- Что дальше? - спросил Кузя, после проведения в комнате относительного порядка.

   Порядок был действительно относительный, кроме уничтожения лужи и сбора некоторых, особенно приглянувшихся, произведений кондитерского искусства, мы не стали больше ничем заниматься, так что оставшиеся сладости валялись тут и там. Расточительство? Да. Но зато комната приобрела какой-то сказочный вид. Вместе с расставленными ранее по ней цветами, она походила на внутреннюю обстановку пряничного домика. Так что, пусть будет. Завтра приберусь.

   - А дальше мы устроим показ мод, - ответил я Кузе. - Точнее я буду устраивать, а ты будешь смотреть и оценивать.

   - Чего? - не понял он.

   - Какой же ты непонятливый, - возмутился я. - Будем смотреть, во что мне вырядиться, если к нам заявится Владыка. Вэл мне никогда не простит, если я уроню честь семьи, так что, хотя бы внешне, надо соответствовать. Зря, что ли, у меня в гардеробе, столько одежды пылится.

   Похоже, Кузе это было не очень интересно, так как он только пожал плечами, согласившись на моё решение дальнейшего время провождения. Но постепенно он вошёл во вкус. Устроившись с ногами на многострадальной кровати и критикуя в язвительных выражениях надеваемые мной шмотки, он довольно неплохо изображал критика.

   - Ну и куда ты в этом наряде собрался, в бордель что ли? - разглядывая очередной костюм, сообщил мне Кузя. - Хотя вряд ли. Тебя туда если и пустят, то только в качестве главного блюда в меню заведения.

   - Ребенок, ты где таких слов набрался? - хохоча, спросил я.

   - Книжки умные читал. В библиотеке, - покраснел парнишка.

   - Ну-ка, ну-ка, я тоже хочу почитать. Просветиться так сказать.

   - Потом покажу, - буркнул он, покраснев под моим насмешливым взглядом ещё больше.

   Зря я, конечно, издевался над парнишкой. Кузя был прав. Некоторую часть гардероба, я за время своего пребывания здесь, всё же сменил, но большая часть досталась мне от прежнего хозяина в неизменном виде. А так как я поменял только повседневные костюмы, вполне пригодные для нахождения в замке, но никак для светского приёма, то передо мной вставала проблема - что одеть? Можно было использовать костюм, подаренный мне Иревой, но как-то это.... Нет, ещё подумают, что мы настолько бедные, что даже лишнюю одежду позволить не можем. Пришлось изощряться и выискивать из того что есть, более-менее приличное. В результате получилось вполне нормально. Темно-синие обтягивающие брючки выглядели очень даже ничего, особенно если прикрыть наиболее обтянутую часть длиннополым приталенным пиджаком, подобранным под цвет брюкам. Этот же пиджак скрывал от глаз белый, из тонкого шелка, блузон, а в поле видимости оставались только рукава и воротник, украшенные невесомым кружевом. Нет, блузон мне нравился: красивый, нежный на ощупь. Шелковая ткань приятно холодила кожу, да и сидел он на мне отлично. Если бы не его полупрозрачность, не пришлось бы застёгиваться почти до самого горла, парясь в пиджаке. И почему многие так неадекватно на меня реагируют? А мне теперь закутывайся, чуть ли не по самую макушку, как гусеница в коконе, страдай. Осталось только паранджу одеть для полного комплекта. Я ведь видел те плотоядные и однозначные взгляды, и на празднике у Иревы, и во дворце Владыки. Другое дело, что со мной почти постоянно кто-нибудь был, да и появление с Владыкой мешало вот так сразу подойти.

   - Кузь, вот скажи мне, я что рыжий? Почему на меня все так пялятся? - спросил я парнишку, решив передохнуть от переодевания и усаживаясь в кресле.

   - Нет, ты не рыжий, - отрицательно замотал головой Кузька, с недоумением глядя на меня, чего это я заделался в дальтоники. - У тебя волосы совсем другого цвета - белые.

   - Ты не понял, - улыбнулся я. - Это просто такое выражение, означающее, что кто-то особенный, выделяется чем-то среди других. Я хотел спросить, почему многие так странно реагируют на меня? Я совершенно не даю повода, задницей не верчу, не улыбаюсь всем подряд, стою себе тихонько в сторонке, а на меня смотрят такими голодными взглядами, словно желают, прям сейчас утащить куда-нибудь в уголок и поиметь там. Это я о тех двух выходах в свет, на которых я побывал, дома-то всё более-менее нормально. Вот ты, к примеру, так на меня не реагируешь, а остальные - да.

   - Ну ты сказал... - ответил Кузя. - Я же на тебя настроен, поэтому и вижу совершенно в другом свете, не так, как все. Но если это действительно правда, как ты говоришь, нужно что-то делать. В будущем могут быть проблемы, как у тебя, так и у меня, как твоего телохранителя. Сейчас попробую чуть ослабить нашу связь и посмотреть по-другому, может удастся понять суть повышенного внимания к тебе.

   Посидев немного с закрытыми глазами. Видимо пытаясь сбить на время настройку. Кузя спрыгнул с кровати, обойдя по кругу мою персону и пристально разглядывая меня, он всем своим видом показывал, что старается, морща лоб и значительно хмуря брови. Я с интересом следил за всеми его манипуляциями, ожидая результата осмотра, но Кузьма меня разочаровал.

   -Нет, ничего не получается, - огорченно сказал он. - Попробуй сделать что-нибудь, может тогда получится.

   - Что? - недоуменно ответил я.

   - Ну не знаю, улыбнись что ли, или позу какую прими более вызывающую. А то с этой настройкой я практически чувствую себя частью тебя, и оценивать со стороны, мне довольно трудно.

   Ладно, раз просят, сделаем.

   Лёгкая полуулыбка, заиграла на чуть приоткрытых губах, полузакрытые, скрывающиеся в тени густых ресниц, глаза, расслабленное тело и изящный жест, поправляющий случайно выбившуюся прядку волос. Всё мило и невинно, но в таком исполнении, что не остаётся никакого сомнения: затеявший эту игру знает что делает, хочет быть замеченным и оцененным по достоинству.

   Эффект был достигнут, и какой эффект! Глаза Кузи остекленели, и он где стоял, там и сел. Хорошо, что стоял он возле кровати, иначе его мягкое место с размаху шлёпнулось бы на не очень мягкий пол, а это больно. Подойдя к парнишке, я пощёлкал пальцами у него перед глазами. Никакого результата. Пришлось применить более серьёзные меры. Пара лёгких пощечин смогли привести его в чувство, взгляд из стеклянного стал более осмысленным.

   - Не делай так больше, - серьёзно глядя на меня, произнес Кузя.

   - Что не делать? - не понял я. - Не бить? Так больше не буду. Ты уже вполне адекватно реагируешь, так что это больше не понадобится.

   - Нет. Не улыбайся и не гляди так на меня никогда. - опустив глаза, он уставился в пол, лишний раз стараясь не встречаться со мной взглядом. - Настройка, конечно, дело хорошее, но даже с ней меня буквально выкинуло из реальности. Теперь я, по крайней мере, понимаю, почему на тебя так реагируют.

   - И почему?

   Да что же это такое, что я за монстр? Стоило мне сесть рядом с Кузей на кровать и прикоснуться к нему, как он вздрогнул и дико на меня посмотрев, попытался отстраниться. Правда, потом, справившись с собой, все же расслабился, ответив на вопрос.

   - Извини, что так реагирую. Я ещё не отошел и под впечатлением от увиденного. У тебя обаяние фантанирует сверх всякой меры. Оно есть у всех демонов, но не в такой гипертрофированной форме, а ты к тому же, в отличие от остальных, его регулировать не умеешь. Ведь не умеешь же? - обратился ко мне Кузя.

   - Нет, - ответил я растерянно. Оказывается это не все кругом озабоченные, а я такой особенный. Вот от кого, а от самого себя я не ожидал такой подлости.

   - Вот, - между тем продолжил Кузя. - А стоит тебе его непроизвольно чуть-чуть усилить, и вообще начинает крышу сносить. Нестандартная внешность в купе с увеличенным обаянием производит неизгладимое впечатление, напрочь отключая мозги. Хорошо, что все демоны к такому в той или иной степени иммунны. Плохо только, что со временем, при долгом нахождении рядом с тобой, давление усиливается, и иммунитета может не хватить.

   - И что мне делать?

   - Не знаю, - пожал плечами Кузя. - Можешь удалиться ото всех и жить отшельником, но тебя это вряд ли устроит. А можешь придумать что-нибудь, что скрывало бы твою внешность, а в идеале ещё и сдерживало бы обаяние.