Мне не у кого было спросить. Я пару раз присылал письма Сашке, он не отвечал. Причин у молчания могло быть множество — уехал с учителем в Мониль, где компьютером не попользуешься, опасался, что его контакты со мной могут быть замечены… Да что угодно! Звонить я ему опасался, так что приходилось лишь уповать на свою удачу. И рассчитывать, что если трудности есть, я смогу с ними справиться сам.

Постепенно узор усложнялся, вязь синих и чёрных линий расцветили вкрапления красного, золотого и зелёного. Вообще-то такой учебник осваивали за полгода, но я уповал на некоторую свою искушённость в основах, и потому гнал себя сквозь все трудности, едва уделяя внимание практике. В конце концов, где здесь практиковаться?

Карлсруэ изумил меня своей необычностью. Здесь имелись центральная улица и центральная площадь, но от окраины города их отделяло всего несколько сотен метров. За пределами дворца, отстроенного как раз на этой окраине, судя по виду здания, возведённого веке в восемнадцатом, а то и позже, начиналась помесь парка и леса, ухоженная, но безлюдная. Сюда я выходил пару раз, но опробовать по-настоящему зрелищные заклинания не решился. Как-то не слишком корректно было бы поджечь местный лес… Если это вообще можно назвать лесом.

Приходилось мириться с этим положением. Просторы для занятий магией можно было отыскать только в России.

Недоумение длилось до тех пор, пока однажды, улёгшись спать, я через несколько томительных мгновений оказался в каком-то очень странном месте — то ли естественное подземелье, то ли катакомбы, то ли что-то ещё… Осознание, что это сон, присутствовало, хотя на этот раз выбраться из него вот так вот с ходу я явно не был способен. Разве что поднатужиться, собраться…

Из полумглы, окутывающей стены и лестницу, ведущую куда-то наверх, выступила статная девушка, красота которой была настолько подавляющей, что уже пугала. Огромные чёрные глаза под узкими, идеальной формы бровями, тонкие губы совершенного рисунка, бледная алебастровая кожа — невозможно оторвать взгляд. Она двигалась, словно мечта, и фигура её казалась такой изумительной, что, лишь взглянув, можно сойти с ума.

Всё это было как-то слишком, и я почувствовал, что эта девица меня уже не привлекает, а скорее отталкивает. Я скептически посмотрел на неё и отвернулся.

— Ты не можешь мной пренебрегать! — воскликнула она.

— Начнём вот с чего — кто такая ты?

— Я — твоя судьба.

— Откуда ты это взяла? — я вдруг почувствовал отвращение к любой чрезмерно красивой женщине в мире. Иррациональное чувство, которое иными словами и не опишешь. — Кто тебе сказал?

Она посмотрела на меня так проникновенно, что у меня поплыло сознание. Правда, я очень быстро смог взять себя в руки — от озлобления.

— Ты ведь взял себе моё сердце. Мне нужно твоё, а в обмен я дам тебе власть. Ты ведь этого хотел? Ты хотел власти?

Смутная догадка обеспокоила меня. Я оглянулся вокруг. Подземелье было залито светом факелов, укреплённых в стенных кольцах, и показалось мне пластичным, вполне способным поддаться влиянию моего разума. И эта красотка… И всё то, что она несёт…

— Так-так… Значит, ты обитательница артефакта? Я прав? Ты заключена в айн?

— Я и есть айн!

— Ага, — я смерил её оценивающим взглядом, надеясь смутить так же, как смущал чересчур назойливых малолеток, рвавшихся испробовать на мне свои скороспелые чары и заодно развести на пару десятков коктейлей. Но с этим существом номер не прошёл. — Так-так…

— Иди ко мне! — девушка простёрла руки в старомодном жесте.

— Тебе-то это зачем?

— Почему же не прижаться друг к другу, если этого хочется? Иди же!

— Так, отодвинулась. Я не обнимаюсь незнамо с кем и незнамо с какими последствиями.

— Ты трус!

— Берёшь на слаб о ? Неоригинально действуешь.

В выражении лица и движениях женского тела появилось что-то, напоминающее недоумение. Она снова простёрла ко мне руки.

— Иди, тебе понравится.

— А что, здесь можно сексом заниматься?

— Здесь можно делать всё, что угодно, — она облизала губы, и я чуть не присел в уверенности, что сейчас увижу клыки. Но увидел или нет — не понял. Или забыл.

— Так я не услышал — тебе-то самой это зачем нужно?

— Я тебя хочу.

— Если телесный зуд одолел, то займись сама собой.

— Зачем, если есть ты?

— Так, а что, без ритуальных телодвижений подчинение не проходит? — я бил наобум.

— Кто говорит о подчинении? — вспыхнула девушка, глядя наивно и честно.

— А что, разве нет?

— Нет, конечно!

— Ага-ага…

Несколько мгновений мы молча созерцали друг друга.

— Слушай, я только хочу, чтоб тебе было хорошо со мной, — с лёгким раздражением заявила мне девушка.

— Мне уже хорошо. И забавно, — и, сосредоточившись, я попытался вырваться из обхвата видения.

— Э-эй! Стой! Куда?!

— Туда, куда захочу, — усмехнулся я ей в лицо — и проснулся.

Проснулся весь в поту, уставший, словно всю ночь таскал в гору тяжести. Ещё несколько минут лежал, глядя в светлую стену, пытаясь собраться с мыслями.

За свою жизнь я прочитал немало романов, и мог себе представить лишь по ним, что происходит с человеком, оказавшимся под влиянием магического артефакта. Что же мне говорили об айн? Да-да, Сашка что-то такое говорил… Про то, что внутри этой штуковины заключён дух какого-то демона. Именно! Какого-то демона! Чёрт побери!

Я покосился на запястье. Странно, я уже перестал ощущать его присутствие. А он, оказывается, способен был влиять на меня. Чёрт побери, он способен пролезть в моё сознание, так чего же больше?! Я попытался прислушаться к себе и понять, чувствую ли что-нибудь особенное. Но бог его знает, как чувствуют себя люди, чьё сознание подчинено чужому. Пока я делаю лишь то, что считаю нужным, но от меня ли идут эти желания?

Можно гадать до скончания времён, но что мне остаётся. Проще поверить в то, что я увидел во сне, и ободрить себя. Если бы существо, заключённое в артефакте, целиком подчинило меня своей воле, я не сказал бы ему нет. Добравшись до ванной, я умылся холодной водой и с любопытством посмотрел на себя в зеркало. Как можно понять, волен ли ты в своих поступках, или уже раб, но не замечаешь этого?

И, позавтракав, решил, что бояться поздно. Если тварь захватила меня, то паниковать бессмысленно, я всё равно буду брыкаться, насколько это возможно, и учиться. Что ещё мне остаётся? Когда чашка опустела, я придвинул к себе нетбук и открыл учебник.

И как-то позабыл о том, что сперва для осторожности думал снять браслет хоть на время…

— Ты неласков ко мне, — упрекнула девушка, стоило мне заснуть.

Теперь вокруг меня тянулся какой-то весьма унылый пейзаж, небо хмурилось, каменистая пустошь по одну руку вздымалась скалами и валунами по другую. Дымка затягивала просторы, так что я, собственно, ничего особенного и не видел там, но ощущение опасности нахлынуло почти в тот же самый момент, как я услышал голос. Возможно, поэтому я и насторожился особо.

На этот раз она выглядела привлекательнее, на мой вкус — не такая ослепительно-красивая, как давеча, и потому менее хищная. Но я уже не склонен был ей верить. Если она сумела подчинить меня, да так, что я этого даже и не заметил, то уж по крайней мере сознательно я не собираюсь ей уступать.

— А что, должен бы?

— Я ведь красивая женщина, как ты можешь так со мной обходиться?

— Сомневаюсь, что ты женщина. Ты ведь демон, не так ли?

Короткое молчание и исказившиеся в негодовании губы. Сейчас она была очень похожа на человека, но это не подкупило меня.

— Неужели ты думаешь, что демоны размножаются почкованием? В среде демонов есть мужчины и женщины, точно так же, как у людей.

— Значит, ты признаёшь, что ты демоница?

— То, что демоница, несомненно, признаю. Но разве это важно? Человек с демоницей очень даже может приятно провести время.

— Так, отодвинься от меня, детка, а то придётся охладить твой пыл хорошей пощёчиной.