– Добрый вечер! – раздался ее голос в гробовой тишине.

– Здравствуй! – повернулась к ней Ингрид, стараясь звучать как можно официальнее. Хотя ей было не скрыть озорные искорки во взгляде.

Диана не смогла сдержать ответной улыбки.

– Все в порядке, капитан! – обратилась она к начальнику стражи. – Это моя гостья! Вы можете вернуться к своим обязанностям!

Стражники, как один кивнули головами, сели на своих животных и разлетелись в разные стороны, каждый к той башне, за которую он отвечал сегодня ночью.

Диана с Ингрид остались вдвоем на смотровой площадке. Обе молчали. Ингрид поежилась от пронизывающего ветра. Впервые она почувствовала, что наверху было холодно.

– Что ты здесь делаешь? – спросила гронгирейка, просто для того, чтобы что-то спросить и вести в разговоре. Она уже успела заметить, что на любые вопросы Ингрид дает очень простые ответы, которые ничего не проясняют.

– Сама не знаю, – призналась амальонка, пожав плечами. Она не сводила с Дианы глаз. Ей было настолько радостно в данный момент, что мысли с трудом возникали в ее голове.

– Как ты сюда попала? И что с твоей аурой?

– А что с ней? – переспросила Ингрид, осматривая себя со всех сторон. – Что это? – ошарашено произнесла она, поняв, что ее тонкое тело состоит из окружающей их темноты. – Что это значит?

– Ты меня спрашиваешь? – рассмеялась Диана, не в силах больше серьезно воспринимать эту ситуацию.

Каким-то образом поле Ингрид потеряло свой солнечный цвет и опять стало абсолютно прозрачным, что, видимо, и позволило ей сделать то, на что были способны только самые опытные маги долины, а именно: пересечь гронгирейскую границу, передвигаться по Гронгу, разговаривать со стражами королевского замка и при всем этом оставаться неузнанной. И что самое главное, Ингрид делала вид, что понятия не имеет, как ей все это удалось.

Диана лишь вздохнула и покачала головой. С одной стороны, как истинная гронгирейка, она не должна была сейчас верить в искренность удивления Ингрид. Все ее воспитание, весь жизненный опыт, полученный с раннего детства, требовал от нее, чтобы она повела себя в отношении Ингрид как в отношении любого другого амальонца, обвинила ее во лжи и допытывалась «правды». Но Диана помнила, что в случае с Ингрид это никогда не приносило каких-либо результатов. С детства она привыкла ненавидеть амальонцев, кто бы это ни был. Ненависть и презрение к своим соседям по долине гронгирейцы, казалось, впитывали с молоком матери. Потом, подрастая, это отношение подкреплялось мелкими стычками и более крупными боевыми столкновениями. Спокойное поведение амальонцев, всегда направленное на защиту, а не на нападение, только лишь сильнее разжигало огонь ненависти в душе гронгирейцев. Но сейчас Диана чувствовала себя невероятно уставшей от постоянной необходимости нападать на Ингрид и защищаться от нее, уличать ее в лживых намерениях и видеть в ее действиях угрозу. Диана устала видеть в Ингрид врага. Что-то внутри нее сопротивлялось всякий раз, когда она пыталась думать об Ингрид как о любом другом амальонце. Раньше она постоянно закрывала на это глаза. Сейчас же Диана чувствовала, что просто не желает больше с этим бороться. Если она не могла относиться к Ингрид как к врагу, то пусть так оно и будет, хотя бы на эту ночь. К тому же она настолько устала за сегодняшний день, что ей просто хотелось прогуляться по ночному Гронгу, не выясняя, кто прав, а кто виноват, и кто кому что должен.

– Хочешь, я покажу тебе Гронг? – спросила она Ингрид. Глубоко внутри себя Диана понимала, что Ингрид, наверное, была единственным жителем Амальона, кто мог увидеть Гронг непредвзятым взглядом и оценить всю его красоту, без страха и мыслей о том, что это вражеское королевство.

Амальонка, открыв рот, смотрела на нее. Она много чего хотела такого, что другим казалось совершенно не возможным. Но о том, чтобы Диана перестала хотя бы на секунду верить в то, что эта война действительна и для них тоже, она пока не мечтала. А видимо, стоило бы.

– Конечно, хочу, – горячо закивала головой Ингрид.

Диана позвала своего дракона. Он показался из-за стен смотровой площадки. Аккуратно, стараясь ничего не задеть, дракон разместился перед Ингрид. Ее единорог при этом предусмотрительно отодвинулся в сторону.

– Садись! – Диана указала на свое животное.

– Ты покатаешь меня на своем драконе! – воскликнула Ингрид. – Вот это да!

Она с трудом верила тому, что происходило, хотя и знала, что главное – это верить в невозможное.

– А как же мой единорог? – Ингрид нерешительно застыла на полпути к дракону.

– Отпусти его домой, – предложила Диана.

– Точно! – согласилась Ингрид. – Иди домой, мой хороший! – ласково сказала она единорогу, открывая перед ним портал, ведущий во двор ее дома. Животное безропотно склонило голову и ступило в образовавшееся перед ним сияющее кольцо.

– Куда мне садится? – спросила она, глядя на дракона перед собой. Его черная чешуя мерцала в темноте, и только по этому мерцанию Ингрид определяла, где он находится в пространстве. Она вся сгорала от нетерпения. Даже рождественские подарки не вызывали в ней столько эмоций, как предстоящая прогулка на драконе вместе с Дианой.

На небе выступали звезды. На секунду остановившись, чтобы совсем не потеряться в обуревавших ее чувствах, Ингрид подняла голову и посмотрела на них. Но и это не могло успокоить ее. Зная, что нельзя так реагировать на то, что происходит снаружи, Ингрид все-таки не могла удержаться. Ей хотелось кричать от радости, потому что происходило что-то невероятное.

– Смелее! – подтолкнула ее Диана. – Он не кусается, пока я не прикажу!

Видя, что Ингрид застыла на месте, как вкопанная, Диана села на своего дракона первая и протянула ей руку. Посадив амальонку позади себя, Диана взялась за поводья, и они стали подниматься в воздух.

Затаив дыхание, Ингрид посмотрела вниз. Представшее ее взору зрелище казалось чем-то невероятным. По центру земли под ними ровным потоком бежала река белого ослепительного пламени, к которой со всех сторон стекались тоненькие огненные ручейки. Они были едва заметны в самом начале, но становились все ярче, приближаясь к основному потоку. Дракон Дианы следовал течению этой реки, бесшумно рассекая крыльями воздух.

– Это потрясающе! – выдохнула Ингрид, пытаясь свесить верхнюю половину туловища с дракона так, чтобы ей было лучше видно проплывающую под ними картину.

– Не боишься упасть? – спросила Диана, улыбаясь. Ей было приятно то, что Ингрид нравился Гронг. Она услышала в ее возгласе восхищение. Ни разу в жизни ей не приходила мысль о том, что кто-то из амальонцев сможет восхищаться Гронгом. Сегодня Диана чувствовала себя с Ингрид легко. Может быть потому, что они находились в небе, или потому что, рядом не было никого другого, для кого они были бы врагами.

Они летели дальше. Ингрид неотрывно смотрела на игру огней внизу, постоянно что-либо восклицая и ерзая из стороны в сторону.

– Ингрид! Сколько можно! – не выдержала, наконец, Диана. – Сядь уже спокойно!

– Хорошо, – тихо произнесла амальонка, как всегда впадая в трансовое состояние, когда гронгирейка произносила ее имя. Она осторожно обняла Диану, так чтобы та больше не боялась потерять ее в полете, и, закрыв глаза, положила ей голову на плечо.

И мерцающий внизу Гронг померк, померк и сияющий на солнце Амальон, даже далекий и прекрасный Эльмарен не мог сейчас сравниться с теми чувствами, какие вызывала в душе Ингрид Диана. Она и сама не смогла бы объяснить, что же это было такое. Просто в этот миг Ингрид ощущала себя точкой, несущейся сквозь бесконечность и одновременно находящейся в центре вселенной. Волна невыразимого счастья и спокойствия поглотила ее. Время остановило свой ход.

В этот момент Ингрид вдруг отчетливо поняла, что Диана существует для нее отдельно от всех людей. Есть ее семья, король Арун, жители Амальона, Гронга, друзья ее детства из Эльмарена и есть Диана. И никто не может сравниться с ней… ни в чем. Улыбнувшись этой простой мысли, она тихонько прикоснулась губами к ее одежде.