Единственная реальность, по Штирнеру, – это «Я», эгоист, весь мир – его собственность. Понятия морали, права, закона общества Штирнером отбрасываются и объявляются «призраками» – отчужденными формами индивидуального сознания. Долг и общественное мнение, по Штирнеру, призваны «загипнотизировать» людей и минимизировать протест одиночек. Штирнер считает, что тотальным отрицанием он очищает индивидуальное сознание от «стеснительной шелухи», и объявляет, что каждый человек является сам для себя источником морали и права. «Библией» индивидуалиста должен стать принцип «нет ничего выше меня». Стремление к свободе, по Штирнеру, есть стремление к подлинному господству, уход от частной собственности к вечной. Штирнер воспевает равнодушие к миру, ведь его «Единственный» – существо без всяких социальных связей, эмоций, ассоциаций. В то же время идеалы и социальные черты «человека», по Штирнеру, есть нечто всеобщее, тогда как всякая личность единична. Поэтому всё, относящееся к «человеку» вообще, не относится к данному «Я». Отрицая любые нормы поведения, Штирнер утверждает, что первоисточником права и морали являются сила, воля и могущество отдельной личности.

Общественный идеал Штирнера – «союз эгоистов», в котором каждый видит в другом лишь средство для достижения своих целей. В межличностной конкуренции Штирнер видит одну из центральных проблем, он утверждает, что в буржуазном обществе возможна лишь конкуренция капиталов – стержень буржуазности. Таким образом, личность больше не является личностью и может реализоваться только как форма финансового, интеллектуального, физического или психологического капитала, маркированного на общественном рынке необходимыми институтами конкуренции. Рассматривая историю как продукт идей, Штирнер считал, что, преодолевая господствующие понятия, можно изменить общественные отношения. «Равенство всех» – призрак, так как право есть не что иное, как разрешение, то есть акт милости…» – писал Штирнер.

Штирнер утверждал, что социальная самооценка одержимого как гражданина, семьянина и налогоплательщика ничем не отличается от самооценки другого одержимого, называющего себя «майским жуком», «японским императором» или «святым духом». Здравый смысл посвященного гражданина и маниакальный бред душевнобольного не имеют никакой видовой разницы, кроме массовости распространения. И то и другое является следствием одержимости, порождающей господствующее самоотчуждение любого отдельного «Я». Причина одержимости, по Штирнеру, – раздвоение индивида, противопоставление одних аспектов своей уникальности другим и их неизбежное столкновение, ведущее к «самоотчуждению».

«Нас выгнали из самих себя», – утверждал Штирнер и обвинял в этом «изгнании» не только государство, но и семью как носителя «воспроизводящей роли государства». Частная собственность, по Штирнеру, должна быть сохранена, так как в ней выражается самобытность «Я», но в то же время частная собственность порабощает человека, «используя» его как «охранника и посредника». Только самоутверждение, превращение «Я» в «Единственного» и «Богочеловека» помогут человеку в реализации подлинного «Я». Ницше заимствовал штирнеровский тезис о том, что «…жизнь, по сути своей, присвоение, экспансия, наступательный поход». Для Штирнера принципиален отказ от рационального познания и даже, в перспективе, от культуры и языка.

Штирнер был уверен, что свободу невозможно даровать, а отпущенный на волю крепостной навсегда в душе останется крепостным. Господствующее право ложно уже потому, что оно дано тебе другими. Либералы и гуманисты любят не тебя, а абстрактного человека, которого в природе не существует. Критикуя любую партийность и парламентаризм, Штирнер не оставляет камня на камне от фундамента прогрессистской утопии и протестантской этики. Либерализм для Штирнера – мир профанации, где невозможно уникальное и цельное «Я», потому что внутри почти у каждого правит «внутренний священник» и «внутренний жандарм» по причине фетишизации мышления, а интеллект сводится к производственной функции. Штирнер призывал к «бунту жизни против деспотизма науки», утверждая, что за «эпохой свободы мысли» грядет «эпоха свободы воли». Знание, культивируемое наукой, должно умереть, чтобы возродиться вновь в виде воли.

Штирнер считал, что люди создают себе, также как идеалы или образ Бога, бесконечное множество сходных «идолов», «кумиров», которым подчиняются и поклоняются. В своей книге Штирнер рассматривал такие важнейшие социальные институты и культурные феномены, как государство, право, собственность, семья, мораль, религия, преступление, война и революция, вплоть до весьма частных явлений, вроде присяги, низкой оплаты труда педагогов и экзаменов для занимания государственных должностей. Все это, по Штирнеру, «давит» на человека как индивида, и «Я» должно освободиться – как от реальных «пут», так и от собственного поклонения этим путам. Под этим углом зрения Штирнер оценивает всю всемирную историю до современности включительно, непрерывно совершая резкие переходы от «бытийственных», реальных феноменов к феноменам духовно-культурным.

ПРУДОН ПЬЕР ЖОЗЕФ

(род. в 1809 г. – ум. в 1865 г.)

Будущий «отец анархизма» родился 15 января 1809 года в наполеоновской Франции в предместье Безансона. Его отец был из крестьян, работал на пивоваренном заводе, семья жила на грани нищеты. В 1814 году во время осады Безансона пивоваренный завод был разрушен. Отец Пьера Жозефа купил домик и занялся изготовлением бочек. До 12 лет Прудон работал пастушком, потом поступил в услужение в гостиницу. По протекции бывшего владельца пивоваренного завода родителям удалось устроить Пьера Жозефа в лицей, где он стал одним из первых учеников. Учась в лицее, юноша посещает городскую библиотеку и читает огромное количество книг, мечтая найти в них истину и открыть смысл жизни.

В 19 лет Прудон бросает лицей, не окончив курса из-за недостатка денег, поступает на работу в типографию в Безансоне, которая печатает книги по теологии. В 1831 году Прудон вместе с товарищем открывает собственную небольшую типографию. В 1837 году он пишет свое первое сочинение: «Опыт всеобщей грамматики». В 1838 году компаньон Прудона застрелился, и Пьер Жозеф был вынужден типографию закрыть. Неожиданно для всех Безансонская академия присудила Прудону стипендию Сюара для проведения научных исследований. Его новая работа называлась «О праздновании Воскресения».

В 1840 году Прудон переезжает в Париж, мечтает стать литератором. Пережив кризис отчуждения и непризнания, он пишет главную работу всей своей жизни – «Что такое собственность, или Исследования принципа общественного порядка и правления». Но это выдающееся произведение было встречено молчанием со стороны прессы. После публикации книги разразился скандал в Безансонской академии: поскольку книга была посвящена ей, академия оказалась как бы соучастницей выпадов Прудона против собственности и государственного устройства. Только заступничество Бланки спасло Прудона от потери стипендии.

С 1842 по 1847 год Прудон работает секретарем в суде, позже – делопроизводителем на предприятии по перевозкам и одновременно пишет научную работу «Создание порядка в человеческом обществе». В 1840 году в Париже Прудон знакомится с революционно настроенными интеллектуалами-эмигрантами, которые мечтали о переустройстве общества. Маркс и Энгельс становятся его постоянными собеседниками и оппонентами. В первое время Маркс оказывал на французского философа известное влияние. «Во время долгих споров, часто продолжавшихся всю ночь напролет, – вспоминал Маркс, – я заразил его, к большому вреду для него, гегельянством…»