- Господин маг! Утихомирьте свою ученицу! И строго накажите её за хулиганство! Строго накажите! Лучше всего высечь! Тридцать ударов, нет, лучше пятьдесят! Мои люди окажут вам в этом помощь!

   - Ага! - непонятно чему обрадовалась рыжая девочка, которую господин, висящий на стене, предлагал высечь.

   - К сожалению, я не наставник её высочества, - развёл руками эпирский маг, а Киламина поняла, что задумала девочка, поэтому ехидно заухмылявшись, спросила:

   - Листик, а как ты собираешься их сечь, они же теми местами, по которым секут, к забору прилеплены!

   - Это не является преградой для магической науки! - важно ответила девочка, и висящие на стене завопили и стали дёргаться, как от ударов розгами.

   - Э-э-э, ваше высочество, я первый раз вижу столь оригинальное применение магической науки, - тоже ухмыльнулся Гиун Парамин. - И долго вы их так будете сечь?

   - Пятьдесят ударов, - пожала плечами Листик, - он сам так сказал, хотя я думаю, что этого мало. Его вина безмерна, он напал на членов семьи моей ученицы -- это раз! Два -- он оскорбил меня! И три -- у него рожа гнусная!

   - Ваше высочество. Если сечь за гнусную рожу, то придётся это делать с каждым третьим.

   - Господин Парамин, а за оскорбление? Он меня оскорбил! За такое ваш светящийся царь головы рубит!

   - Блистательный, - поправил девочку маг. Листик тряхнула рыжей шевелюрой:

   - Какая разница -- блестит он или светится! Головы-то он рубит? Или нет? Меня оскорбили! Когда я сюда вошла...

   - Сквозь стену, - хмыкнула Киламина, - как они не поняли после этого, кто ты такая?

   - Ага, совсем тупые, - подтвердила Листик, - они ещё и спиной ко мне стояли! Такое нарушение этикета! Да только за одно это им уже можно отрубить голову!

   - Ага! - засмеялась огненная ведьма и как бы невзначай создала огненный шарик, и стала катать его по ладони. Висевшие на заборе замолчали, они поняли, что их никто не защитит от произвола маленькой рыжей колдуньи. К тому же почтительное обращение мага к ней -- ваше высочество, показало, что эта девочка занимает очень высокое положение и действительно может приказать отрубить им головы.

   - Ага! - повторила Листик и продолжила рассказывать: - Так вот, когда я сюда вошла, один из этих тащил девочку.

   Листик показала на очень худую девочку, может чуть старше, чем она сама. Девочка прижималась к пожилой и тоже худой женщине, они обе пытались прикрыться своими разорванными платьями, да и на остальных одежда тоже была порвана в клочья.

   - Остальные, - Листик ткнула пальцем в висящих на заборе, - тоже не стояли, видите, всю одежду порвали! А Миларимо, между прочим, принесла мне вассальную клятву, так что нападение на неё или на её семью - это оскорбление мне! А я грозная и суровая! - Листик насупила брови, старая женщина, которую обняла Миларимо, перестала всхлипывать и со страхом посмотрела на девочку. А та повернулась к забору и грозно и сурово приказала прилепленным к нёму:

   - На колени!

   - Они же висят, как они могут на колени? - Киламина перестала перекатывать огненный шар и с интересом уставилась на людей, висящих на заборе.

   - Ага! Счас!- Девочка щёлкнула пальцами, и шестеро мужчин повалились на колени вместе с забором, немаленькая глинобитная ограда накрыла их сверху. Листик пожала плечами: - Даже у великих магов случаются промашки. Счас исправлю!

   Девочка с серьёзным видом пощёлкала пальцами, видно это ей понравилось, и она пощёлкала ещё, что-то себе подпевая. Ограда встала на место, но увлёкшаяся выщёлкиванием мелодии девочка опять что-то перепутала. Теперь господин Кантарин и его охрана висели на заборе вниз головой. Листик утратила к висящим на заборе всякий интерес и, нахмурив брови, что должно было означать повышенную суровость, но при этом растянув губы в широкой улыбке, обратилась к Миларимо:

   - Ну, мой верный вассал, познакомь меня со своими родственниками!

   - Листик, это моя мама, - представила, Миларимо женщину, которую обнимала.

   - Ага, очень приятно, - ответила девочка.

   Миларимо по очереди назвала всех своих родственников, пожилая женщина, к которой прижимались Лунилимо и Саламин, оказалась их матерью, женой старшего брата. На вопрос Листика: "Где он сам?" - девочке рассказали, что он и отец Миларимо полгода назад ушли на охоту и не вернулись. И никто не знает, что с ними случилось. А остальных братьев забрали в армию. Забрали обоих, хотя обычно берут по одному рекруту от двора, который выбирают по жребию. А тут... Как шептались по углам соседи, это было сделано по наводке местного помещика, господина Кантарина. Семья Миларимо и так была бедная, и продать девушку этому помещику заставила крайняя нужда, а то, что потом случилось, родные восприняли как знак богов, которые очень не одобрили такой шаг. Поэтому как не намекал господин Кантарин на то, что он готов вместо захваченной пиратами старшей дочки, купить одну из младших или внучку, всегда получал отказ. Семья голодала, но больше никого продавать не хотела. Видно помещик посчитал набор в армию нового царя царей хорошей возможностью добиться своего, лишив семью Миларимо самых сильных работников. Старшего сына не взяли, закон запрещал брать тех, у кого были маленькие дети, всё-таки царь царей хоть как-то заботился, чтоб население его страны не вымерло. Отец Миларимо и его старший сын стали ходить на охоту в горы, это давало хоть какую-то еду, но было очень опасно, а когда они исчезли, то стало совсем голодно. А зимой заболели две сестры Миларимо, их ослабленный организм не смог победить болезнь, и они умерли. С наступлением весны стало немного легче, а летом сократившаяся семья худо-бедно как-то кормилась со своего огорода. А господин Кантарин, получив очередной раз отказ, решил не церемониться, тем более что родственников Миларимо уже никто не мог защитить.

   - Ага! - подвела итог Листик, выслушав эту историю, она очень недобро посмотрела на висящего вниз головой местного помещика. Повернувшись к магу Парамину, девочка спросила: - А можно я накажу этого нехорошего человека? Так чтоб другим неповадно было!

   - Вы в своем праве, принцесса, - поклонился маг и добавил: - Но думаю, что это проблемы не решит. Вместо этого будет другой, возможно ещё хуже. И если он узнает, за что отрубили голову его предшественнику, то может попытаться устранить причину случившегося, чтоб подобного не произошло с ним самим.

   - Господин Парамин, а с чего вы взяли, что я собралась рубить голову этому недостойному?

   - Видите ли, ваше высочество, если этот недостойный, - маг усмехнулся и кивнул в сторону висящего помещика, - если он останется жив, то даже не попытается, а непременно отомстит, надо ли дальше рассказывать?

   Листик согласно кивнула, потом посмотрела на мать Миларимо, ещё не старая, но изможденная женщина выглядела старухой, да и другие вид имели не лучше. Листик задумалась, а Киламина, продолжавшая катать огненный шарик, спросила у мага, кивнув на помещика, переставшего от страха дышать:

   - А как-то защитить их? Тут же есть тот, кто главнее этого разбойника? В смысле, помещика?

   - Есть, но не думаю, что он лучше. Потом это территория западных провинций, тут свой царь царей и свои порядки.

   - Как везде, - пожала плечами Киламина, как бы подтверждая слова мага, - этот поблескивающий царь не захочет ссориться с теми, кто его поддерживает - с крупными и мелкими землевладельцами, тем более что этот царь, как я поняла, не настоящий.

   - Что плохо блестит или лениво трясёт основы? - заинтересовалась Листик.

   - Да нет, с этим-то у него, наверное, всё в порядке. Просто он откололся от главного царства, от того царя, который всех царей царь...

   - Так этот же тоже всех царей... И где они столько обычных царей набрали? Ну чтоб на всех трёх хватило, - Листик тоже пожала плечами, показывая, что ей непонятен этот вопрос.

   - Ладно, демон с этими царями, они как-нибудь и без нас разберутся кто из них царее. Нам надо что-то с роднёй Миларимо делать. - Киламина решила пустить на самотёк глобальные проблемы и заняться более насущным вопросом.