В последнее время эти мысли очень занимали Артура. Но он верил Бенедикте. Да и сам хотел отличиться. И все же, когда Артур разделся донага и подошел к Эйвону, где с трудом можно было различить брод, когда взглянул на темную воду вперемешку со снегом… Его пронзил озноб при одном взгляде на нее. Подумалось: а за каким чертом ему все это надо? Но, видимо, уж таким он уродился — привык рисковать, наслаждаться опасностью, проверять себя: смогу ли я? Гордыня? Может быть. Но отказаться от намеченного плана Артур уже не мог. И, решительно тряхнув головой, он поднял повыше узел с одеждой, перехватил поудобнее моток веревки с кованым тройным крюком и решительно вошел в воду.

Уже в следующее мгновение он едва не задохнулся от холода, но продолжал нащупывать ногой песчаное дно. Различил слабый всплеск, когда следом двинулся Рис. Где-то позади, во мраке, тоненько поскуливал Гро, которому приказали ждать на берегу. Сейчас казалось, что и Рис поскуливает, медленно бредя в ледяной воде, чтобы не упасть под напором течения.

Они погрузились по колено, потом по бедра, по грудь. Из-за дождей вода в Эйвоне стояла куда выше обычного. Им даже пришлось немного проплыть, пока они вновь не почувствовали под ногами дно. Выбравшись на другой берег, приятели поспешили под каменный навес галереи наверху и, стуча зубами от холода, быстро оделись.

Артур пояснил, в каком месте им надлежит взбираться. Расстояние от башни до башни было достаточно большим. Пока не подошло войско Стефана, сюда даже несколько раз метали камни из фрондиболы; стену слегка повредили, и она покрылась выемками и уступами, так что взобраться по ней бывшим фиглярам было несложно. Если — да помогут им святые! — наверху не окажется стражников, они довольно быстро достигнут цели.

Святые помогли. На шедшей вдоль стены галерее было пусто. Артур правильно рассчитал, что долгая осада притупила бдительность осажденных, а непогода загнала их под кров.

И все же медлить было нельзя. Понемногу начинало светать, вскоре мог появиться кто-нибудь из стражей-обходчиков. И двое лазутчиков, пригибаясь и таясь в тени мощных зубцов куртины, побежали по галерее, пока не оказались у донжона. Тут их ожидала еще бóльшая удача: мало того, что донжон стоял достаточно близко, при ближайшем рассмотрении стало видно, что каменная кладка сужавшегося кверху контрфорса вся покорежена, покрыта выступами и вмятинами, которые могли служить чем-то вроде лестницы.

Артур прыгнул на нее первым, схватился и приник всем телом. Прикрепленный к поясу крюк звякнул, ударившись о камень, и этот звук в тишине показался оглушающим. Но все оставалось тихо, только журчала вода, стекая из водосточных труб, да где-то поскрипывал деревянный ставень. Где-то — это наверху, над головой, у полукруглого окна за устоем контрфорса. Можно было сразу попытаться достать до него, метнув крюк на веревке, однако это наверняка разбудило бы того, кто находился в покое, — кто бы он ни был. Поэтому Артур поступил иначе: раскрутив крюк, он метнул его вверх, туда, где выступала балка, поддерживающая край кровли донжона.

Она была не так далеко, и юноша остался доволен: крюк перелетел через балку с первого же броска. Артур, опасаясь покачнуться и упасть, стал осторожно тянуть на себя веревку, пока крюк не зацепился за перекладину и надежно засел.

Он перевел дух и, обмотав веревку вокруг запястья, почти повис на ней. Затем, упираясь ногами в камни контрфорса, он протянул руку Рису, который все еще оставался на галерее. И хотя их разделяло всего несколько ярдов, Рис несколько раз подходил к краю стены и отступал, прежде чем решился-таки совершить прыжок.

— Молодец! — шепнул Артур, поймав приятеля, и притянул его к себе. Видел совсем близко его напряженное лицо, на котором даже во мраке четко выделялись веснушки, — до того тот побледнел. — Все, парень, все, — успокоил его Артур. — Ты справился. А теперь забирайся выше. Я бы сам полез, но в отдушину мне не пробраться. Ты же сможешь протиснуться, а дальше смотри сам, по обстоятельствам.

Немного отдышавшись, Рис полез. Он упирался ногами в кладку контрфорса, подтягивался, уцепившись за веревку. Артур тянул ее, чтобы приятелю было легче взбираться, от толчков его слегка покачивало, и он вжался в кладку, ощущая, как в тело впились обломки камня. Наконец Рис оказался у самой отдушины. Артур видел, как валлиец приник к ней, подтянулся и исчез в проеме.

«Возможно, и я бы смог пролезть, а не подвергал Недоразумение Господне опасности. Я бы, наверное, справился, мне уже приходилось… И Гая некогда спасал, и забрался в замок Айнтаб в Сирии, и еще…»

За этим «и еще» память обрывалась. Но сейчас предаваться воспоминаниям и ломать голову было не ко времени. Артур переживал за Риса, прислушивался. Если Недоразумение Господне так легко проскользнул в продых, значит, и дальше пролезет без задержек. Артур знал, как устроены подобные дымоходы: сначала идут горизонтально, а потом вниз, к вытяжке камина. Но в любом случае Рис наглотается дыма. И выбираться ему нужно будет в камин. Хорошо, если он прислушается и убедится, что в комнате тихо. Хотя в такое время люди, кто бы ни находился в покое, скорее всего, еще почивают.

В этот миг Артур услышал колокольный звон со стороны аббатской церкви. Значит, пришло время утренней службы хвалитны [84]. Скоро начнет светать.

Со своего места Артур не видел аббатства. Да и его можно было увидеть только с куртины, где в любой момент мог появиться охранник. Пока же он ждал Риса, приникая к камню, вжимаясь в него под жесткими порывами ветра, который усилился с рассветом. Скорее всего, ветер и ранее дул, но Артур не заметил этого. Сейчас же он дрожал в сырой кожаной одежде, ноги и руки затекли, пару раз его так качнуло, что он даже немного сполз по веревке. А тут еще заметил какое-то движение во дворе замка. В полумраке двигались какие-то тени, где-то стукнула дверь. И уж совсем не по себе стало, когда он заметил идущего по галерее стражника, который медленно приближался к нему. Сейчас ему ничего не стоит поднять голову и увидеть прильнувшего к светлой кладке человека. Артур попытался успокоиться: ничего, он ведь уже не простой солдат, а рыцарь, его так просто не убьют, сначала потребуют выкуп. Хорошо все же быть рыцарем и знать, что противник, прежде чем пускать в дело оружие, прежде подумает о кошельке пленника.

Но страж прошел мимо; он кутался в накидку с капюшоном и больше поглядывал за стену, а не смотрел по сторонам. Однако не исключено, что вскоре появятся и другие.

И вдруг полукруглое окно наверху распахнулось и оттуда выглянул Рис. Негромко свистнул.

Артур полез к нему и, когда был на уровне окна, стал раскачиваться, перебирая ногами по стене и стараясь не думать о высоте, на которой он оказался. Как только он добрался до окна, Рис помог ему, втянул внутрь. От рыжего пахло паленым, но он широко улыбался.

— Ну и дел я тут наворотил!

И он гордо указал куда-то вглубь покоя.

Артур сначала ничего не различал, кроме груды углей, алевших в большом камине. Потом присмотрелся и понял, что покой богатый: у камина стояло кресло с высокой резной спинкой, стены были увешаны гобеленами. В полутьме он не смог рассмотреть, что на них изображено, однако увидел, что в простенках слегка поблескивает оружие. Как раз то, что нужно! Ибо пробираясь в замок, они не взяли с собой оружия: когда лазишь по стенам, оно только мешает.

Рис увлек приятеля в глубину комнаты, откинул занавес, окружавший высокое ложе.

— Взгляни, кто тут у нас. Как бы я не самого графа Уилтшира повязал.

Поперек разворошенной постели и впрямь лежал мужчина в длинной белой сорочке. Он не двигался, но Артур увидел, что его руки скручены за спиной, а во рту торчит кляп.

— Пришлось оглушить спящего и связать, — пояснял Рис, поигрывая небольшой булавой с округлым набалдашником, явно позаимствованной из коллекции графа. — Думаю, так лучше. А то бы мне и святой Тесило не помог, если бы его милость обнаружил, что не один в опочивальне. Вряд ли он предложил бы сыграть партию-другую в кости.