Виктор хотел что-то ответить, но какое-то странное оцепенение сковало его. Усталость смежила его веки, а когда он, наконец, открыл глаза, кабинет был залит ярким солнечным светом, и через открытое окно слышалось пение соловья.
Виктор всеми клеточками своего тела ощутил бодрость летнего утра и подумал, что жить прекрасно и жить хочется. Мелькнуло воспоминание о странном ночном посетителе. Сон это был или душа барона Унгерна и впрямь пришла к нему в гости? Но ночные видения становились все туманнее и исчезали из памяти под напором реальной жизни, аромата утреннего кофе и шума просыпающегося дома.
«Я потом обо всем этом подумаю», – решил Виктор и вышел из кабинета навстречу веселым голосам. Его не оставляло ощущение, что барон Унгерн приснился ему неспроста. Последнее время Виктора постоянно что-то тревожило: то энергетический кризис, разразившийся в стране, то экономический, охвативший весь мир. Народ уезжает на заработки в дальние страны. Хочется тоже, как и все, уехать туда, где можно жить и работать спокойно. А кто же останется здесь? Кто будет создавать будущее этой республики? Прав был барон: выбор пути перед человеком стоит всегда. Что он выберет – выгоду или опасную стезю? Пойдет ли с толпой или останется героем-одиночкой? Виктору внезапно почудился голос барона: «И если ты преуспеешь в своем пути и добьешься какого-нибудь результата, то будешь еще более одинок. Все окружающие будут люто тебя ненавидеть, ибо зависть человеческая – это еще один животный инстинкт». Виктор даже вздрогнул – настолько явственно внутри него прозвучал голос Унгерна. Неужели слуховые галлюцинации? Видимо, сказывается переутомление последних дней. «А все же жаль, что я не спросил Унгерна о кладе», – мелькнула в голове Виктора мысль, хотя он был уверен, что встреча с «черным бароном» ему просто приснилась.
Аман и Гульзана
Всю долгую зиму Аман ждал прихода весны. В начале мая он должен был начать работы в Курментинском ущелье. Поиски сокровища занимали все мысли Амана. Он мог говорить о чем угодно, но в его голове неотступно вертелся вид горной теснины, поросшей елями, и скальный утес, под которым Аман выкопал свой котлован. Этому способствовало и то, что любой встреченный Аманом человек неизменно спрашивал его о раскопках, слух о кладоискателе пролетел по всей Киргизии. Это было и приятно Аману – он сделался популярным в стране человеком, но в то же время и досадно – слишком много людей судачило о его кладе. Зиму Аман провел в тревожном томлении: вдруг кто-нибудь неизвестный проникнет в пещеру или котлован и отыщет сокровища?! То, что клад близок, Аман не сомневался: еще метров пять – и откроется вход в основную пещеру. О том, что будет потом, кладоискатель старался не думать – захватывало дух. Все должно совершиться в свое время!
Постоянные мысли и ночные видения не давали покоя Аману. Он плохо спал, часто видел во сне котлован и открытый вход в пещеру. Аман входил туда, трепеща сердцем, и видел вожделенные сокровища. Сверкали драгоценные камни, грудой лежали золотые монеты и слитки. Они манили Амана как магнит, он тянул к ним руки, но клад исчезал внезапно, словно туман, и Аман просыпался в полном отчаянье.
Накануне отъезда в Курментинское ущелье Аман был необычно оживлен и весел. Он играл с детьми и старался избегать разговоров с женой о своих планах на лето – считал, что Гульзана должна была сама догадаться о них. Не без оснований Аман думал, что жена будет возражать против его поисков. Весь прошлый сезон прошел в постоянных стычках, укорах и скандалах.
Наконец Аман не вытерпел:
– Я завтра уезжаю!
Гульзана посмотрела на него долгим взглядом, потом проговорила:
– Опять копать будешь?
Аман встрепенулся:
– Мне всего две недели нужно. Понимаешь, максимум пять метров пройдем и будем у входа в пещеру…
– Ты же сам знаешь, что это неправда! – взорвалась жена. – Сто раз по две недели пройдет, а ты все еще не найдешь эту чертову пещеру!
– Зачем ты так говоришь? – в свою очередь закричал Аман. – Я же стараюсь не для себя! Я хочу помочь Кыргызстану, да ты сама мне спасибо скажешь, когда я найду клад!
– Что мне твои мифические сокровища! Ни мне, ни твоим детям они не нужны – им нужен отец, а не сумасшедший, который только и твердит о кладе. Ты ведь даже во сне бредишь своими сокровищами!
– Гульзана, ты же мечтала жить хорошо, ни в чем не нуждаться, – попробовал успокоить жену Аман. – Потерпи немного, я найду клад, тогда у тебя будет все что пожелаешь!
– Я уже потеряла мужа, – резко ответила женщина. – Мы жили хорошо, пока ты не начал искать клад. Да, у нас многого не хватало, но мы жили так, как все люди. Теперь ты словно в лихорадке, с тобой ни о чем нельзя поговорить. Ты думаешь только о раскопках. Люди смеются над тобой, Аман.
– Люди будут завидовать мне, – закричал Аман, не в силах больше сдерживаться. – Они и тебе будут завидовать. Ты будешь держать в руках бесценные вещи, которые восемьсот лет пролежали в земле! Ты только представь себе, Гульзана, – Аман понизил голос и почти прошептал, – там золото, которое везли на двухстах верблюдах. Вещи, которые стоят миллионы долларов на аукционах. Мы повезем их в Лондон, на Сотсби, в Париж, в Америку. Мы произведем настоящий фурор. Это будет самая большая и ценная находка в мире. С ней не сравнится даже гробница Тутанхамона в Египте!
– Если ты завтра уедешь на Иссык-Куль, я уйду жить к матери, – холодно произнесла Гульзана. – И заберу с собой сыновей. Если не вернешься через две недели, ищи себе другую жену, я устала. Я должна жить дальше и воспитывать детей, а не мечтать о мифическом кладе.
Аман сжал в ярости кулаки. Он не мог ничем возразить жене. Пусть уходит, ему сейчас не до этого. Надо ставить лагерь в ущелье – ребята, верные друзья, ждут не дождутся начала работ. Все рвутся в бой. Все верят, как и он сам, что успех не за горами. Две-три недели – и они будут у цели. Глупая женщина! Она обязана пожелать мужу удачи, ведь он старается ради нее и детей. И конечно же, ради родной страны, погрязшей в долгах! Хотел бы Аман посмотреть, что скажет Гульзана, когда он принесет ей пригоршню драгоценных камней и осыплет дождем из золотых монет. Вот будет зрелище!
Аман мотнул головой, прогоняя прочь завладевшие им видения:
– Хорошо, Гульзана. Делай как хочешь, только не мешай мне. Слишком много людей ждет моих раскопок. Я нашел хорошего спонсора. Он поверил в меня и дает оборудование, денег, возможно, поможет и людьми. Я обязан найти этот клад, как ты это не поймешь!
Видя холодный взгляд жены, Аман замолчал. Он сказал свое слово, пусть сама решает. Он мужчина и не свернет со своей дороги. Чем больше препятствий на его пути, тем крепче уверенность в правильности выбора. Судьба намеренно испытывает его, вдруг он окажется слаб и отвернется от цели. Никогда не бывать этому! Аман сердцем чувствует близость клада. Надо пойти и взять его. Да, будет трудно. Но кто сказал, что должно все само падать с небес в руки? Аман и его верные ребята своими руками вытащат этот клад из недр земли, чего бы им это ни стоило. Удача обязана улыбнуться им!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЭКСПЕДИЦИЯ
В поисках дракона
Лагерь археологов расположился в яблоневом саду прямо на берегу Иссык-Куля. Когда-то этот сад был ухоженным, теперь же он пришел в запустение. Сквозь заросли разросшихся кустов малины и черной смородины не пробраться. На небольшой пляжик, располагающийся всего метрах в двадцати от домика, в котором устроились аквалангисты Николай и Света с пятилетней дочкой Танюшей, ведет единственная тропка, пробитая сквозь прибрежный кустарник. Там и сям по фруктовому саду разбросаны небольшие палатки, дающие приют участникам экспедиции, помогающим им студентам-практикантам и гостям Владимира Михайловича Плоских и его сына Василия, который выполняет функции руководителя экспедиции.
Виктор, бывший в лагере гостем Владимира Михайловича, с интересом рассматривал друзей Василия. Один из них, в первый же день сгоревший на солнце так, что к вечеру на нем можно было бы запросто жарить яичницу, и все время пытавшийся нестерпимую боль снять неумеренным потреблением спиртных напитков, оказался жонглером цирка. При этом он с готовностью демонстрировал всем сомневающимся свое выступление, записанное на мобильный телефон. Глядя на трясущиеся руки жонглера, трудно было представить себе, что он может управляться с несколькими взлетающими и вертящимися в воздухе снарядами. Видимо, эта дрожь, наоборот, помогала циркачу поддерживать необходимый ритм.