— Джейк.

Он поставил на стойку наполненные бокалы и протянул мне руку.

— Уже знаю, — сказала я, с удовольствием отвечая на уверенное пожатие теплой ладони.

— А ты?..

— Ох, прости, Алекс.

— Боюсь, это тоже прозвучит слишком прямо, но мне кажется, что мы уже где-то встречались.

Да уж, действительно прямо.

— Ну, я ничего такого не имел в виду, но все равно была моя очередь. Ты первая начала. — Он скользнул на соседний стул. — Нет кроме шуток, я откуда-то тебя знаю.

Мне уже приходилось это слышать. Видимо, дело в моей, слишком удачной, фотографии, предваряющей мою колонку в каждом номере «Санди бест». Снимок действительно потрясающий — профессиональный макияж, правильный ракурс, компьютерная ретушь — лицо на нем похоже на мое, но не более. Я не больше похожа на Алекс, бессменного автора рубрики «Путешествия» в «Санди бест», чем участник шоу двойников на Джорджа Майкла или Лиз Херли — достаточно, чтобы заставить кого-то взглянуть еще раз, но при ближайшем рассмотрении — совсем не то. Но поскольку на фотографии все-таки я, а наша газета продается на каждом шагу, иногда приходится слышать: «Мы не могли где-то встречаться?» — или что-то в этом роде. Не поймите меня превратно. Меня не преследуют толпы поклонников, выклянчивая автограф, в отличие от Макса, у которого даже был настоящий фан-клуб, после того как он сыграл франтоватого офицера в вечернем субботнем сериале. Еще с год после выхода на экраны последней серии он купался в лучах славы, с упоением раздавая автографы на каждом шагу. Мне достаются редкие проблески смутного узнавания.

— Говорят. я точная копия Элль Макферсон.

Айден наконец вылез из-под стойки, оплакивая сломанный ноготь.

— А, вы уже познакомились.

Я сочувственно поохала, оценивая нанесенный ногтю ущерб.

— А я как раз хотел попросить тебя составить Алекс компанию, Джейк. Мы ведь не хотим, чтобы она стала очередной жертвой нашего красноречивого приятеля? — Он мотнул головой в сторону беспокойного бизнесмена и незаметно подмигнул мне.

Кажется, меня сватают. Видимо, Айден смирился с бесплодностью своих попыток очаровать этого парня и решил проявить благородство.

— Не волнуйся, моя курочка, Джейк присмотрит за тобой. Попроси его показать тебе окрестности. Садыу-у-удивительно прекрасны в этот ночной час. — Он опять подмигнул мне, этот мистер Откровенность. — Буйство романтики — лунный свет, аромат роз, ну и все такое в этом роде.

Джейк, которого агрессивный маркетинг Айдена рассмешил не меньше, чем любовные завывания Уигги, попытался сделать серьезное лицо и поинтересовался моим мнением о гостинице.

— Здесь великолепно, — с энтузиазмом заявила я. — В детстве я мечтала, что когда-нибудь буду жить в таком месте. Я была уверена, что меня усыновили, а мои настоящие родители богатые, знатные, и у них есть пони. Надеюсь, тебе это знакомо.

Он рассмеялся.

— Рад, что тебе здесь нравится.

— А что, ты в этом лично заинтересован?

Он кивнул:

— Семейный бизнес.

— Ах, вот как. — Это объясняло повышенное внимание к нему со стороны работников бара. — Ты здесь работаешь?

— Нет, я работал за границей. Гостиница принадлежит моим родителям, но отец заболел, и все немного разладилось. Они были слишком заняты другим и слегка потеряли контроль, так что нужно помочь им поправить дела.

— Теперь ты будешь управляющим?

Он покачал головой.

— Я только временный помощник. Это не совсем моя специализация.

— А какая твоя?

Он улыбнулся уголком рта.

— Ну, я, скажем так, решаю проблемы. Что-то нужно наладить, поставить на ноги, и тогда зовут меня.

Похоже, он не больше моего любит распространяться о своей работе и сразу меняет тему разговора.

— Айден говорит, ты продаешь что-то?

Я промычала нечто неопределенное. Так вот о чем они разговаривали до этого… обо мне. Неожиданно я поняла, что рада этому, и попыталась вернуть разговор на безопасную территорию.

— Похоже, в налаживании дел ты преуспел. Я знаю не много гостиниц, которые могли бы сравниться с этой.

— Спасибо, мы стараемся. Так, значит, тебе приходится много путешествовать?

— Такая уж у меня работа. И скажу тебе, мне случалось останавливаться в настоящих гадюшниках.

— Я тебя понимаю. Честно говоря, я не очень-то сведущ в гостиничном бизнесе, но зато жил в худших на свете отелях, так что прекрасно знаю, как здесь быть не должно.

— Да уж. Я помню одно местечко, где даже мокрицам пришлось бы надевать болотные сапоги. С потолка лило так, что умываться можно было, не вылезая из кровати. Он понимающе улыбнулся.

— Мне это знакомо. Самый худший отель, что я знаю, был в Торки. Я приехал туда на конференцию, когда все номера в хорошем отеле уже были заняты, да и во всем городе не осталось ни одной свободной койки. Я тогда работал на важного клиента, и от безысходности меня и моих коллег поселили в так называемом филиале отеля, который действительно располагался неподалеку, но на этом его сходство с отелем заканчивалось. Уверен, ты ничего подобного в жизни не видела. Мне показалось, что я умер и опять вернулся в детство. Я имею в виду скаутский палаточный лагерь — странно, что мы спали не на железных кроватях.

Мы жили по двое в комнате, не считая тараканов, с одной ванной на шестерых, в десять вечера надо было быть в номере, или окажешься перед запертым входом, завтрак ровно в восемь, или останешься голодным, — хотя в крайнем случае можно было заморить червячка грибами, которые росли на потолке. Кстати, забыл сказать, что конференция была посвящена особенностям работы в команде. Три дня в этом отеле могли с успехом заменить все лекции.

— Можешь мне не рассказывать. Жизнь в таких местах превращается в борьбу за выживание. И местные клопы обычно побеждают.

— Ну, им-то завтрак подают прямо в постель.

Я никогда не болтала так легко с абсолютно незнакомым человеком. Честно говоря, со многими моими знакомыми разговаривать было куда сложнее.

Время текло незаметно, как и вино, которое Айден не уставал мне подливать. Стоило опустевшему бокалу коснуться стойки, и мой новый знакомый с энтузиазмом сенбернара-спасателя устремлялся на помощь, вновь наполняя его до краев.

Мало-помалу все стихло, пивные краны погрузились в грезы, и компанию нам составляли только бутылка неплохого бургундского да огонь в камине.

Свет потушили, мы сидели бок о бок в отблесках пламени, потягивая вино и болтая, как старые друзья.

За последние несколько часов я узнала, что Джейк много смеется, и тогда в уголках его глаз собираются морщинки. Еще я узнала, что мы оба любим путешествовать, имеем общие музыкальные пристрастия и ценим хорошее вино и еду. Мы вскользь коснулись политики, поспорили о сексуальном равенстве, обменялись парой плохих анекдотов, и к этому моменту нас охватило мягкое, расслабляющее опьянение.

Джейк поднял бутылку, стоявшую на полу между нами. Она была пуста.

— Как насчет следующей?

— Если я выпью еще хоть глоток, придется вызывать доктора, — заметила я.

— А что, ты неважно себя чувствуешь?

— Нет, доктор понадобится тебе, после того как ты затащишь мое безжизненное тело на второй этаж.

— Ну что ж, может, действительно показать тебе окрестности? — Он глянул на меня, вопросительно изогнув бровь.

Старые часы в углу гостиной пробили полночь.

— А не поздновато? Мы не помешаем аборигенам?

— Судя по количеству выпитого здесь за вечер, они давно отключились. Ну, решайся. — Он встал и протянул мне руку. — Я покажу тебе место, где леди Элизабет Бошан была застигнута и убита ревнивым мужем во время очередной встречи с местным священником… и улицу, по которой, говорят, каждую ночь проходит призрак несчастного, обезглавленного собственным братом, с головой под мышкой.

— Отказываться просто смешно.

Мы вышли под черный бархат неба, по которому невидимая рука рассыпала пригоршни звезд. Легкий ветерок шуршал листьями неразличимых во тьме деревьев. В тишине ночи был слышен каждый шорох. Джейк повел меня вокруг дома.