Наступило тяжелое молчание.

— И он умер. У самых дверей. Я вошла в оранжерею и села. Я просидела там несколько часов, пытаясь собраться с мыслями. Я испытывала к нему ненависть за то, что он оказался шулером и подлецом. Понимаете, меня обманул, обвел вокруг пальца обыкновенный жулик. Я была рада, что его больше нет. Наверное, я провела там несколько часов в этом полубредовом состоянии. Только когда появился мой брат, я осознала, что я сделала и что теперь меня могут заподозрить в убийстве. Я пришла в ужас. И в то же мгновение мне пришла мысль прикинуться ничего не знающей, сделать вид, что я просто услышала выстрел и спустилась вниз. Дальше вам все известно.

— Почему, мисс Мэри, почему вы сказали своему брату: «Господи, Джералд, ты убил его»? — произнес Паркер совершенно бесцветным голосом.

Последовала еще одна неуверенная пауза.

— Я не говорила этого. Я сказала: «Господи, Джералд, значит, он убит». Ничего другого я не имела в виду.

— Вы подтвердили это на дознании?

— Да… — Перчатки уже превратились в бесформенный комок. — Видите ли, тогда я придерживалась версии с грабителями.

Зазвонил телефон, и Паркер поспешил снять трубку. В ней послышался очень далекий голос:

— Это Пикадилли сто десять? Говорят из госпиталя Черинг-кросс. Вечером к нам поступил мужчина, называющий себя лордом Питером Уимзи. У него огнестрельное ранение в плечо и сильный ушиб головы. Он только что пришел в сознание. Время поступления девять пятнадцать. Сейчас, вероятно, ничего страшного. Да, приезжайте в любом случае.

— Питер ранен, — сообщил Паркер. — Поедете со мной в больницу на Черинг-кросс? Сказали, что сейчас он вне опасности, но все же…

— О, скорее! Скорее! — воскликнула мисс Мэри.

Подхватив в коридоре мистера Бантера, детектив и самообвиняемая выскочили на улицу и, поймав на углу Гайд-парка запоздалое такси, с бешеной скоростью помчались по опустевшему Лондону.

9

ГОЙЛС

На следующее утро в квартире лорда Питера собралась компания из четырех человек. Самым жизнерадостным ее членом, несмотря на пульсирующее плечо и сильную головную боль, был, несомненно, сам лорд Питер, окруженный подушками и возлежавший в кресле с чашкой чая и тостами. Доставленный домой в карете «скорой помощи», он тут же погрузился в целительный сон и проснулся в девять утра с абсолютно чистой и бодро мыслящей головой. Соответственно, мистер Паркер, полунакормленный и обремененный тайными признаниями вчерашнего вечера, был поспешно отправлен в Скотленд-Ярд, где он тут же пустил в ход хорошо отлаженный механизм по поимке убийцы лорда Питера. «Только не рассказывайте ничего о вчерашнем нападении на меня, — напутствовал его Питер. — Скажите, что он должен быть задержан в связи с ридлсдейлским делом. Довольно с них и этого». Голодный и мрачный Паркер вернулся к одиннадцати и теперь поглощал остывший омлет, запивая его стаканом кларета.

Мисс Мэри Уимзи, сжавшись в комок, сидела у окна. Ее коротко подстриженные золотистые волосы словно светились в бледных лучах осеннего солнца. Ей удалось позавтракать раньше, и теперь она рассеянно смотрела на Пикадилли. Первый выход этим утром ей пришлось осуществить в халате лорда Питера, но теперь на ней были шерстяная юбка и темно-зеленый свитер, привезенные в город четвертым членом компании, который в данную минуту с аппетитом поглощал жаркое, деля с Паркером графинчик кларета.

Это была невысокая, довольно полная и удивительно живая пожилая дама с блестящими черными бусинами глаз и седыми волосами, убранными в изысканную прическу. Из всей четверки она выглядела бодрее и спокойнее всех, несмотря на проведенную в поезде ночь. Впрочем, она была раздосадована, о чем и заявила некоторое время спустя. Это была вдовствующая герцогиня Денверская.

— И дело не в том, Мэри, что ты так неожиданно исчезла, к тому же перед самым обедом, доставив нам столько хлопот и беспокойства. Бедная Элен даже потеряла всякий аппетит — так она расстроилась, а ведь ты знаешь, как она заботится о том, чтобы сдерживать свои чувства — уж не знаю зачем, — некоторые из великих мужей вовсе не считали это недостатком, и я сейчас говорю совсем не о южанах, но, как справедливо указывает мистер Честертон, например, Нельсон, который безусловно был англичанином, если только не шотландцем или ирландцем — не помню, но, как бы там ни было, в любом случае великобританцем (если это еще что-то значит в наши дни, в эпоху Свободной Республики — смешное название, всегда приводит мне на память Свободную апельсиновую республику). Не взять с собой приличной одежды, забрать машину, так что мне пришлось отправляться в час пятнадцать из Норталлертона — странное время для начала путешествия, да еще таким плохим поездом, который прибыл только в половине одиннадцатого. И к тому же, если тебе приспичило мчаться в город, почему все надо делать так скоропалительно? Если бы ты удосужилась посмотреть расписание перед отъездом, ты бы обратила внимание, что в Норталлертоне тебе придется ждать целых полчаса — вполне достаточное время для того, чтобы собраться. Гораздо приятнее, когда даже глупые поступки совершаются продуманно и аккуратно. А уж срываться так и нестись сюда, чтобы надоедать и расстраивать мистера Паркера, хотя, я думаю, ты хотела видеть Питера, — несомненно, было глупым поступком. И знаешь, Питер, если ты собираешься посещать низкопробные заведения, битком набитые русскими и неоперившимися социалистами, тебе следует быть более осмотрительным и не бегать за ними. Пусть лучше пьют кофе, слагают бессмысленные вирши и портят себе нервы. Я могла бы и сама все рассказать Питеру о них, если он еще не знает, впрочем, теперь он с ними познакомился.

Мисс Мэри при этом замечании страшно побледнела и бросила взгляд на Паркера, который и ответил скорее ей, чем вдовствующей герцогине:

— У меня еще не было времени переговорить с лордом Питером.

— Мы все обсудим, — добродушно отозвался лорд, — если это только окончательно не подорвет мою расшатанную нервную систему и не вызовет горячку. Вы добрая и заботливая душа, Чарлз. Не знаю, что бы я без вас делал. Единственное, о чем я жалею, что этот старьевщик оказался таким непроворным и не успел занести свой хлам внутрь на ночь. Просто удивительно, сколько может быть медных шишечек на стойке кровати. Видел ведь, что падаю, и ничего не мог поделать. Впрочем, что такое стойка кровати? Великий детектив, хотя и потрясенный зверским обращением с ним пятнадцати убийц в масках и вооруженных тесаками, быстро пришел в себя благодаря своей крепкой конституции и здоровому образу жизни. Невзирая на удушающую атмосферу конспиративного клуба, в которой он был вынужден пребывать, а? Телеграмма? Спасибо, Бантер.

Лорд Питер прочел послание с явным удовлетворением, так как углы его губ затрепетали, когда он запихивал сложенный листок к себе в бумажник. Позвав Бантера, он попросил убрать поднос и заменить охлаждающую повязку на лбу. Устроившись поудобнее, лорд Питер откинулся на подушки и с оттенком злорадного удовольствия приступил к допросу мистера Паркера:

— Ну и что вы тут вчера поделывали с Мэри? Полли, ты созналась ему, что ты — убийца?

Одна из самых неприятных вещей на свете — узнать после мучительного и долго вынашиваемого признания, что в нем никто и не сомневался и оно не произвело ожидаемого впечатления. Мистер Паркер просто ни с того ни с сего потерял всяческое самообладание. Он вскочил на ноги и воскликнул без всякого видимого повода:

— Все абсолютно безнадежно! Мэри тоже вскочила на ноги.

— Да, созналась! — вызывающе выкрикнула она. — И это правда. Твое драгоценное дело закончено, Питер.

— Милочка, тебе следовало бы дать возможность своему брату самому судить о своих делах, — непоколебимо заметила вдовствующая герцогиня.