— Длинное. — и девушка прикинула на себя платье без бретелек с корсажем в греческом стиле и свободно-ниспадающей юбкой, начинавшейся прямо под грудью. Тонкие белые цветы придавали ему дополнительную таинственность и шарм.

— Короткое. — это доходило лишь до середины бедра и было украшено шнуровкой на спине и бисером повсюду. Если бы не строгий черный цвет, то оно как раз бы подошло для кан-кана. Это было вызывающим и сексуальным, оставаясь при этом не вульгарным и элегантным.

Йорго не стал спрашивать, почему и что она предпочитает, не стал оправдываться в незнании и плохом вкусе. Заводя отношения с русской, надо было быть на уровне, в том число и участвовать в выборе платья.

— Длинное, — ткнул она пальцем. Алина подняла на него счастливые глаза и чмокнула в щеку.

— Спасибо. — и она уже натягивала его в кабине, где Тамара чесала нос, глядя на свои идеально прямые волосы, которые стали таковыми после получасовой работы Зары:

— Это как-то странно.

— Хей, бейби, тебе нравится или нет?

Тамара подумала пару секунд и махнула головой:

— Это не я. Но мне нравится. Просто моя грива выглядит прямо как на рекламе. Вот, что значит профессиональный косметишн.

— Бейби, я уже тридцать лет этим занимаюсь. Так уж позволь мне делать мою работу.

Наташа поперхнулась сигаретным дымом. Она единственная сидела со стаканом водки и редбула, собранная и готовая с извечной сигаретой:

— Тридцать лет ты этим занимаешься, так сколько же тебе лет?!

— Я пошла на работу в тринадцать. Вот и считай. Не думай, я свой возраст не скрываю, как и то, что Джиму на десять лет меньше. И все же мы женимся в Новой Зеландии в этом году. Вот так-то.

Все без исключения девчонки, находящиеся в эту секунду в каюте с восхищением и недоверием смотрели на женщину, у которой не было ни единой морщинки на лице. Она окинула всех насмешливым взглядом:

— Кто-нибудь еще желает причесаться-накраситься?

Желающих было много, а Наташа просто потеряла дар речи. Пока они шагали вереницей прекрасных видений в вечерних нарядов, издающих чарующий аромат и приглушенные смущенные смешки, рыжеволосая красавица никак не могла пережить ее возраст:

— Если б я так выглядела в ее возрасте, мне бы больше ничего в жизни было не надо. Это же просто с ума сойти! Я ей больше тридцати никогда бы не дала! А ей сорок! Сорок! Даже не сорок, а сорок три! Я просто не понимаю. Может мне переехать в Новую Зеландию, потому что там такой замечательный климат?

— Тихо. Мы пришли. — Лена, как всегда предводительствуя, завернула в нужный коридор. — Дверь всегда открыта, так что все заткнулись и сделали умные лица!

Как и следовало ожидать, капитан встречал их не один. Офицеры, коих в каюте обнаружилось три, выстроились в одну линию, приветствуя девушек. Каютой это было назвать сложно, скорее это походило на, приличных размеров, квартиру. В углу стояли два накрытых белой скатертью овальных стола, один большой и один маленький. Окно тоже не было похоже на иллюминатор, оно было нормальных размеров и прямоугольное, завешенное дубового цвета занавеской. Такого же цвета кресла стояли вокруг столов. Всю дальнюю стену занимали дипломы и лицензии корабля, гербы и флаги, где главное место занимал, конечно, греческий.

Деревянные этажерки с модельками парусных судов прошлых столетий, кожаная обивка диванчиков, круглые журнальные столики с белоснежными салфетками, девчонки от всего этого почувствовали себя на приеме у миллионера. По сути апартаменты капитана напоминали хорошего достатка обычную европейскую квартиру, но на корабле, после месяцев жизни в крошечных каморках, где с трудом могли повернуться двое, такая обстановка казалась им неповторимой роскошью.

Столы тоже радовали глаз. Нельзя сказать, что в крюмессе их плохо кормили, в меню всегда были фрукты и овощи, говядина и свинина, копчености и десерты. Но все же клубники со сливками, шашлычков и баранины даже в гест мессе никто никогда не предлагал. А здесь, напротив, за ними ухаживали по-королевски. Оливия, по понятным причинам, прийти отказалась, отправившись на опендек с полулитром текилы, залитым в кружку из-под кофе. Так что, оставшиеся из сотрудниц гифт-шопа, Алина, Наташа, Лена, Флорина, Тамара и Зара, на этот вечер превратились в леди с идеальными манерами и светскими замашками. В конце концов, в каждой женщине, девушке или ребенке женского пола с самого рождения живет актриса.

Стоило посмотреть теперь на грацию и лучезарную улыбку каждой присутствующей.

— Да, немного ребрышек и салата.

— Ну что вы, что вы!

— А вы никогда там не бывали! О вам стоит посетить это место, поверьте мне, это будет незабываемо!

— О да вы правы, к мясу нужно подавать исключительно красное!

В таком духе начался ужин. Внутренне посмеиваясь, Алина с искренней радостью участвовала в спектакле. Но звездой вечера являлась совсем не она, кое-кто с рыжими волосами превратился в принцессу на высоком-высоком троне, вокруг которого прыгал капитан. Наташу с первой секунды препроводили к месту во главе стола, естественно, рядом с главным лицом корабля. Алина, искоса поглядывая в их сторону, подумала, что если уж он был намерен завоевать сердце гордой белоруски, то костюм можно было выбрать и поприличней. На немолодом греке была простая белая футболка и такого же цвета льняные летние брюки. Хотя, наоборот, это был как бы противовес всей вечеринке, и так, устроенной в Наташину честь, что если б он был при галстуке, как остальные офицеры, то пожалуй, это было бы чересчур.

Так и не вернув странные греческие бусы Адонису, еще одни взяв у Йорго, третьи она прихватила с полки у капитана, Алина уплетала клубнику со сливками, запивая ее белым вином.

— Так ты хочешь еще один коболой для коллекции? Не слишком ли много для одной девушки? — хмуро спросило главное лицо, дела на любовном фронте у которого шли не так, как он предполагал.

Алина прекратила наблюдать за Флориной, расточающей флюиды совершенно седому стафу, и хитро поглядела исподлобья:

— А если и так? — ей тоже захотелось пофлиртовать.

— А если и так, то моего там не будет. — холодно проинформировал ее капитан и вернулся к месту подле рыжеволосой дивы.

Алине словно вылили за ворот ведро холодной воды. В первое мгновение она растерялась, но помогла всегдашнее чувство юмора.

— Придется покончить жизнь отвергнутой девы прыганьем за борт с именем Сенчюри на устах. — прокомментировала она ядовитым шепотом на ухо Заре, лениво отмахивающейся от назойливого первого офицера. Удивленный молодой человек, все попытки которого не терпели крах, воспрял духом подумав, что, наконец-то, заинтересовал новозеландку, раз она так расхохоталась.

— Девчонок из гифт-шопа так просто не возьмешь. — подошла Томка, которая тоже уже была навеселе. — А что он думал, все так просто?

— Похоже, весь стол обсуждает провал капитана.

— Не весь. Флорина в данный момент охмуряет другого старика.

— Ты серьезно? Он же совсем седой.

— Знаешь я тут три месяца, а у нее это, может, уже двадцатый по счету. Но я одно не могу понять, либо она слишком плоха в постели, либо такая унылая, что все от нее сбегают. Потому что за все три месяца, что я здесь больше одной ночи с ней никто не продержался.

— Может этот старый как раз подойдет.

— Не-а. Стаф-капитан на той неделе уезжает. Обещают какого-то нового, Инга сказала, у них на корабле все девки по нему сохли.

Подошедшая украинка фыркнула:

— Ну-ну, очередного Казанова пришлют. Видали мы таких.

Тут непонятно откуда возникло леопардовое платье и Наташа возмущенно вклинилась в разговор:

— У этого старого козла есть джакузи в каюте! Вы себе это представляете?!

— А что ты там делала? В джакузи?! — подозрительно уставилась на нее Ленка.

Наташа махнула бокалом, чуть не расплескав все красное вино на пол:

— Писать ходила. Отстань. Нас зовут на бридж.

— Мда… — Алина потерла лоб рукой. — хорошо, что нас никто не понимает. На леди мы по разговорам явно не потянем…