окно лишь ты — и вот оно, блаженство! — напевно декламируя, произнесла она.

— Да ты поэт! — с деланным восхищением сказал Рон.

— Балуюсь помаленьку, — смущённо ответила Пэнтекуин, подыгрывая ему.

— Приветствую вас снова, мои дорогие, — своим фирменным замогильным голосом пропела Трелони.

— Аш назг гимбатул, аш назг дургбатулук!.. — так же загробно негромко провыла Валькери. Вышло очень похоже. Гарри узнал фразу и ухмыльнулся. Рон же не был силён в маггловской литературе, и поэтому не врубился.

Трелони не услышала, или же просто не обратила внимания.

— Рада видеть вас всех на своём уроке. Сегодня мы приоткроем завесу тайны над будущим и попытаемся предсказать судьбу по руке. Это древнее искусство называется хиромантия…

— И преподаёт её нам хер в мантии, — тихо пробормотал Рон.

Пэнтекуин фыркнула, поперхнулась смехом и закашляла.

— Что-нибудь не так, мисс? — повернулась к ней Трелони.

— Нет, ничего. Извините, профессор.

Трелони вновь повернулась к классу и продолжила свою монотонную речь. Валькери исподтишка показала Рону кулак. Тот посмотрел на неё с видом оскорблённой невинности.

Тем временем прорицательница закончила рассказывать и перешла к практике.

— Возьмите правую руку вашего соседа и найдите линию жизни…

Пэнтекуин взяла руку Гарри, Рон — её, а свою протянул Гарри. Следуя указаниям Трелони, они внимательно вгляделись в линии.

— …По её длине можно судить о продолжительности жизни, и главных событиях, ожидающих человека на его жизненном пути, — продолжала профессор.

— Н-да, судя по твоей руке, Гарри, у тебя скоро начнётся раздвоение личности, — скептически заявила Валькери.

Гарри посмотрел на свою руку. И точно, его линия жизни раздваивалась почти ровно пополам. Он недоумённо хмыкнул.

Трелони тем временем прошла по классу и направилась к ним. Гарри заранее внутренне сжался.

— Могу ли я взглянуть на вашу ладонь, мистер Поттер?

Гарри слегка пожал плечами и протянул руку. Трелони взглянула на неё и судорожно вздохнула.

— Вас ожидает тяжёлый выбор в недалёком будущем. Если вы выберете путь добра, то он приведёт вас к смерти.

Парватти и Лаванда охнули и с жалостью посмотрели на Гарри, словно тот уже лежал на смертном одре.

— А если нет? — раздался в тишине голос Валькери.

Трелони посмотрела на неё с таким видом, будто только что её заметила.

— Вы что-то спросили?

— Я спросила, что будет, если он не пойдёт по пути добра? Что, если он изберёт другую дорогу?

Трелони снова глянула на ладонь Гарри. Её и без того огромные глаза расширились до размеров тарелок. Про себя Гарри отметил, что профессор внезапно стала ужасно похожа на Добби.

— Если он выберет другой путь… — голос Трелони дрожал. — Если он изберёт иную дорогу… то смерть ожидает всех нас.

Всем в классе стало не по себе. Обычно предсказания о смерти носили у Трелони локальный характер — Гарри. Но в таких широких масштабах она о смерти не говорила ещё никогда.

Профессор выпустила руку Гарри и отступила от них на шаг. Видно было, что она потрясена до глубины души.

— А что вы видите на моей руке? — вновь нарушила молчание Пэнтекуин.

Трелони с недовольством посмотрела на неё, словно укоряя за такое небрежное отношение к предсказанию о смерти такого количества народа, но всё же взглянула на ладонь Валькери и внезапно замерла.

— Что там? — с интересом спросила Пэнтекуин.

Трелони взглянула ей в глаза. Руки прорицательницы дрожали.

— Я вижу смерть, — прошептала она.

— Снова? — негромко поинтересовался Рон у Гарри. — Может, она у неё на очках нарисована — вот и мерещится повсюду?

Гарри не улыбнулся. Он напряжённо смотрел на Трелони. Та умолкла и с усилием сглотнула, а затем продолжила:

— Я вижу кровь… много крови… убийства… их очень много… они уже были и будут новые… Вам придётся тоже сделать свой выбор. На одной его стороне смерть будет ждать того, кто вам дорог… на другой — гибель будет грозить всему миру… — она умолкла, с ужасом глядя на Валькери.

Реакция Пэнтекуин на это заявление была очень странной — она не удивилась, не испугалась — только внимательно посмотрела на свою ладонь и медленно кивнула головой, словно отвечая невидимому собеседнику.