— Шанс? — воскликнул майор. — Никакого шанса вообще нет! О чем вы?

Уимзи неспешно извлек из кармана листок бумаги.

— Письмо пришло вчера вечером, — сообщил он. — И, ей-Богу, друг мой, вам несказанно повезло, что смерть старика обернулась для вас невосполнимой утратой. Вот что пишет мне Лаббок:

«Дорогой лорд Питер, вот, решил заблаговременно черкнуть вам пару строк и сообщить результаты вскрытия, проведенного над трупом генерала Фентимана. Что до официального повода расследования, могу сказать, что в желудке остатков пищи не обнаружено; значит, в последний раз покойный поел за несколько часов до своей кончины. Важно другое: следуя вашим собственным, крайне туманно сформулированным предположениям, я провел анализ кишок на содержание яда и обнаружил следы присутствия большой дозы дигиталина, принятой незадолго до смерти. Как вы сами знаете, для человека со слабым сердцем подобная доза не могла не оказаться роковой. Причем симптомы, — замедление сердечной деятельности и коллапс, — практически неотличимы от сильного сердечного приступа.

Мне, разумеется, неизвестно, каково ваше отношение к делу; в любом случае, я от души восхищаюсь вашей проницательностью, подсказавшей вам выступить с предложением провести анализы. Между тем, вы, разумеется, сознаете, что я обязан сообщить о результатах вскрытия государственному обвинителю».

Мистер Мерблз словно окаменел.

— Боже милосердный! — воскликнул Фентиман. — Боже милосердный! повторил он. — Уимзи… если бы я только знал… я ведь и не подозревал даже… я бы и за двадцать миллионов к телу не притронулся. Яд! Вот бедолага! Кошмар что такое! Теперь я припоминаю, что в тот вечер старик жаловался на слабость, но я и не думал… Послушайте, Уимзи, вы ведь верите, правда, что я и понятия не имел? Однако… что за ужасная особа… я так и знал, что от девицы добра не жди. Но яд! Это уж чересчур. Господи помилуй!

Паркер, до сих пор внимавший рассказу с беспристрастностью по-дружески настроенного зрителя, просиял улыбкой.

— Молодчага, старина! — заорал он, в избытке профессионального энтузиазма хлопая Питера по спине. — Это же самое настоящее уголовное дело, и ты провел его — лучше некуда. А я и не знал за тобой этакой терпеливой настойчивости! Заставить их провести эксгумацию, надавив хорошенько на майора Фентимана — мастерский ход, просто мастерский! Отличная работа! Превосходная работа!

— Спасибо, Чарльз, — сухо отозвался Уимзи. — Рад, что хоть кто-то меня ценит. Что ни говори, — язвительно добавил его светлость, — а Притчарду нос мы утерли.

При этих словах даже мистер Мерблз слегка оживился.

Глава XV

Тасуем и сдаем

Спешно проконсультировавшись с власть имущими Скотленд-Ярда, детектив-инспектор Паркер взял дело Фентимана в свои руки — и сей же миг отправился советоваться с Уимзи.

— Что натолкнуло тебя на мысль о яде? — полюбопытствовал инспектор.

— Главным образом, Аристотель, — сознался его светлость. — Он, знаешь ли, говаривал, что всегда следует предпочесть вероятную невозможность невозможной вероятности. Разумеется, не было ничего невозможного в том, что генерал тихо-мирно скончался в самый неподходящий момент. Однако куда эффектнее и куда вероятнее предположить что все подстроено заранее! Выгляди ситуация еще более немыслимой, я и то с пеной у рта восклицал бы: убийство! А на самом-то деле ничего немыслимого тут и нет. Взять хоть этого Притчарда и девицу Дорланд. С какой стати они так упорно не желали идти на компромисс и проявляли такую мерзкую подозрительность, как не потому, что располагали некоей закрытой информацией? В конце концов, в отличие от нас с Пенберти, они даже тела не видели.

— Тогда возникает вопрос: кто виновник? Естественно, первой я бы заподозрил мисс Дорланд.

— У нее наиболее веская мотивировка.

— Ага. Ну что ж, будем рассуждать методично. Старик Фентиман, по всему судя, чувствовал себя здоровехоньким вплоть до половины четвертого, когда он отправился на Портмэн-Сквер; так что яд ему, очевидно, дали между половиной четвертого и восемью часами. Ведь Роберт Фентиман обнаружил деда мертвым около восьми. Так с кем старик виделся в этот промежуток времени?

— Секундочку! Вот здесь я позволю себе небольшое уточнение. Старик принял яд между половиной четвертого и восемью часами; но получить его вполне мог и раньше. Например, предположим, что кто-нибудь подбросил отравленную пилюлю в его склянку с мятными леденцами на соде, или чего уж он там употреблял. А провернуть это дело могли в любое время.

— Ну, только не заблаговременно, Питер. Предположим, старик скончался бы слишком рано, и леди Дормер об этом прознала бы?

— Никакой разницы. Ей даже завещание не пришлось бы менять. Доля мисс Дорланд осталась бы неизменной.

— И верно. Что-то я сглупил. Ну, так почему бы не попытаться выяснить, не принимал ли старик регулярно какого-нибудь медицинского средства? А если да, то у кого была возможность подбросить отравленную пилюлю?

— У Пенберти, например.

— У доктора? Да, надо внести его имя в список возможных подозреваемых, хотя ни тени мотива у него нет. Однако же мы впишем его в колонку, озаглавленную: «Благоприятная возможность».

— Правильно, Чарльз. До чего люблю твою методичность!

— Противоположности сходятся, — заметил Паркер, расчертив тетрадку на три колонки. — «Благоприятная возможность». Номер 1 — доктор Пенберти. Если таблетки, или пилюли, или что бы уж это ни было, выписывал сам Пенберти, возможность ему представлялась просто-таки сказочная. А вот если лекарство это — из тех, что покупаются в аптеке уже готовыми, в запечатанных пузырьках — тогда дело другое.

— Что за чепуха! Он всегда мог попросить взглянуть на пилюли: так сказать, своими глазами убедиться, что они — как раз то, что нужно. Я настаиваю на кандидатуре Пенберти. Кроме того, он — в числе тех людей, что виделись с генералом в критический временной промежуток, — назовем его «период приема», — так что возможностей у доктора было хоть отбавляй.

— Твоя правда. Ну что ж, записал. Хотя мотива у него по-прежнему нет…

— Такие пустяковые возражения меня не остановят. Возможность у него была — следовательно, добро пожаловать в список! Ну, что же, следующий кандидат — мисс Дорланд.

— Да. Ее мы помещаем в колонку «Благоприятная возможность», а также и в колонку «Мотив». Мисс Дорланд, безусловно, была крайне заинтересована в том, чтобы избавиться от старика; мисс Дорланд виделась с ним в «период приема»; и почти наверняка угощала его чем-нибудь, пока генерал находился в доме. Так что она в нашу схему отлично вписывается. Единственная трудность в случае мисс Дорланд состоит в том, что добыть препарат для нее было бы крайне затруднительно. Дигиталин просто так в аптеке не купишь, знаешь ли.

— Д-да, пожалуй. По крайней мере, в чистом виде. Но в качестве составляющего ингредиента в каком-нибудь лекарстве — легко! Я буквально нынче утром видел в «Дейли вьюз» рекламу нового средства, в состав которого входит полграна дигиталина.

— В самом деле? Где? — А, это! Да, но там еще содержится nux vomica [18], а он считается противоядием. Во всяком случае, он поддерживает сердечную деятельность, стимулируя нервную систему; и, следовательно, нейтрализует замедляющий эффект дигиталина.

— Х-мм. Ну, хорошо, впиши мисс Дорланд в колонку «Средства» и поставь против ее имени знак вопроса. Ох, и, конечно же, Пенберти там тоже самое место. Он — единственный, кому ничего бы не стоило раздобыть препарат.

— Верно. Итак, «Средства»: номер 1 — доктор Пенберти. «Благоприятная возможность»: номер 1 — доктор Пенберти, номер 2 — мисс Дорланд. Надо будет и домашних слуг леди Дормер тоже сюда вписать, верно? Во всяком случае, тех, кто подавал генералу еду или питье.

— Всенепременно впиши. Возможно, кто-то из них вступил в тайный сговор с мисс Дорланд. А как насчет самой леди Дормер?