— Ромэйн, это меня не беспокоит.

— Но должно беспокоить! — Ромэйн поднялась и поставила книгу в книжный шкаф. — Береги свои мечты, потому что, если однажды пойдешь на компромисс, ты рискуешь потерять их навсегда.

Эллен взяла руку Ромэйн в свою:

— Дорогая Ромэйн, зря ты беспокоишься.

— Ты не хочешь выходить за лорда Калвера?

Девушка слегка улыбнулась:

— Он не сделал предложения мне и не поставил маму в известность о своих намерениях.

— Тогда почему мы это обсуждаем?

— Потому что я хочу знать правду. Ты все еще мой задушевный друг. Ты все еще заботиться обо мне, после того как я наговорила тебе гадостей. Я напрасно предполагала, что ты изменяешь Джемми с мистером Монткрифом. Я хочу извиниться перед тобой, хотя мне очень нелегко это сделать.

— Тебе не нужно просить прощения. То, что ты видела, было действительно ужасно, но, могу тебя уверить, мне будет трудно простить Брэдли его выходку.

— Значит, ты любишь Джемми?

Ромэйн замолчала. Эллен разбередила ей душу.

— Я не знаю.

— Тогда… как же ты вышла за него замуж?

— Он просил меня об этом.

— А ты хотела сохранить свою репутацию? — Глаза Эллен обвиняли. — Я не поверила, когда Грэндж сказала об этом маме, но это так, да?

— Все значительно сложнее.

— Как это может быть сложнее? По какой другой причине, как не по любви, люди женятся?

— По какой причине?

Когда-то она думала так же, как Эллен, но позже поняла, что для женитьбы существует столько же причин, сколько людей стремятся разрешить свои проблемы с помощью брака.

— Я задала этот же вопрос Джемми, — продолжала Эллен, — но и у него не нашлось для меня другого ответа, кроме того, что мне не следует торопиться с выводами.

Ненавидя те слова, которые ей предстоит произнести, но, сознавая, что выбора у нее нет, Ромэйн только и смогла вспомнить, как дедушка в свое время запретил ей видеться с Брэдли. Было ли ему так же тяжело, как ей сейчас?

— Должно быть, Джеймс видит причины, по которым считает этот брак неблагоразумным.

— Он беспокоится только о том, чтобы я вышла замуж за богатого человека.

— Это не совсем так. Он хочет…

— Почему меня должно беспокоить то, что хочет Джеми? — Эллен едва не расплакалась. — Он превратил свою жизнь в сплошную неразбериху. Я была бы дурочкой, позволив ему расстроить и мою жизнь.

Эллен бросилась к двери.

— Подожди, послушай меня… — только и успела прошептать Ромэйн.

Эллен открыла дверь и обернулась к старшей подруге:

— Почему я должна слушать тебя? Твоя жизнь еще более запутанна, чем жизнь Джемми. Именно ты предала свои мечты. — Девушка убежала, хлопнув дверью.

Ромэйн упала на диван. Эллен права. Влюбившись в собственного мужа, она ничего больше не понимала в своей жизни. Раньше она жила мечтами, и мечты эти разрушились. Слезы потекли у нее из глаз, и Ромэйн не могла сдержать их. Она оплакивала роковое стечение обстоятельств.

Глава 17

То, что дедушка и Джеймс вернулись домой в хорошем расположении духа, разволновало Ромэйн еще больше. Последние слезы она отерла со щек уже около часа назад, но отчаяние ее не уменьшилось. Несмотря на то, что она искренне желала, чтобы они были друзьями, в такую мгновенную дружбу девушка не верила. Заметив, что, поднявшись вверх по лестнице, дедушка дружески похлопал Джеймса по спине, Ромэйн заторопилась к мужу поинтересоваться, что произошло.

— Об этом чуть позже, — с возбуждающей ее любопытство улыбкой ответил он.

— Но, Джеймс…

Он чмокнул ее в щеку:

— Не будь сварливой женой. Дай мне спокойно подготовиться к сегодняшнему вечеру. Ты же не хочешь, чтобы я заявился к миссис Кингсли в грязных брюках и повседневном сюртуке.

Ромэйн не желала мириться с тем, что на нее не обращают внимания, и, последовав за Джеймсом в спальню, вцепилась в спинку стула, куда в изнеможении опустился ее супруг.

— Тебе понравилось в клубе?

— Забавный маленький клуб, — ответил он и, не глядя на Ромэйн, продолжал стаскивать сапоги.

— Перестань! — потребовала Ромэйн. — Джеймс, я полагаю, что заслужила объяснения.

— Почему?

— Я твоя жена.

— Тогда я снова спрашиваю почему. То, что ты моя жена, еще не дает тебе права подвергать меня допросу только потому, что я провел утро в клубе с герцогом Вестхэмптоном.

— Но я же рассказываю тебе, куда иду и зачем, если ты интересуешься.

Джеймс пожал плечами и улыбнулся:

— Моя дорогая Ромэйн, у меня такое право есть: ты моя жена.

Девушка стала перед ним, уперев руки в бока:

— Ты еще более жесток, чем всегда. Если ты вспомнишь, я никогда не признавала тебя своим господином и повелителем.

Джеймс встал, положил руку ей на плечо и слегка толкнул на диванчик. Когда Ромэйн попыталась подняться, он слегка прижал ее к подушкам. И нагнулся над ней. Ромэйн старалась вырваться.

— Я знаю, ты хочешь принадлежать другому мужчине, — сказал Джеймс.

— Я не хочу принадлежать никому. Я не предмет обладания. Ни для дедушки, ни для тебя.

— Но сейчас, согласно закону, ты принадлежишь мне.

— Ты прекрасно знаешь, что мы заключили фиктивный брак. И я не позволю тебе вертеть мною.

Неожиданно Джеймс смягчился и сказал:

— Обстоятельства складываются так, что я смогу предоставить тебе свободу гораздо раньше, чем собирался.

Он встал и направился в гардеробную.

— Джеймс! — слабо окликнула его Ромэйн, и ей показалось, что, когда он обернулся, лицо его было печально. — Что это значит? Ты нашел предателя?

— Это значит, — поддразнил ее супруг, — что я собираюсь побыстрее переодеться, чтобы вы с моей двоюродной сестричкой не опоздали на прием к миссис Кингсли. Мы ведь никого не хотим возмутить своими провинциальными манерами, не так ли?

Ромэйн поднялась и спросила:

— Джеймс, что произошло в клубе, что тебе сказал дедушка?

— Не могла бы ты послать за Камероном? До отъезда мне надо кое-что ему сказать.

— Джеймс! — в негодовании вскричала Ромэйн.

— Не будь любопытной, жена. Твое имя было упомянуто в нашей беседе всего один раз, и то когда дедушка выразил озабоченность твоим будущим. Он очень беспокоился о тебе.

— И все?!

— А ты полагала, что мы только о тебе и разговариваем? — Джеймс положил ей руки на плечи и поцеловал в лоб. — Ромэйн, оденься как можно красивее. Сегодня Эллен должна гордиться нами.

Вспомнив об Эллен, Ромэйн произнесла:

— Джеймс, мне надо поговорить с тобой об Эллен и… о лорде Калвере.

Улыбка Маккиннона превратилась в гримасу.

— Об этом и говорить нечего.

— Она думает, что испытывает к нему симпатию.

— Возможно ли это, если они только что познакомились? — Джеймс двинулся к гардеробной. Взявшись за ручку двери, он обернулся и сказал: — Ромэйн, не спорь со мной хотя бы из-за этого.

— Я и не собираюсь. Мне кажется, что ты прав.

— Неужели? Хотел бы надеяться на это.

Ромэйн вышла из кареты, глотая слезы. Несмотря на первоначальное намерение, она не удержалась и бросила взгляд на козлы. Джефри улыбнулся ей, но Тэчера уже не было.

Услышав рядом с собой тихие всхлипывания, Ромэйн обняла Эллен. Девушка успела подружиться с Тэчером уже в Вестхэмптон-холле, когда они вместе ухаживали за щенком, и сейчас была не в силах скрыть свое горе.

— Может, нам лучше вернуться? — предложила Ромэйн. — Не хотелось бы приходить к миссис Кингсли зареванными.

— Может, ты и права, — согласилась Эллен.

Джеймс покачал головой:

— Ерунда! Мы уже приехали, и вам было бы полезно повеселиться и побыть на людях.

— Джемми, какой ты бессердечный! — Эллен смахнула с глаз слезинку.

Недовольный таким поворотом дела, Джеймс крепко сжал руку Ромэйн и прошептал:

— Уговори ее пойти на вечер.

— Почему?

— Мне надо поговорить кое с кем из приглашенных.

— О…

Джеймс приложил палец к ее губам:

— Ни слова об этом.