Перед отъездом Грегуар собирался нанести визит Летисии. Но потом, после долгих раздумий, отказался. Встреча с ней могла послужить доказательством слабости или волнения. Он решил, что лучше будет ее игнорировать, не показывать, что был тронут ее письмом. Для чего оно было отправлено: чтобы предупредить его, оказать ему услугу или чтобы посеять в нем сомнения относительно отца и братьев?

Зная Летисию, Грегуар думал, что она руководствовалась добрыми намерениями. Может, она снова хотела сойтись с ним и использовала этот случай как повод для возобновления прежней связи. В этом случае Грегуар тем более предпочел бы сохранять дистанцию. Конечно, он с каждым днем все больше любил Орнеллу, но Летисия всегда оказывала на него какое-то чарующее влияние, притягивала его, и он сам боялся своих порывов, поскольку не хотел осложнять себе жизнь отношениями с двумя женщинами.

Грегуар покинул Крез, не встретившись с Летисией, а когда прилетел в Милан, с облегчением упал в объятия Орнеллы, которая с нетерпением встречала его в аэропорту.

43

Грегуар оставил спокойствие Креза ради оживления Милана. Дона Мельчиорре даже не пришлось убеждать в том, что сахарный комплекс «Gill & Duffus» представляет собой выгодное вложение инвестиций. Грегуар заметил, что его будущий тесть слишком быстро поверил ему на слово, даже не задавая привычных вопросов о рентабельности.

Этим утром, когда дон Мельчиорре отправился в Милан, никого не предупредив, Грегуар нос к носу столкнулся с Альдо Лермини. До сих пор мужчины старались избегать таких встреч, чувствуя, что должны держаться на отдаленном расстоянии на орбите патрона. Грегуар зашел в кабинет дона Мельчиорре, чтобы взять бумаги, которые оставлял ему старый итальянец. И неприятно удивился, увидев эти документы в руках у Лермини. Речь шла о многочисленных анализах и исследованиях американского сахарного комплекса, которые патрон «Verdi» должен был просмотреть, а затем отметить там интересующие его моменты.

— Мне кажется, что у вас в руках именно те документы, за которыми я пришел, — поприветствовал Грег банкира быстрым кивком головы.

— Я верну их вам через пять минут, — произнес Лермини, не поднимая глаз. — Дон Мельчиорре спросил мое мнение, и, если вы соизволите немного подождать, я смогу ему дать ответ. Как бы там ни было, — добавил банкир, — мне кажется, что сахарная отрасль не представляет для нас интереса.

Грегуар сразу же почувствовал раздражение. А слова «наш интерес» вообще вывели его из себя. Ведь именно он отправился в Америку, чтобы досконально изучить потенциал американской компании и надежность ее филиалов в Европе.

— Что позволяет вам говорить таким образом? — спросил он сухо, испытывая недовольство от того, что документы все еще не у него в руках.

— Это элементарно, — ответил Лермини, все еще не глядя на Грега. — Сахар — продукт регламентируемый, полностью контролируемый. В таких условиях я плохо представляю себе, как мы сможем получить хорошую прибыль.

— Вы ошибаетесь, — возразил Грегуар. — Конечно, рынок контролируется квотами и цены гарантированы Евросоюзом. Это означает, что мы на правильном пути и никаких сюрпризов не будет, плохих сюрпризов. К тому же это смело.

— Смело? — повторил Лермини, вытаращив свои темные круглые глаза.

— Если мы купим «Gill», господин Лермини, то завладеем не только тростниковыми плантациями и свекольными полями, не говоря уже о суперсовременных заводах. Мы сможем контролировать торговлю продуктами, содержащими сахар, и пользоваться выгодными связями с Кубой, что большая редкость, особенно для американской компании.

— Согласен, — произнес Лермини. — И что вы собираетесь делать с этой выгодной связью, когда доллар уже почти ничего не значит по отношению к евро, который становится валютой будущего, надежной валютой, в которую центральные банки переводят свои основные запасы?

— Я думаю, что еще рано хоронить зеленые купюры и выдавать желаемое за действительное. Я убежден, что такая компания, как «Gill & Duffus», может послужить идеальной опорой для изготавливаемой с использованием сахара продукции группы «Verdi» на американском континенте.

Лермини вздохнул, потом протянул Грегуару пачку документов.

— Знайте, я не считаю вас предателем, но смогу убедить дона Мельчиорре не прислушиваться к этой идее. Это будет самоубийством для нашей группы, я хочу сказать для группы «Verdi».

— Я понял, — произнес Грегуар, вырывая документы из рук Лермини. — А что предлагаете вы?

— А это, мой юный друг, — ответил итальянец с явным презрением, — не ваше дело. Это касается только дона Мельчиорре. Если не ошибаюсь, вы не являетесь сотрудником компании «Verdi», а проникли сюда путем соблазнения.

Кровь бросилась Грегуару в голову. Он в бешенстве устремился к Лермини, который, казалось, только и ждал, чтобы подраться с этим французишкой, который мало того, что завоевал уважение дона Мельчиорре, так еще и завладел Орнеллой, за которой он сам, Альдо, так долго ухаживал. Лермини таил в себе ревность, однако умел сдерживать свои чувства, если они могли помешать его профессиональным делам.

Банкир хотел скомпрометировать Грегуара, и до сих пор его план отлично работал. Это Альдо Лермини подговорил Карло Мендеса убедить дона Мельчиорре создать фиктивные компании в Андорре под именем Грегуара Батая. Если все плохо кончится, и, очевидно, это произойдет скорее рано, чем поздно, будет легко выставить Грегуара организатором всех незаконных сделок, принимая во внимание то, что самые рентабельные фирмы оформлены на его имя.

Чтобы подстраховать свои тылы и повергнуть противника, Лермини сделал так, что имя Грегуара Батая фигурировало во всех тайно приобретенных доном Мельчиорре фирмах, приносящих самую большую прибыль. Иначе говоря, Грег будет обвинен в мошенничестве и спекуляции и понесет за это наказание, от которого он не скоро оправится, если вообще сможет это когда-нибудь сделать.

Молодой человек отказался выяснять отношения путем рукоприкладства. Он в ярости покинул кабинет и отправился изучать документы на скамеечку в тени летнего сада. На улице было хорошо, солнце не достигло зенита. Грег никак не мог успокоиться. Он весь был охвачен гневом. До сегодняшнего дня, и напрасно, кстати, он даже не подозревал о таком отношении к нему Лермини. Если бы он догадался, что банкир мстит ему за Орнеллу, то только посмеялся бы над ним. Он думал, что может противостоять любой инициативе Лермини. Но он ошибался и только что имел возможность в этом убедиться. Патрон делал вид, что прислушивается к Грегуару, доверяет его советам и мнению, но, оказывается, гораздо откровеннее он был с Лермини, посвящал в свои дела именно его. Тогда вполне возможно, что здесь имело место инвентивное финансирование, всякие темные делишки, которые можно назвать одним словом — мошенничество.

Грегуар не мог сосредоточиться на документах, и заметки дона Мельчиорре казались ему банальными и неинтересными. Он посмотрит, как патрон сам доверит ему приобретение американской компании. Это будет нечто вроде проверки, кому больше доверяет дон Мельчиорре — ему или Лермини.

В такие вот мрачные мысли был погружен Грегуар, когда в летнем саду появилась Орнелла, одетая в льняное, практически прозрачное платье, подчеркивающее ее стройность. Она устроилась на коленях молодого человека, обняла его и поцеловала. Грег хотел было поделиться с ней своими подозрениями, но, увидев Орнеллу, забыл обо всем и думал только о том, чтобы поцеловать девушку.

— Может, прогуляемся? — спросила Орнелла.

— Если хочешь, — ответил Грегуар. — Это поможет мне развеяться.

— Что-то произошло? — спросила она с удивлением.

— Да… Я встретил Лермини в кабинете твоего отца.

Орнелла наморщила нос, словно проглотила рыбий жир.

— Не люблю я этого типа! — воскликнула она. — Он толстый и противный, вечно норовит дотронуться до меня своими грязными руками, такими же маленькими и жирными, как он сам. Не знаю, что мой отец нашел в этом человеке. Несомненно, он ценит его, я не вижу другого объяснения, потому что на самом деле отец его презирает.