— Его звали Кертис Сигал, — продолжал Тайлер. — Мы знали друг друга с шести лет, выросли на одной улице. Мы были ближе, чем братья. Во время студенческих каникул мы вместе работали на одном ранчо в Вайоминге. После окончания колледжа занялись одним и тем же бизнесом. Кертис сразу пошел вверх, в своей компании он получал одно повышение за другим, греб деньги лопатой и все время не высыпался. Но он был здоровым парнем. Ведь когда тебе едва перевалило за тридцать, никогда не думаешь, что с тобой может случиться что-то плохое. Все так и шло, но однажды за пять минут до главной презентации — не самой сложной из тех, что он проводил, но очень важной, — Кертис пожаловался секретарше, что у него появились боли в левой руке. Секретарша хотела вызвать корпоративного врача, чтобы он осмотрел его, однако Кертис запретил ей, потому что все уже собрались в зале заседаний и ждали, когда начнется презентация... — На некоторое время повисла пауза. Тайлер стоял прислонившись к столешнице и о чем-то размышлял. Наконец он снова заговорил: — Короче, он пошел в зал и процвел свою презентацию. Вернее, половину. А потом упал и умер, прямо на полу в зале заседаний. Врачи «Скорой» бившись над ним сорок минут, но так ничего и не добились. Он умер. А знаете, что произошло после?

— Что? — спросила Лотти.

— Его компания лишилась выгодного клиента. «Умные» ребята решили, что не хотят вести дела с банком, где руководитель высшего звена вдруг отбрасывает коньки и замертво валится на пол. А знаете, что еще?

— Что?

— Главный исполнительный директор не смог прийти на похороны. У него были другие потенциальные клиенты на Лонг-Айленде, которых нужно было поить вином и вкусно кормить. Вот ради старых клиентов он бы на такое не пошел и похороны бы не пропустил. Когда я разговаривал с ним после этого, он обратил мое внимание на то, что заказал для Кертиса венок стоимостью три тысячи долларов. Он с отвращением поморщился. Сердце Лотти разрывалось от сочувствия. Однако, так как она не могла обнять его и утешить, она лишь поинтересовалась:

— Когда все это случилось?

— Пять месяцев назад. Именно тогда я понял, что на его месте мог быть я. Более того, что я могу быть следующим. И я принял решение вот так. — Он щелкнул пальцами. — На следующий день после похорон Кертиса я подал заявление. Все повторяли мне, что я сошел с ума. Но я знал, что поступаю правильно, — ведь в жизни есть что-то еще, кроме изматывающей каторги на Уолл-стрит. Я полетел в Вайоминг, поехал на то ранчо, где мы с ним трудились много лет назад, и попробовав поработать там снова. Это потрясающее место: горы, необъятные просторы и небо. Но без Кертиса все было по-другому. — Тайлер помолчал. — Потом я навестил родителей, и они стали показывать мне свои фотографии, которые сделали в отпуске. Они без ума от этого места; вы даже не представляете, до какой степени. — Он заметно расслабился. — Мама то и дело повторяла, что я должен поехать в Англию, устроить себе долгий отпуск и посмотреть достопримечательности.

— И вы в конечном итоге приехали сюда и купили эти самые достопримечательности. Между прочим, — добавила Лотти, — мне очень нравятся ваши родители. Они замечательные.

Тайлер тепло улыбнулся:

— Сумасшедшие, как пара жаворонков. Или жизнерадостные чудаки, как сказали бы вы, англичане. Но я согласен, я действительно купил эти самые достопримечательности. Я знал, что мне понравится у вас в стране. Несколько лет назад я работал в лондонском филиале нашего банка. Работал всего полгода, целыми днями сидел в офисе, однако этого времени мне хватило, чтобы понять — здесь я мог бы жить счастливо. Пару недель назад я поговорил с мамой. Она сказала, что они забронировали один из ваших коттеджей на Пасху, и упомянула, что Фредди подумывает о продаже своего бизнеса. Через две минуты она заявила, что было бы здорово, если бы я купил его, потому что тогда они с отцом могли бы отдыхать здесь бесплатно.

Когда он с добродушной усмешкой покачал головой, Лотти почувствовала, как сильно он любит свою мать.

— Поблагодарите своего ангела-хранителя за то, что она не прикипела сердцем к Тадж-Махалу.

— Именно это я и сказал. Я спросил ее, может, она предпочла бы, чтобы я купил Бленгеймский дворец ^[13]. — Тайлер закатил глаза. — Однако в тот же вечер я зашел на ваш сайт, включительно из любопытства, и неожиданно для себя понял, что у меня получится, что это, возможно, та самая перемена, в которой я нуждаюсь. Место потрясающее — мои родители уже подтвердили это. Если цена окажется приемлемой, никакого риска нет. С такой недвижимостью... ну не может не получиться. Вот тогда я снял трубку и позвонил Фредди. — Он замолчал и пожал плечами. — Это было менее двух недель назад. И вот я здесь. А Уолл-стрит с легкостью повержена в прах.

Лотти восхищалась способностью Тайлера принимать решения, кардинально меняющие жизнь, и действовать сообразно им. Он без колебаний купил восемь гостевых домиков. Она гораздо больше времени потратила на выбор зимнего пальто.

Вслух она сказала:

— Слушая вас, начинаешь думать, что все было легко. Разве вас не допрашивали в визовом отделе?

Тайлер сухо ответил:

— Британскому консульству не терпелось выдать мне визу, когда там услышали, сколько денег я собираюсь вложить.

Ну и ну, а он, должно быть, богат! Если через несколько лет ему станет скучно, он, вероятно, продаст бизнес и переберется куда-нибудь еще. Может, следующим его проектом станет овцеводческая ферма в Австралии.

Движимая любопытством, Лотти спросила:

— А вы уверены, что «Лисий домик» вам подходит?

— Ну я же не размазня какая-то. — Тайлеру явно нравилось употреблять разговорные выражения. — Кроме того, это всего на несколько месяцев. Как-нибудь справлюсь.

Значит, на несколько месяцев. Разочарование накрыло Лотти, как платок — клетку с попугаем. Она мысленно отругала себя.

— А что потом?

— Разве Фредди не говорил вам? Он планирует после Рождества выехать из Хестакомб-Хауса. Если я захочу, то могу купить у него дом.

У Лотти сжалось сердце. Она все еще не привыкла к мысли, что Фредди умрет. «Планирует выехать».

— Что-то у вас не очень радостный вид, — заметил Тайлер.

— О, все в порядке. — Он же не знает, он же не знает, а она не может рассказать. — Просто я не...

Лотти не пришлось выпутываться из неловкого положения, ее спас звук подъехавшей машины.

— Ой, это, наверное, Гаррисоны, — проговорила она, глядя на часы.

Тайлер вслед за ней вышел из дома. Дверцы темно-бордового мини-вэна распахнулись, и из салона выбрались сначала Глинис и Дункан Гаррисон, а затем их пятеро гомонящих отпрысков.

— Вот она где, встречает нас на крыльце! — восторженно воскликнула Глинис. Гаррисоны проводили отпуск в «Домике проповедника» последние десять лет. — Привет, Лотти, дорогая! Выглядишь замечательно! — Она заключила Лотти в объятия и обдала ее запахом фиалок. — У-ух, как же здорово вернуться сюда!

— Это действительно здорово, что вы вернулись. — Лотти говорила искренне, за долгие годы она всем сердцем полюбила многих из клиентов. — Как доехали?

— На М5 ведутся дорожные работы, а гаврики пытались прикончить друг друга на заднем сиденье, но мы уже давно к этому привыкли. А это кто? — Выпустив Лотти и оценивающе оглядев Тайлера с ног до головы, Глинис осведомилась: — Неужели наконец-то завела себе приятеля? Молодец, хороший выбор. — Глинис так и сияла. Горя желанием познакомиться, она протянула Тайлеру руку. — По дороге сюда я говорила Дункану — правда, Дункан, я же говорила тебе? — что Лотти уже давно пора было бы найти себе симпатичного молодого человека.

Лотти уже открыла рот, собираясь объяснить Глинис, кто такой Тайлер, но тот опередил ее. Тепло пожав гостье руку, он хитро улыбнулся и представился:

— Тайлер Клейн. Рад познакомиться. И согласен с вами насчет Лотти. Ей действительно давно было пора найти себе настоящего мужчину.

Глава 10