Джулиет — Сидни

23 августа 1946 года

Дорогой Сидни!

Стало быть, тебя неожиданно вызвали в Рим? Что, избрали Папой? Ничто другое не оправдывает того, что ты прислал вместо себя за письмами Билли Би. И я не понимаю, почему копии не годятся? Билли утверждает, что ты настаивал на оригиналах. Изола согласилась на это исключительно ради тебя. Пожалуйста, Сидни, будь крайне осторожен — они ее радость и гордость. И верни непременно лично.

Не то чтобы нам не нравилась Билли Би. Она очень восторженная гостья, вот и сейчас на пленэре рисует полевые цветы, в траве видна ее маленькая шляпка. Вчера вечером она с удовольствием посетила наш книжный клуб, а в конце заседания произнесла небольшую речь и попросила у Уилла Тисби рецепт его восхитительного яблочного суфле. Тут, пожалуй, перебор по части хороших манер, ведь это был лишь усыпанный семечками шмат не поднявшегося теста с чем-то желтоватым внутри.

Жаль, тебя не было с нами. Вчера выступал Аугустус Сарр, и говорил он о твоей любимой книге, «Кентерберийских рассказах» [23]. Первым делом Аугустус зачитал «Рассказ священника» потому что он-то в курсе, как зарабатывают на жизнь настоящие священники, а не Рив или Франклин, те, что в книге. «Рассказ священника» вызвал у него такое отвращение, что читать дальше он просто не смог.

К счастью для тебя, я все старательно запоминала и могу передать суть претензий. Итак: Аугустус никогда не позволил бы своему ребенку читать Чосера — это способно навсегда отвратить от жизни вообще и от Бога в частности. Если верить священнику, жизнь — выгребная яма, где люди бултыхаются как могут; зло ищет человека и непременно находит. (Тебе не кажется, что у Сарра задатки поэта? По-моему, да).

Несчастный человечишка вынужден постоянно каяться и что-нибудь искупать, поститься, бичевать себя плетками. И все потому, что рождён во грехе, — и остается грешен до последнего вздоха, пока не помрет и не получит Божьего прощения.

— Только подумайте, друзья, — заявил Аугустус, — целая жизнь страданий, ни минутки продыху. Потом последний вздох — УФФ! — и тогда наконец Бог дарует тебе прощение. Что называется, очень кстати, спасибочки огромное. И это ещё не все, друзья. Мы не имеем права думать о себе хорошо — это называется грех гордыни. Но покажите мне человека, который ненавидит себя, — и я покажу человека, который еще больше ненавидит своих ближних! А как иначе? Мы же не видим в других того, в чем отказываем себе, — ни любви, ни доброты, ни уважения! Вот что я вам скажу: позор священнику! Позор Чосеру!

И Аугустус шумно опустился на стул.

Два часа все оживленно обсуждали первородный грех и предопределенность. И тут поднялась Реми. Раньше она никогда не выступала, и в комнате стало очень тихо. Она еле слышно произнесла:

— Если все предопределено, то Бог — это дьявол.

Никто спорить не стал. Действительно, что за Бог способен намеренно создать Равенсбрюк?

Сегодня Изола позвала кое-кого из нас на ужин. Билли Би — почетный гость. Изола сказала, что хоть и не любит трогать волосы посторонних людей, но ради дорогого друга Сидни, так и быть, изучит характер Билли Би по шишкам.

С любовью, Джулиет

Сьюзан Скотт — Джулиет

Телеграмма

24 августа 1946

БИЛЛИ БИ НА ГЕРНСИ И ХОЧЕТ ЗАБРАТЬ ПИСЬМА? Я В УЖАСЕ. ПОМЕШАЙ ЕЙ. И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, ПОВТОРЯЮ, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕЕЙ НЕ ВЕРЬ. НЕ ОТДАВАЙНИЧЕГО. АЙВОР, НАШ НОВЫЙ ПОМОЩНИК РЕДАКТОРА, ВИДЕЛ БИЛЛИ БИ И ДЖИЛЛИ ГИЛБЕРТА, ТОГО САМОГО, ИЗ ЛОНДОНСКОЙ «ХВАТАЙ-ДЕРЖИ», ЖЕРТВУ ТВОЕГО ЧАЙНИКОМЕТАНИЯ. ОНИ СТРАСТНО ЦЕЛОВАЛИСЬ В ПАРКЕ. ОТ ЭТОЙ ПАРОЧКИ ДОБРА НЕ ЖДИ, ОТПРАВЬ ЕЕ ВОСВОЯСИ — БЕЗ ПИСЕМ УАЙЛЬДА. С ЛЮБОВЬЮ, СЬЮЗАН

Джулиет — Сьюзан

25 августа 1946 года, 2.00 ночи

Дорогая Сьюзан!

Ты — герой! Изола даровала тебе почетное членство в гернсийском клубе любителей книг и пирогов из картофельных очистков, а Кит готовит особый подарок из песка и клея (рекомендую открывать на улице).

Телеграмма пришла как раз вовремя. Изола и Кит рано утром ушли собирать травы, и когда принесли твою телеграмму, в доме остались только я с Билли Би — так я считала. Прочитав, я бросилась наверх в ее комнату. Ни Билли, ни чемодана, ни сумочки, ни, естественно, писем!

Я перепугалась. Побежала вниз, позвонила Доуси, чтобы он поскорее пришел и помог ее разыскать. Но он прежде позвонил Букеру и попросил следить за гаванью и ни под каким видом не выпускать Билли Би с острова!

Доуси появился очень быстро, и мы побежали в город.

Я трусила следом за Доуси, оглядывая окрестные кусты. Возле фермы Изолы Доуси вдруг остановился как вкопанный и расхохотался.

У коптильни мы увидели Изолу и Кит. Кит держала в руках нового стеганого хорька (подарок Билли Би) и большой коричневый конверт. Изола сидела на чемодане Билли Би (обе — типичная аллегория добродетели), а из коптильни неслись ужасные вопли.

Я бросилась к ним, прижала к себе Кит и конверт. Доуси вынул деревянную палку, запиравшую дверь коптильни. В углу, дрожа как осиновый лист, скрючилась Билли Би, а над ее головой кружила Зенобия. Попугаиха уже стащила с Билли Би шляпку, и в воздухе летали кусочки ангоры.

Доуси поднял Билли Би на ноги и вывел наружу — та верещала не переставая. Кто посмел напустить на нее эту сумасшедшую ведьму с ребенком — конечно же, отродьем сатаны! Мы еще пожалеем! Нас арестуют, засудят, посадят! Нам больше никогда не увидеть солнечного света!

— Это тебе никогда не увидеть солнечного света, шпионка! Ворюга! Неблагодарная! — кричала Изола.

— Ты украла письма! — вопила я. — Украла и пыталась сбежать! Что вы с Джилли Гилбертом собирались с ними сделать?

Билли Би заорала:

— Тебя не касается! Подожди, он обо всём узнает!

— А-а, давай, давай, расскажи! — издевательски бросила я. — Поведай миру о себе и Джилли. Так и вижу заголовки: «Джилли Гилберт толкает соблазненную девушку на путь преступления!» «Из любовного гнездышка на тюремные нары! Подробности на странице три!»

Это временно заткнуло ей глотку, и тут, невероятно кстати, прибыл Букер в старой армейской шинели, огромный и до ужаса официальный. За ним — Реми с мотыгой! Букер оглядел присутствующих и настолько свирепо воззрился на Билли Би, что мне чуть не стало ее жалко.

Букер взял преступницу за локоть и сказал:

— Собирайте свои вещи — и вон отсюда. На сей раз не стану вас арестовывать! Но препровожу в гавань и лично посажу на первый же пароход в Англию.

Билли Би подобрала с земли сумочку и чемодан — и вдруг, не поверишь, бросилась на Кит и выхватила у нее стеганого хорька:

— Зачем только я его тебе подарила, маленькая паршивка!

Как же мне захотелось влепить ей пощечину! Я и влепила — так, что чуть зубы не вышибла. Вот к чему приводит жизнь на острове.

У меня слипаются глаза, но я должна объяснить, почему Изола и Кит так рано пошли за травами. Вчера Изола изучила шишки Билли Би и осталась ими очень недовольна. Шишка двуличности оказалась размером с гусиное яйцо. А еще Кит сказала, что видела, как Билли Би обшаривает кухонные полки. Изола сделала кое-какие выводы, и они решили последить за гостьей и посмотреть, что будет!

Встали рано, спрятались за кустами и увидели, как Билли Би с большим конвертом в руках на цыпочках выходит из моего дома. Они крались за ней по пятам до самой фермы. Там Изола бросилась на Билли Би, скрутила и впихнула в коптильню. Кит собрала вещи Билли Би, а Изола сходила за попугаихой, которая страдает клаустрофобией, и запустила ее в узилище.

Но что они с Джилли Гилбертом собирались делать с письмами? Как ты думаешь, Сьюзан? Неужто не боялись, что их арестуют за кражу?

Я так благодарна тебе и Айвору. Пожалуйста, поблагодари его за острое зрение, недоверчивость и здравый смысл — за все. А еще лучше поцелуй от меня. Он умница! Сидни следовало бы перевести его из помощников редактора в главные.