«Не трогайте мои весы…»
Не трогайте мои весы –
Я мужественною рукою
Трудился многие часы
Над неподвижностью такою,
И сам себе воздал хвалу
За то, что тяжести единой
Весов установил стрелу
Пред золотою серединой…
Но вот, когда ни взор, ни слух
Не нарушают равновесья,
И поровну на дисках двух
Как будто невесомый весь я,
Когда их сдерживать рука
Уже устала, неужели
Вновь чаша плотска тяжеле,
А та, небесная, легка…
«Неблагодарность — самый черный грех…»
Неблагодарность — самый черный грех.
Не совершай его, и будешь светел.
Никто не в праве мне сказать при всех:
Ты на добро мое мне чем ответил…
Никто… И, совесть, ты — почти чиста…
Число друзей моих, мужчин и женщин,
Живых и умерших, да, больше ста,
Врагов же — пять… а, может быть, и меньше…
И не должник я… Никому, ни в чем…
Я все отдам за нежности крупицу…
И, сам больной, был для других врачом…
О, каплю жалости, чтоб мне напиться…
Любовниц милых и святых подруг,
Любивших, отошедших… все бывает…
Пусть далеки они… Но сразу, вдруг…
Ах, ничего то я не забываю…
А ты… Ты ангел или человек,
Меня спасавший делом и советом…
Я был бы мертв… О, жизнь не для калек…
Я жил и счастлив… О, не чудо ль это…
Не знаю… Плачу и благодарю
За помощь в прошлом, верность в настоящем,
Ночь творчества и чистую зарю
Светлеющую надо мной, не спящим…
«А, Б, В, Г, Д…»
А, Б, В, Г, Д.
1, 2, 3, 4, 5…
Старости школа, о, где –
Время учиться опять.
Е, Ж, З, И, К.
6, 7, 8, 9, 0…
Муза, скамью старика
Ныне занять мне позволь.
«И есть борьба за несуществованье…»
И есть борьба за несуществованье,
За право не существовать – борьба…
О, неживое мертвое названье,
О, неживая мертвая судьба.
Существованье слабым не под силу,
И вот – борьба, чтоб не существовать…
Я побежден… Меня не подкосило
На не похолодевшую кровать.
ФОНТАН (1927)
Восемнадцать стихотворений
ДУШЕНЬКЕ
La seule personne au monde
qui me donne parfois envie de
me jeter a genoux.
G. Duhamel
I. «На землю смертный воду льет…»
На землю смертный воду льет
Без радости и без влеченья,
Но в стройный обратить полет
Воды нестройное теченье.
Но к небу устремить струю
Блистательную – смертный любит,
Подобной сделав острию
И вызвав высоту из глуби…
II. «Полету бурному внемли!..»
Notre planete souffrante a besoin de centre.
H. Massis
Полету бурному внемли!
Фонтан заковано-свободный
Для круга пыльного земли
Есть центр отрадный и холодный.
И то взлетает напрямик
Струей стремительно единой,
То падает, и через миг
Вновь рвется в неба середину…
III. «Со светло-бодрым выраженьем…»
Со светло-бодрым выраженьем
Струишься ты в горячий день,
Но быстрое твое движенье
На смертных навевает лень…
Смотря на хлопоты фонтанов,
Лениво возлежит Восток.
И лишь тогда от сна восстанет,
Когда иссякнет их поток…
IV. «Ты – без брегов и без русла…»
Ты – без брегов и без русла,
Что для тебя земная буря…
И к помрачившейся лазури
Тебе не вознести весла…
О, если бы мое весло
Струею выспренно-торчащей
До молний блещущих все чаще
Под громыханье отнесло…
V. «О, одинокая струя…»
О, одинокая струя.
Ты не сливаешься с другою…
О, ниспаденье острия
Меланхоличною дугою…
Бежит в содружестве поток,
В содружестве бушуют волны.
И лишь один фонтанный ток
Журчит в уединеньи полном…
VI. «Сколь гармонически над ухом…»
Сколь гармонически над ухом
Природа вьется и звенит,
Что звонко-блещущая муха,
Струя летящая в зенит…
Она чарует слух Природы
Не преставая день и ночь,
И длань восточного народа
Ее не отгоняет прочь…
VII. «Сокрыта звучная струя…»
Сокрыта звучная струя
Деревьями густого сада…
Так между тайной бытия
И человеком есть преграда…
Но зеленью сокрытый шум
До глуха сладко достигает…
Так вслушивающийся ум
Невидимое постигает…