– Естественно, сын мой. Потому я и здесь. Сразу же, как только мне попала в руки эта грязная книжка.

– Что же делать?

– Спокойно. Не все, нет, не все потеряно. Нам только придётся отложить референдум. Сами понимаете, что время теперь для этого неподходящее.

Кардинал прошёлся по комнате, мягко ступая по ковру. Каупони провожал его глазами.

– Странно, что автор, которого вы, между прочим, так легкомысленно упустили, несмотря на моё предупреждение, так точно описал нашу с вами тактику и планы, предвидя многие последствия. Можно подумать, что он является одним из ведущих деятелей вашей партии.

– Вы кого-то подозреваете?

– Все может быть. Вам надо проверить, сын мой, своё окружение самым тщательным образом. Но это одна сторона дела. Другая, более существенная, это то, что СС действительно заблокирована. Сведения точные, – остановил он движением руки вскочившего Каупони. – Увы, самые точные, из первых рук. И вот ещё что, особо важное. Из тех же источников мне стало известно, что автор пасквиля – единственный человек, которого СС допустила к себе. Вам это ни о чем не говорит?

– Тогда… – Каупони замолк, не решаясь произнести вслух свою догадку.

– Да, именно так и обстоит дело. К великому сожалению! – подтвердил его догадку кардинал. – Эта книжонка написана СС! Она является, я бы сказал, художественным пересказом созданной СС модели. Из этого следует, что СС настроена против нас и знает о наших планах. Если сравнить эти факты с событиями, которые развернулись спустя два месяца после исчезновения известного вам человека, то можно догадаться, кто ведёт эти действия.

– Что же делать, святой отец?

– Все в руках Божьих. Главное сейчас – во что бы то ни стало, я подчёркиваю, во что бы то ни стало, найти так называемого автора и захватить его.

– Я ему придумаю такую казнь…

– Напротив. Вы окружите его вниманием и всесторонней заботой. Постарайтесь на любых, слышите, на любых условиях привлечь его на свою сторону! Вы, может быть, заметили, в книге сообщено, что СС неуязвима. Как вы рассчитываете добиться с ней соглашения, хотя бы о нейтралитете, без помощи этого человека?

– А это опасно? Я имею в виду выход СС из-под контроля.

– Более чем опасно. На Земле, как мне стало известно из тех же источников, нет такой силы, которая может противостоять СС. Правда, она не проявляет агрессивности, иначе бы мы с вами уже не сидели здесь. Но кто может поручиться за будущее?

– Понятно, отец мой! Так и сделаем. Я найду его!

– Найдите! Обязательно найдите! А пока сделайте вот что. Подайте на него в суд.

– Что это даст?

– Ровным счётом ничего, кроме того, что наш противник подумает, что мы не догадываемся об истинном авторе книги.

– Хорошо. Я сегодня же дам распоряжение своим адвокатам.

Каупони подошёл к бару, вделанному в стену кабинета, и налил из бутылки два бокала.

– Ваше любимое, хиоское, – сказал он, протягивая кардиналу бокал.

Кардинал отпил глоток вина и поставил бокал на стол.

– Это не все, сын мой! – в его голосе появились металлические нотки. – Как мне стало известно, ваше финансовое положение несколько пострадало в результате акций противника?

– Вынужден признать, что именно так, и я жду помощи церкви.

– Погоди, сын мой. В этой книжонке, – он кивнул на лежащую на полу растрёпанную книгу, – есть небольшое сообщение о ваших будущих взаимоотношениях с церковью. Учитывая истинного автора книги, мы не можем не проявить насторожённости и не потребовать дополнительных гарантий.

– Святой отец! Клянусь вам Всевышним – это самая грязная клевета! Я наипокорнейший слуга церкви, и вы это знаете!

– Увы, сын мой, пути Господа неисповедимы, а душа человеческая блуждает в потёмках.

– Вы мне не верите?!

– Послушайте, Каупони. Вы деловой человек. При чем тут верите – не верите? В больших делах решающую роль играет не вера, а гарантии.

– Я вам их предоставлю, какие только вы пожелаете.

– Вот и хорошо. Мы уже продумали их на нашем совете.

– И…?

– Во-первых, вы смените резиденцию и будете руководить вашим движением из Тибета. Там, правда, не будет таких удобств, – кардинал иронически обвёл взглядом кабинет, – но сносные условия мы вам обеспечим. Это первое. Во-вторых, в каждый ваш штурмовой отряд войдут наши люди в количестве, которое мы вам укажем.

– Но это уже не союз, а полное подчинение!

– Подчинение церкви, сын мой, долг каждого доброго христианина. Мне поручено передать вам, что если я встречу отказ на эти скромные и справедливые условия, то Союз церквей порывает с вами все отношения и публично об этом заявляет. Кроме того, мы потребуем назад свои вклады во все банки, контролируемые вами и вашими людьми. Я не могу гарантировать, что ваша партия после этого будет признавать вас своим вождём. А святое место, сын мой, никогда не пустует.

Каупони весь кипел от ярости. С каким удовольствием он размозжил бы голову этому попу! Однако он справился с собой и смиренно склонил голову в знак того, что принимает условия.

– Я не сомневался в вашем благоразумии, сын мой, – сказал, поднимаясь с кресла, кардинал и протягивая ему руку ладонью вниз. Каупони почтительно поцеловал её и проводил кардинала из кабинета.

– Вызвать Бэксона! – рявкнул он секретарю в приёмной.

Как только дверь за кардиналом закрылась, он уже не мог больше сдерживать распирающую его ярость. Как крыса под фонарём, заметался по кабинету. Затем вытащил из ящика стола пистолет и почти в упор выстрелил в бокал с недопитым вином кардинала. Когда заглянул испуганный секретарь, он пустил пулю и в него, но, к счастью, не попал.

– Бэксона! – заорал он. – Я сказал, Бэксона!

Бледный как полотно Бэксон предстал перед ним, подталкиваемый сзади телохранителями.

– Отпустите его, – Каупони уже успокоился.

– Садись, старина, – почти дружеским тоном пригласил он Бэксона занять кресло напротив.

Бэксон сел на краешек, готовый в любую минуту вскочить.

– Слушай меня внимательно. Ты, старый солдат движения, допустил преступную оплошность. Её надо исправить во что бы то ни стало. Это твоя жизнь. Не исправишь – пеняй на себя. Исправишь – считай, что у тебя в кармане пост будущего главы политической полиции. Ты меня понял?

– Понял, шеф! Все сделаю, – Бэксон понял также, что уйдёт сегодня живым из дворца, а это его занимало в первую очередь.

– Ищи зацепку. Хоть какую-нибудь, но найди!

Осознав, что останется жив, Бэксон уже совсем успокоился и мог думать. Он всегда отличался быстрой сообразительностью, и Каупони это ценил. Действительно, через минуту Бэксон поднял голову, и по его взгляду Каупони понял, что он уже что-то придумал.

– Есть одна зацепка, – ловил мысль Бэксон. – Но я должен отправиться во Флориду. Там живёт дочь моего бывшего друга. Очень красивая девка…

– Ерунда! Если тебе нужны красивые девки, я их тебе здесь предоставлю хоть дюжину.

– Вы меня не поняли, шеф. Дело в том, что она была личным врачом этого человека в институте СС и хорошо его знает. Мне, кстати вспомнил, моя агентка сообщала, что когда она внезапно уехала из института, то этот человек искал её и, видно, был очень взволнован.

– Может быть, он влюбился в неё? – с надеждой в голосе предположил Каупони.

– Все может быть. Я же говорил, что она очень красива.

– Ты сказал, что её отец был твоим другом. Он что, наш? И почему был? Погиб?

– Нет, жив.

– Тогда надо его использовать, чтобы вернее повлиять на… как её зовут?

– Эльга!

– Странное имя, но неважно. Так как насчёт отца?

– Отца мы вынуждены были прооперировать. Он хотел бежать.

– Черт возьми! А она об этом знает?

– Нет. Я сообщил ей, что её отец погиб и поручил мне перед смертью заботиться о ней. Я не собирался, конечно, заботиться, но сказал так, на всякий случай. У меня был небольшой план. Я её хотел использовать. Ну, короче, заманить и пустить в дело. Хотя, откровенно говоря, было жалко, привык к ней. Но уж очень был зол на этого дурака и хотел, понимаете, при нем её…