– Не за убийство, а для допроса в связи с обстоятельствами ее смерти, – поправил Рекальдо.

Крессида не обратила внимания на его слова и продолжала гнуть свое.

– Этого бы не произошло, если бы я не встретила девушку ине сказала об этом Вэлу.

– Алкиону? Вы ее видели? – насторожился Муррей.

– Да. Она очень похожа на моего сына Гила. – Крессида умоляюще посмотрела на американца. – А мой сын – вылитый отец. Скажите, – прошептала она, – эта девушка дочь Вэла?

– Не исключено, – глядя в сторону, уклончиво ответил Муррей.

– Господи! – взорвалась Грейс, – Ты же точно знаешь, что она его дочь!

– Неопровержимые доказательства можно получить только при помощи анализа ДНК, – начал было Магро, но, натолкнувшись на взгляд Крессиды, с жалостью посмотрел на нее и Сдался. – Да, – голос американца стал мягче, – насколько мне известно, Алкиона – дочь Вэла Суини.

– Когда Вэл познакомился с Эванджелин? Он всегда делал вид, что эта женщина ему не нравится, – в замешательстве спросила Кресси. – Я ничего, ничего не знаю. – Она нетерпеливо смахнула слезы с глаз.

– Они познакомились двадцать пять – двадцать шесть лет назад, еще студентами. В то время Вэнджи тоже была блондинкой. Это была очень красивая пара. – Муррей говорил так мечтательно, словно представлял себя частью нарисованной им идиллической картины. Но внезапно его тон изменился, и он выпрямился на стуле. – Она сходила с ума по нему. А не по мне. Я видел Суини всего несколько раз, но пришел к выводу, что он самодовольный болван. Извините, мэм, так я его воспринимал. В их отношениях полностью верховодила Эванджелин. – Муррей усмехнулся. – Они прожили вместе в Нью-Йорке пять-шесть лет, а расстались вскоре после рождения Алкионы.

– Он никогда о ней не упоминал. Ни разу, – тихо проговорила Крессида. Ее лицо пылало. Никто не понял, кого она имела в виду: Эванджелин или ее дочь. – Может, он ее не узнал? Когда миссис Уолтер появилась в здешних краях, у нее уже были темные волосы.

– Она изменила цвет волос… мм-м… что-то около десяти или двенадцати лет назад. Сказала, что ей надоела роль обворожительной блондинки. – Грейс насмешливо фыркнула, но тему блондинок развивать не стала.

– Они были женаты? – спросила Крессида, и Рекальдо подумал, до чего же печально и достойно сожаления, что она ничего не знает о мужчине, которому отдала десяток лет собственной жизни. Доколе эта женщина будет находить предлоги прощать мерзавца? Сколько еще времени потребуется, чтобы она поняла, кто он такой и какое испытание ей еще предстоит? Надо выбираться из этого места, с отчаянием подумал Рекальдо. Спасти ее и увезти туда, где чище воздух, где никто их не знает и не слышал об этой ужасной истории. Где она будет чувствовать себя в безопасности. Сержант проклинал Коффи за то, что тот заставил их ждать его в этом проклятом доме.

– Крессида! – Он встал и положил ей руку на плечо. – Крессида! Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Пассидж-Саут.

– Хорошо, – кивнула она, но повернулась к Муррею: – Так они были женаты?

– Женаты? О нет. Для этого они были слишком современны. И для того, чтобы заводить детей, – тоже.

– Вэл бросил ее из-за физического недостатка Алкионы? – Голос Крессиды посуровел. Рекальдо сжал ей плечо, и она подняла глаза. – Взгляд говорил: «Понимаю, ты считаешь меня жалкой, но я должна все понять до конца».

– Да. Мне кажется, подонок обвинил Эванджелин в том, что она родила ему ущербную дочь.

Кресси вздрогнула.

– Похоже на правду. Вэл и Гила перестал выносить с тех пор, как обнаружил, что мальчик не слышит. Но обозлился по-настоящему, когда я ему сказала, что видела девушку. Ляпнула сдуру. Не следовало этого делать. Надо было сначала все как следует выяснить. Что теперь с ней будет?

– Мы за ней присмотрим, – ответила Грейс. – Эванджелин просила нас опекать ее дочь. – Она тронула мужа за руку, и тот улыбнулся в ответ.

– Да, – подтвердил он. – Присмотрим. Будем навещать ее в монастыре. Вэнджи и не рассчитывала, что мы возьмем Алкиону к себе. Просто будем следить, чтобы все было в порядке. – Он явно испытывал облегчение, и от этого сделался словоохотливым.

– Муррей, ради Бога, – прервала его излияния Грейс. – Детали обсудим потом.

– Простите, могу я спросить… – едва слышно начала Крессида. – Сколько времени она провела в приютах?

– Ее поместили туда, когда ей было два или три года, – ответил Муррей. – О ней всю жизнь заботились монахини. И наверное, так и будет продолжаться.

– Вэл ее поддерживал каким-нибудь образом?

– Насколько мне известно, нет, – неохотно проговорил американец. – Определенно нет.

– Мы должны съездить и повидать ее, – решила Крессида.

– Но, Кресси… – начал сержант и запнулся. – Что он мог сказать? «Твоего мужа посадят в тюрьму. Ты бросишь его и придешь ко мне Мы с тобой сейчас заодно». Так? Однако у него не поворачивался язык. Да и не хотел он ничего подобного говорить. Пусть Крессида поступает так, как считает нужным, в противном случае у них не будет никакого общего будущего. Его ожидание отнюдь не закончилось – оно только началось.

Рекальдо показалось, что Крессида услышала, потому что она взяла его за руку и крепко пожала.

– Фрэнк, – грустно проговорила она, – ты ведь понимаешь, сейчас я не могу от него уйти. Мне придется остаться. – Она могла бы добавить: «И ждать до конца».

– Кресс! – воскликнул сержант, но та уже повернулась к супругам Магро.

– За Алкионой присмотрю я. Что бы там ни считал Вэл, у девушки должна быть семья. Он – самый близкий ей человек.

Супруги Магро потрясение смотрели на нее. Грейс протянула ей руку:

– Дорогая моя, поймите…

– Она вполне счастлива в монастыре, – резко перебил жену Муррей. – Что бы вы ни думали об Эванджелин, кузина не бросала дочь. Заботилась о ней.

– Спустись на землю, Муррей, – оборвала его Грейс. – Эванджелин двигали обида и злость.

– Грейс, это на тебя не похоже…

– Я не позволю этой молодой женщине взвалить на себя ответственность за человека, о существовании которого она еще несколько дней назад вообще не подозревала.

– И ты тоже, – напомнил ей муж.

– Справедливо.

Крессида слушала их перепалку, в замешательстве переводя взгляд с одного на другого.

– Я хотела только поехать, познакомиться, убедиться, что она нас воспринимает, пригласить к себе. Пусть навещает так часто, как я смогу ее принимать. И совершенно не имела в виду, что вы не должны ее опекать, если вы так решили. Но мы живем рядом. Мне не придется вырывать ее из знакомой обстановки. Вы говорите, что она счастлива в монастыре, – пусть остается с монахинями. Но если обстоятельства изменятся… – Крессида развела руками. – Мой сын не слышит. Меня не пугают физические недостатки людей.

– Алкиона не только не слышит. Она еще умственно неполноценная, – напомнила ей Грейс.

– Да, Фрэнк мне говорил. – Кресси улыбнулась. – Нам повезло: нашелся Джон Спейн, который очень помог Гилу. И мне тоже. Я знаю, он будет помогать нам и впредь. Очень милый и добрый человек. Ведь чем больше людей станут ей помогать, тем лучше. Так? – Эта отчаянная просьба вернула присутствующих в реальный мир сидевшей рядом с ними женщины. Крессида всеми силами старалась защитить двоих детей – спасти от клейма дочери и сына убийцы.

В наступившем молчании что-то привлекло внимание Рекальдо. Он посмотрел в сторону бухты и чуть не бросился в дом за биноклем Эванджелин Уолтер. Но в это время появился Макбрайд. Полицейские спустились к кромке воды.

– Видите? – спросил Рекальдо. – Мне кажется, у причала Суини пришвартована лодка Спейна. Меня тревожит мысль, что старик мог уйти на катере.

– Почему вы так думаете?

Сержант сгорбился и с несчастным видом посмотрел на инспектора.

– Боюсь, что история еще не закончена.

– Что верно, то верно. Ничего более справедливого я от вас не слышал.

– Коффи не приехал?

– Нет. Потащился в лабораторию судебной экспертизы. Патологоанатом ждет – не нарадуется, что ее оторвали от воскресных радостей. – Макбрайд усмехнулся. – Будем с ней связываться по мере необходимости. – Инспектор посерьезнел. – Уолтер держала диктофон включенным. На пленке сорок пять минут душераздирающего ужаса. Не знаю, существуют ли аудио-версии киношных страшилок. Вряд ли вам захочется копаться и вникать, каким был человек, с которым жила Крессида, но, безусловно, следует постараться, чтобы она держалась от него как можно дальше. А если у нее вдруг возникнут бредовые намерения остаться с мужем, дайте мне знать, я это вмиг пресеку. Господи! – мрачно продолжал он. – Журналисты накинутся на эту историю как мухи на мед. Еще бы, все налицо: любовница, убийца, жена и ее любовник. Кстати, приятель, любовник – это вы. Увозите свою Крессиду вместе с сыном отсюда. И сами сматывайтесь. Вам здесь больше нечего делать. Обоим. Эта драма никогда не забудется. – Он улыбнулся. – Я бы своими руками сжег это место. Погибшая была такой же сумасшедшей, как И Суини. Достойная пара. Они все друг другу высказали, пока она нарывалась, чтобы он ее убил. Представляете? Провоцировала. Из кожи вон лезла. Похоже, допекала мужика все двадцать лет с тех пор, как он бросил ее с ребенком Обвинила, что он жестоко обращался с дочерью. – Макбрайд покачал головой. – Надо было вам раньше сказать: доктор Морроу обнаружила, что погибшая напичкана наркотиками. Разрешенными и всякими прочими. Взрывной коктейль. Чего там только не было! Если бы подонок не совершил свое черное дело она бы, наверное, как-нибудь устроилась сама. Но он вмазал ей разок по животу. – Инспектор потер щеку. – Мы объявили Суини в общенациональный розыск. Как особо опасного преступника. Если он раньше и не был зверем, то теперь им стал. -Макбрайд окинул взглядом окрестности. – Надо же, такое красивое место. Очень красивое. Кто бы мог подумать?